Живущему своим трудом человеку всегда претит теневая, закулисная власть, будь то власть масонов, тайных спецслужб или мафии. «Демократы» и пришли как видимые представители теневых сил. Откуда ни возьмись, вылезли серенькие, еле ворочающие языком кандидаты наук, вдруг объявившие себя главными авторитетами в экономике, праве, национальных отношениях. Какие силы вытолкнули их наверх? Кто тасует их, как колоду, передвигая с одного места на другое? Кандидат наук случайно на этот уровень не всплывет, никакая волна демократической революции его туда не забросит. Это все равно что скромному научному сотруднику вроде Борового вдруг превратиться в миллиардера — взял и заработал. Пружины их карьеры темны, и на кого они работают, понять невозможно.

Вот Явлинский, в тот момент просто частное лицо, почему-то едет арестовать Министра Внутренних дел СССР. И тот совершенно необъяснимо "кончает с собой", да еще вместе с женой, да еще аккуратно кладет пистолет на тумбочку. Почему там оказался Явлинский? Кто выписал ему мандат? Что за чин у него в неведомой нам иерархии? Кто назначил его, автора призрачной программы "500 дней", в «оппозицию»? Как противна эта их возня у постели больной страны. Сколько яда уже влито под видом лекарств!

Как по-детски радуются эти экономисты-"демократы", что взяли нас обманом. Явились под видом врача, мыли руки, делали ученый вид — а сами обшарили карманы больного. И обман-то дешевый, шит белыми нитками, люди деже стесняются его разоблачать, а уж так они горды. Так и прет из них восхищение самими собой, глупое неуважение к обманутым. Посмотрели бы на себя на телеэкране — ведь неприглядное зрелище.

Вот, все наперебой деланно ужасаются: как это находятся люди, которые хотели бы вернуться в советское прошлое! Какой, дескать, абсурд вспоминать, сколько стоил хлеб или метро в советское время. Тут же, как бы забыв эти свои насмешки, подлаживаясь под взгляды нормального человека, признают, что этот нормальный человек хочет простых и понятных вещей: надежной работы, скромного достатка, теплого жилища и безопасности на улице. И всего этого большинство наших сограждан уже лишены или неуклонно лишаются. Но сказали бы Явлинский и Федоров — почему же так абсурдно, на их взгляд, желать возврата к советской жизни? Ведь именно эти простые и понятные ценности мы там и имели с гарантией. У наших «демократов» расщепленное сознание и они не видят дикого противоречия в своих словах или считают нас идиотами? Скорее, второе. Сами себя уже обманывают, и в этом своем самообмане выглядят жалко и противно.

Нам всем стыдно смотреть друг другу в глаза, мы свидетели огромной неприличной гадости, что произошла с нашего попущения с Россией. Люди еще не знают, что им делать со всеми этими суетливыми обманщиками, но у большинства при виде их становится муторно на душе.

("Советская Россия". Октябрь 1995 г.)

Одна из самых трагических сторон любой революции в том, что она поднимает с морального дна ущербных людей и дает им власть. И они рвутся к этой власти, чтобы в период безвременья, прикрываясь "революционной целесообразностью", поглумиться над людьми, отыграться на них за все свои комплексы и обиды. Такие люди с энтузиазмом кидаются в революцию и легко переходят с одной стороны на другую, следуя своей главной цели. Глумливый хам у власти — вот что ранит чуть ли не каждого мирного жителя и остается в памяти как преступление революции.

Перестройка и ельцинская реформа — революция особого рода. Она происходит, когда четвертой властью стали пресса и телевидение. И это такая власть, от которой не может укрыться ни один человек. Сегодня никто не может жить и действовать без информации, и люди вынуждены впускать в свой дом дикторов, обозревателей, а за ними и целый сонм "духовных лидеров". И именно к этой власти пришли сегодня глумливые и мстительные люди.

Как они упиваются своей властью и своей безнаказанностью! Сидят за толстыми стенами телецентра, под защитой ОМОНа, имеют отмычку в каждую квартиру и могут говорить любые гадости, отравлять в доме воздух — зная, что их лицо на экране неуязвимо. Ну, раз в год прорвется через кордоны кучка отчаявшихся жертв, плюнет в лицо. Так им это только радости и злости добавляет — утрутся и испытают новый прилив сил.

