Задержавшись в дверях, Саманта беглым взглядом обвела огромное пространство своей лондонской квартиры, располагавшейся на самом верхнем этаже. Всякий раз перед уходом ей требовалось убедиться, что квартира находится в идеальном порядке.

Из-за этого обе ее сестры считали ее слегка тронутой, особенно старшая, провинциалка Эдвина, которая жила в Глостершире с мужем-доктором и двумя озорными, шумливыми дочками.

Но Саманте было абсолютно необходимо после долгого и напряженного дня в офисе расслабиться и восстановить силы в тихом, спокойном, ничем не захламленном месте.

Сейчас она вновь с немалым удовольствием смотрела на светлые дубовые половицы, на простые муслиновые занавески, обнимающие высокие окна. Квартира была обставлена в духе времени — в стиле минимализма, когда в комнатах остается как можно меньше мебели, а все вещи убираются в скрытые от глаз встроенные шкафы. Такой интерьер полностью соответствовал представлениям Саманты об идеале.

— Но здесь же так ужасающе голо! — испуганно воскликнула старшая сестра, два года назад впервые посетив новые апартаменты Саманты.

Пустота нарушалась лишь длинным кофейным столиком из стекла и нержавеющей стали, вокруг которого располагались пара громадных, по моде, диванов и глубокое кожаное кресло. Эдвина смотрела на сестру с состраданием.

— Тебе правда нравится жить в этом амбаре? Нет, Сэм, я бы от всего этого полезла на стену!

В конце концов она приписала странный вкус сестры в убранстве интерьера тому, что Саманта вся пошла в их шведскую бабушку.

— Вот где собака зарыта. А что, Сэм, ты единственная из нас, кто унаследовал бабушкины прямые и почти белые волосы. Ты помнишь бабушку только в образе почтенной седой леди, а я видела фотографию, где она запечатлена молодой девушкой, и там она — вылитая ты!.. Что ж, если тебе все это нравится — живи на здоровье. Надеюсь, ты будешь здесь счастлива.

И ей действительно необычайно хорошо здесь, подумала Саманта, спускаясь на лифте и выходя из дому, к поджидавшему ее такси.

Офис находился возле собора св. Павла, а движение в центре Лондона стало напряженным как никогда. Только ненормальный мог рассчитывать добраться в срок на собственной машине. Живя недалеко, Саманта благоразумно вызывала такси.

— Доброе утро, мисс Томас, — приветствовал Саманту ее постоянный таксист. — Денек, похоже, будет чудесный. Жена говорит, в июне нас ждет настоящее текло.

Время поездки она обычно использовала, чтобы сделать какие-нибудь рабочие пометки, набросать план текущих дел. Но сегодня почему-то не получалось на этом сосредоточиться.

Откинувшись на спинку кожаного сиденья, она закрыла глаза, стараясь преодолеть неприятное ощущение в желудке.

Всему виной вчерашнее несвежее мясо, которым так гордо потчевала ее недавно вышедшая замуж подруга, мрачно заключила Саманта. Отказаться было никак невозможно. Боже, что за контраст с той изумительной пищей, которую она вкушала в нью-йоркском ресторане «Времена года» полтора месяца назад!

При этом воспоминании она почувствовала, как ее лицо стала заливать краска. Тот самый уикэнд, когда, к собственному изумлению, она напрочь забыла о повседневности и с головой окунулась в… Саманта попыталась найти подходящее название случившемуся, но лишь беспомощно пожала плечами.

Просто не было такого слова, чтобы вместить весь сонм ощущений и эмоций, что так стремительно захватили в плен ее ум и тело. И, как ни шокирующе это звучало, приходилось признать, что она безоглядно предалась всепоглощающей, неодолимой силе… вожделения!

Право же, пробежав мысленно свою жизнь, Саманта так и не смогла припомнить такое количество сумасшедшего счастья, втиснутого в два коротких дня.

После того как они провели то субботнее утро, предаваясь столь упоительной, захватывающей любви, Саманта не отказалась бы просто лениво посидеть у камина с книжицей в руках или отправиться на неторопливую прогулку по Риверсайд-драйв — широкой, тенистой улице под окнами апартаментов Мэта. Однако у того был намечен гораздо более бурный маршрут.

