Толпа охватила двуколку с обеих сторон, и я понял, в чем дело. Человек десять казаков гнали перед собой связанных за косы китайцев и покалывали их сзади пиками. От этого и был такой визг и вой. Увидев офицера, казаки повернули лошадей и в один миг ускакали прочь. Китайцы, решив, что я спас их, ползали вокруг одноколки на коленях, били себя в грудь, кланялись и причитали, а мне показалось, что я умираю. Когда же я пришёл в себя, то мне пришлось снова стонать. Часть китайцев впряглась в одноколку и везла её, а остальные бежали рядом, прищёлкивали языками, приседали и благодарили. Но мне уже было не до них.

К утру мы добрались таким образом до этапа, откуда меня повезли уже на лошади, и я окончательно пришёл в себя только в госпитале. Там я пролежал недели две и меня отправили в Россию. Рана зажила без всяких осложнений, но спина побаливает иногда и до сих пор.

1913 г.