Казалось, мы уже начали привыкать к издевательствам — к радостным воплям по поводу распада "ненавистной империи", лишения России портов и т. д., к постоянным попрекам нашей "нации рабов и лентяев", неспособной войти в XXI век. Но когда "демократическое телевидение" вдруг начинает слезливо разыгрывать патриотическую ноту, голова снова идет кругом. Яд, добавленный в такую музыку, опять проникает в сердце. Эта «патриотическая» кампания началась в связи с Днем Победы и будет, видно, сопровождать всю ударную программу по принятию новой конституции. Капиталистическую фразеологию пока что придется приглушить.

Трудно было новым идеологам резко сменить пластинку после того, как Великая Отечественная война была представлена "столкновением двух мусорных ветров" (Е.Евтушенко), как нам сообщили мнение В.Гроссмана, что "наше дело было неправое" и что советский строй вообще был хуже гитлеровского. После того, как долго пытались уговорить признать предателя Власова национальным героем. Настолько трудно было сменить эту пластинку, что даже перед Минутой молчания 9 мая диктор ТВ прочел всем нам нудную и пошлую антисоветскую лекцию. Есть же такие паскудники!

И нашли соломоново решение — сделать идеологический акцент не на Победе, а на "уважении к ветеранам". Да и не на уважении, а на жалости. Какие они, мол, бедные, воевали неизвестно за что, а теперь мы (!) не умеем их ценить, оставили их без пенсии, без лекарств и т. п. И опять через эту слезливость прорывалось глумление — ослиные уши не спрячешь. "Московский комсомолец" посвятил ветеранам первую страницу с огромным заголовком: "Их осталось совсем мало". Дескать, ура! скоро заживем свободно. А писатель-"демократ" Василь Быков даже развивает в журнале «Столица» такую теорию: "В ближайшие 10–20 лет, я думаю, ничего хорошего нам не светит. Перемены к лучшему могут произойти лишь за пределами физического существования нынешних поколений. Когда окончательно уйдут из жизни те, кто безнадежно отравлен ядом большевистской идеологии… Когда не только не останется ничего, напоминавшего о последних резолюциях очередного съезда, но и ни одного деда или бабки, хранящих память о дефицитах, репрессиях, коллективизации… По-видимому, Моисей был человек умный, недаром же он водил свой народ по пустыне сорок лет, а не четыре года". Насчет Моисея помолчим, а вот насчет русских дедов и бабок — разве нет у демократического Запада какого-нибудь дуста с приятным запахом, который бы сократил столь нежелательное Быкову "физическое существование нынешних поколений"? Впрочем, и нынешние дети на всю жизнь запомнят дефицит 1992 года, когда у власти был Василь Быков и его друзья. Сорока годами наши моисеи явно не обойдутся, и, похоже из пустыни они нас выводить не собираются.

А вот в каких терминах обозpеватель "Комсомольской пpавды" Л.Hикитинский советовал больше не избивать ветеранов, как 23 февраля 1991 года: "Вот хpомает дед, бpенчит медалями, ему зачем-то надо на Манежную. Допустим, он несколько смешон, даже ископаем, допустим, его стаpиковская настыpность никак не соответствует дpяхлеющим мускулам — но тем более почему его надо теснить щитами и баppикадами?". После 1 Мая и он стал требовать крови — но дело даже не в тяготению к тоталитаризму, а в гнусной радости «интеллигента», которому власть дозволила издеваться над людьми. Это качество нашей элиты таит большую угрозу для социального мира, чем самая жестокая эксплуатация и материальные лишения.

Да и эти лишения вызывают у «реформаторов» необъяснимую, какую-то анормальную реакцию. Так, всем известно положение пенсионеров. Они в свое время вступили с обществом в "трудовой договор". Работали всю жизнь за весьма скромную зарплату, а общество в лице государства обязалось обеспечить им до самой смерти старость с вполне определенным уровнем потребления (мы этот набор благ прекрасно помним). Этот уровень постоянно повышался в течение четырех послевоенных десятилетий и уже воспринимался как естественное право человека. Около 30 млн. человек свою часть договора выполнили. Теперь наступило время выполнять свою часть договора обществу. Никакой отсрочки старики дать не могут, никакого рыночного рая вкушать не будут. Как же ведет себя "демократический режим"? Он грабит этих стариков, отказываясь отдавать им заработанное. Он хладнокровно крадет их накопления. Он снижает их потребление ниже физиологического уровня выживания. Если при советской власти на месячную пенсию можно было купить 1000 кг. картошки, то осенью 1992 года — 60.