— Живей, ленивица! Одевайся! У нас масса дел и очень мало времени, объявил Мэт, буквально вытолкнув ее из постели, и потащил в громадный обувной магазин. — Предстоит много пройти пешком. Поэтому первый пункт плана — покупка простой, удобной обуви.

Он не позволил ей расплатиться и сам выложил кучу денег за кожаные мокасины от Ральфа Лорена, а затем велел шоферу подвезти их к огромному и величественному особняку по соседству с Пятой авеню.

Покуда они поднимались по каменным ступеням к аркообразному входу, Мэт объяснял своей спутнице, что бесценная художественная коллекция покойного стального магната Генри Фрика открыта для широкой публики. Здесь предоставляется редкая возможность довольно подробно ознакомиться с бытом самых богатых людей Нью-Йорка в викторианскую эпоху.

— Нью-Йорк — не просто скопище небоскребов, сказал он ей, когда они сделали короткую передышку после осмотра коллекции чудесных полотен Констебла, Тернера и Вермера. — У него своя собственная уникальная история, и мне хочется, чтобы ты узнала об этом городе как можно больше.

И ее гид действительно старался вовсю! К тому времени, когда он провел ее по музею американского искусства «Уитни», музею Гуггенхейма, Национальной академии дизайна и музею Купера — Хьюита, Саманта страдала от избытка информации и сбитых в кровь ног!

— С меня довольно! — объявила она. — Клянусь, я больше не выдержу ни одного музея. Во всяком случае, в ближайшие десять лет, — прибавила она с кривой усмешкой. — Все было действительно потрясающе. Но не могли бы мы сейчас вернуться в квартиру?

— Я ожидал худшего. Ты с честью выдержала испытание, — ухмыльнулся он. Пожалуй, это неплохая идея — взять тайм-аут. Потому что на оставшуюся часть дня у нас еще более плотный график.

Саманта едва не застонала, но с облегчением узнала, что это была всего лишь шутка.

Бог ведает, как он ухитрился добыть два билета на «Богему» в «Метрополитен-опера». Спектакль растрогал молодую женщину до глубины души, и, когда Мэт по окончании повел ее в Артистическое кафе, она все еще была под впечатлением трагической смерти бедняжки Мими и украдкой смахивала слезы.

— Надеюсь, это место тебя приободрит, — сказал он, когда их вели к столику.

И в самом деле, шумливая, жизнерадостная атмосфера кафе, стенные росписи 30-х годов в виде проказливых нимф — все это настраивало на беззаботный лад.

Праздник продолжался. Еще одна восхитительная ночь, и вслед за ней — еще одна большая прогулка!

Только прогулка воскресным утром по Гринвич-Вилидж оказалась гораздо более спокойным и умиротворяющим занятием, чем предыдущая пробежка по музеям. Они закусывали сладкими пирожками в кафе «Вивальди», поглядывая на живописный ряд домов в итальянском стиле, потом не спеша бродили по Вашингтон-сквер. Все это сделало день очень памятным. А вечером, по возвращении в квартиру Мэта, Саманта была в восхищении оттого, что прямо домой был заказан и доставлен ужин в романтическом духе, и неторопливый прощальный вечер вдвоем тоже оказался незабываемым.

— Это были замечательные два дня, — промолвила она, медленно опуская последнюю допитую чашку кофе. — Теперь будет нелегко… потому что… к чему скрывать: мне очень грустно, что завтра предстоит улетать обратно в Лондон.

— Это ненадолго, милая, — ответил он, сжимая ее руку и поднося к губам. Знаешь, я от тебя просто без ума. Поэтому намерен видеться с тобой так часто, как только смогу. Я уже говорил вчера, что через Атлантику всего четыре часа лету. Так что, если у тебя выдастся свободный уикэнд, ты можешь заскочить в Нью-Йорк. А вот это тебе поможет. — И он протянул ей длинный белый конверт.

— О, Мэт! — воскликнула Саманта, обнаружив в конверте приглашение от известного бюро путешествий, заверяющего, что они готовы предоставить мисс Саманте Томас неограниченное количество билетов первого класса авиалинии «Конкорд» — для путешествия в любой день в течение года. — Я просто не знаю, что сказать! Это так щедро с твоей стороны. Но к чему… первым классом… ведь это ужасающе дорого…