Беседовала Елена СЕМЁНОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Профессионал

ЭПИТАФИЯ

В Волгограде на 79-м году жизни скончался Аристарх АНДРИАНОВ

Его имя в последнее время не было на слуху. Можно даже сказать, что о нём забыли. Во всяком случае, в Москве. Он тихо доживал свой век в Волгограде, где начиналась его журналистская жизнь и откуда его много, много лет назад пригласили в «Литературку», оценив профессионализм, но, наверное, ещё больше – человеческие качества. Было такое время – человеческие качества ещё ценились в нашей профессии.

«Нередко так бывает с истинными ценностями: после, казалось бы, тихого забвения – взрыв нового интереса и внимания…» – эти строки я вдруг нашёл в Интернете, где поместили статью Аристарха Андрианова о волгоградском поэте Маргарите Агашиной. В этой строчке – весь Андрианов. Он искренне верил не только в мастерство, в профессионализм, но и в то, что истинные ценности заключены в самом человеке, каким бы громким и знаменитым ни было его имя. И если истинные ценности забыли, о них непременно вспомнят. Ну вот я и вспоминаю об Аристархе Григорьевиче, случайно узнав о его смерти.

Он умер одиноко, в своей маленькой квартире, и соседи обнаружили это лишь спустя несколько дней. А ведь в 70-е, 80-е го­ды и даже ещё в начале 90-х его знали все, кто хоть сколько-нибудь был связан с литературным отделом «ЛГ». Любой автор, приходя в газету, сначала имел дело именно с ним, бессменным заместителем редактора литературного отдела. Так было и со мной, когда ещё совсем юнцом, первокурсником Литинститута, я пришёл в «ЛГ» в поисках своего счастья, своей удачи на поприще литературного критика. И я точно знаю, что если бы не он, не было бы ни моего счастья, ни удачи.

Он был поразительно чутким, душевным, но и дельным человеком. Умел, не обидев автора, объяснить ему его реальное положение, реальные шансы. Он умел работать с чужими материалами, как со своими.

Наверное, как литературному критику ему и не хватало именно беспощадности.

Но его статьи – я их хорошо помню! – всегда были меткими, порой обнажавшими такие слабости произведений, на которые другие зоилы просто высокомерно не обращали внимания.

Аристарх Григорьевич был человеком ярким, живым, с прекрасным чувством юмора, по-своему душевно изящным, ироничным.

Редкая душа, безукоризненный журналист, ценнейший литературный работник своего времени. Вряд ли найдётся кто-то, кто сможет возразить против этого. А знали его очень, очень многие…

Светлая ему память!

Павел БАСИНСКИЙ

Коллектив «ЛГ» выражает соболезнование родным и близким покойного.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Свобода, макароны, окурки

ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ

Лев ПИРОГОВ

Когда стране хорошо, плохому человеку

должно быть плохо. И наоборот…

(Из одного романа)

Для меня так называемая проблема авторства «Тихого Дона» – загадка.

Не сама «проблема», а её живучесть. Удивительно наблюдать, как люди до сих пор бросаются очертя голову в эти болельщицкие разборки. Что ими движет?

В конце 80-х, когда на смену косному марсксистко-ленинскому литературоведению пришли передовые западные учения, нас учили: категория авторства – это позавчерашний день, «текст сам себя пишет». Разве не об этом (святые, выходи строиться) нобелевская речь Бродского, разве не об этом Сепир и Уорф, Кристева и Лакан, Ролан Барт и Пьер Менар, наконец?

Казалось бы, давно пора посмеяться с высоты столь прогрессивных учений над пресловутой «проблемой авторства «Тихого Дона» – как смеёмся мы над очередной сенсационной книжкой о том, что трагедии Шекспира сочинил не Шекспир, или как смеёмся над попытками уличить в плагиате Набокова: дескать, «Лолиту» придумал не он, а немецкий писатель фон Лихберг, чей рассказ с похожим сюжетом и под таким же названием увидел свет в 1916 году. Или как посмеялся над обвинениями в свой адрес лауреат многих премий Михаил Шишкин: я, дескать, создаю «литературу нового измерения», а кто такая Вера Панова, цитату из которой я выдал в романе «Венерин волос» за свой авторский текст, приличные люди давно забыли.

Однако вот закавыка: прогрессивные учения справедливы только в отношении «прогрессивных» авторов и явлений. На Шолохова и его книгу они не действуют.

Споры вокруг «проблемы авторства» давным-давно питаются не фактами, а «убеждениями». Как говорил американский президент о никарагуанском диктаторе Сомосе: «он, конечно, сукин сын, но наш сукин сын». Обратное тоже верно: не наш, а потому сукин сын. В связи с этим на первый план в «занимательном шолоховедении» выходит вопрос о том, для кого «наш» и для кого «не наш» Шолохов.

Наблюдая за общественными дискуссиями по всяким нелитературным поводам, я как-то раз заметил такую закономерность. Спорщики, выступающие за отмену смертной казни, неизменно оказываются сторонниками свободы абортов. Мотивы каждого из них в отдельности бывают нежны, как запах фиалки, и человечны, как Ленин в Горках, но если сгрести всю эту цветущую сложность в кучку (а история именно так обычно с цветущими сложностями и поступает), получится весьма сомнительная «картина мира».

И ведь смотрите: преступников действительно становится больше, рождаемость действительно падает. Картина мира работает!

Согласно этой картине люди, мучимые убеждением, что сталинский подголосок Шолохов романа своего не писал, обязательно убеждены в том, что Михаил Шишкин создаёт литературу нового измерения.

Ну вот например. «Государство не имеет права отнимать жизнь; Сталин был кровавый палач; женщина имеет право сама решать; Иван Грозный был кровавый палач; Гайдар накормил страну; Берия – кровавый палач». Строение сие совершенно и величаво, между кирпичей не всунешь комариного носа, а попробуйте заменить Сталина – Лениным, Ивана Грозного – Петром Великим, а Берию – ну хотя бы Кагановичем (автором афоризма «мы мало расстреливаем») – и уже будет не то, разнобой. А почему?