Надо ещё сказать, что его поэтический облик, в общем, сильно отличается от его реального, житейского облика.

В узком кругу он был человек очень добрый. Ему более всего был чужд богемный уровень доброжелательства, когда мы все друг друга поощряем, говорим какие-то хорошие слова: «ты гений, старик» и так далее, – но на самом деле это мало что значит. Все озабочены только своими делишками. Он не был таким человеком. Если он кого-то любил, если ему что-то нравилось, то он всеми возможными способами помогал, не жалел своего времени. «Я любил немногих, однако сильно…» При этом он, конечно, уклонялся от многих людей, которые его, что называется, доставали, но это естественно. Тем более что очень многие из них были людьми малоодарёнными, просто пытающимися использовать его в своих интересах.

Но, видимо, в нём был и момент моральной опустошённости, чему очень, в общем, соответствует его судьба. Ранние гонения, бедная жизнь, измены возлюбленной, предательство друзей, расставание с родителями и необходимость выжить в новой среде, в эмиграции, – всё это требовало какого-то жёсткого и отстранённого взгляда на вещи. И он где-то в душе этот отрицательный цинический взгляд, безусловно, хранил, и некоторые корни его поэзии именно из этого душевного слоя и произросли. Кроме того, как человек очень литературный, связанный с какими-то литературными явлениями, он выбрал, я бы сказал, такую объективистскую поэзию. Не лирику, даже в наилучших мировых образцах, а латинскую поэзию, особенно Горация, Катулла, позднюю латинскую поэзию – Тибулла и Проперция, и английскую поэзию с уже упоминавшимся Джоном Донном, и более позднюю поэзию англо-американскую, Одена, которого он так любил, Элиота – то есть поэзию не лирической экспрессии, а некоего внутреннего объективизма. Он создал довольно много теорий, которые защищают его позицию, прежде всего о первенстве языка, но и здесь мы сталкиваемся с тем, что объективистская стихия языка, которая не имеет лирических проявлений, а является структурой объективной, она также сводится к поощрению вот этого минорного взгляда на жизнь. В этом и заключается новация Бродского, а не в том, что он писал длинной строкой или любил переносы.

И потому подражать Бродскому – ещё безнадёжнее, чем подражать Гумилёву, Цветаевой, Маяковскому или… онегинской строфе. Поскольку главное в его поэзии – это её сердцевина, выношенный негативный философский взгляд, сопряжённый с гениально отточенной метафорикой, с умением создать образы, не буквальные, а самодостаточные в своей чисто художественной ткани. Поэтому можно сказать, что он поэт необарокко, что вот именно это нагромождение изысканных темнот, которые всё-таки стоят все на своём месте, которые не терпят провалов в никуда, и есть абсолютно совершенное, законченное явление – Иосиф Бродский.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: 19.05.2010 11:22:06 - Ivan Isaakovich Ivanov пишет:

сварливо

не был Рицос нобелевским лауреатом. Сеферис брал, Элитис брал, Рицос - не брал.

19.05.2010 03:35:00 - Леонид Серафимович Татарин пишет:

ПАНЕГИРИК

Очень похоже на экспромт А. Дементьева на очередном юбилее у Иосифа Кобзона:

"Без Кобзона нету песен у России.

А без песен и России нет!"

Ещё А.П. Чехов давно сказал:

"Евреи в любой стране ведут себя так, будто коренного населения вообще не существует".

Умный, хороший народ евреи!

Но СИОНИСТЫ - опасное явление для цивилизации.

Первая полоса

Как НТВ двух генералов оскорбило

ТЕЛЕВОЙНА

А ВЫ СМОТРЕЛИ?

На седьмой день после торжественного празднования 65-летия юбилея Великой Победы канал НТВ выдал свежий «фантастический триллер» об истории Великой Отечественной войны и судьбах её героев – «Победитель победителей». В передаче, которую авторы позиционируют как «документальную», нанесено открытое и откровенно лживое оскорбление семьям генералов Потапова и Лукина. О них, попавших в фашистский плен с тяжёлыми ранениями, стойко прошедших муки ада на земле и восстановленных в правах по возвращении, ТВ до сих пор молчало. Вспомнило впервые, не пожелав встретиться с родными, ничего не прочитав о командармах в обширной военной литературе и прессе, но заручившись свидетельствами «писателя и историка» Дмитрия Фоста.

В 1945 г. их освободили союзники, предлагали остаться на «свободном демократическом Западе», не то на Родине их ждёт Сибирь… И тут отказались! Были отправлены на самолёте в Москву.

По буйной фантазии Дмитрия Фоста Сталин «срежиссировал» возвращение генералов так, чтобы автобус, доставивший их в столицу, остановился у поворота на Лубянку… Пусть струхнут и присмиреют! В автобус вошёл «красивый офицер-кавказец и приказал: – Потапов, на выход с вещами!»

По версии Фоста, генералу Потапову в плену ампутировали ногу, и, выходя из автобуса, он выронил костыль, который кавказец не подумал помочь поднять. А ведя инвалида кремлёвской дорожкой, громко щёлкнул затвором пистолета. Генерал решил, что его тут и расстреляют, и со страху… обмочился. Камера, представьте, показывает зрителям разыгранную актёрами сцену: по одинокой ноге в сапоге катится предательская струйка…

Был бы жив крутой нравом генерал – не поздоровилось бы ни Фосту, ни руководителям НТВ!

А дальше, как гнусно фантазирует Фост, генерала заводят на заседание политбюро и Сталин, указывая на сырые галифе, говорит с усмешкой: «Нехорошо получилось, но спасибо вам за защиту столицы в 41-м!» И расцеловывает вконец смущённого командарма.

Дмитрий Фост трагически комментирует, как оскорбляет его, бывшего военного, такое издевательское и уничижительное отношение Сталина, конечно, считавшего себя «победителем победителей», к настрадавшимся героям.

А вот как на самом деле проходило возвращение военачальников на родину, по рассказам вдовы генерала Потапова Марианны Фёдоровны, возмущённой измышлениями НТВ, но по возрасту не способной выдержать судебную волокиту за честь мужа.

…О командующем 5-й армией Юго-Западного фронта генерале Михаиле Ивановиче Потапове, боевые действия которой сыграли огромную роль в срыве гитлеровского блицкрига, пишут с уважением в своих воспоминаниях его соратники: маршалы Жуков, Рокоссовский, Москаленко, генерал армии Штеменко – и противники: Гудериан и Гальдер.

Разбирает с восхищением его военные операции в книге «Блицкриг» английский военный историк Алан Кларк, цитируя приказы Гитлера «во что бы то ни стало разгромить 5-ю армию».

В первые дни войны она контратаками отбрасывала врага за границу СССР на 7–8 км, но не имела поддержки с флангов. В упорных боях сдерживала натиск противника с 22 июня по сентябрь 41-го, пока шла масштабная эвакуация людей, оборонных и других предприятий с Запада на Восток. «Оборону армии под командованием генерала Потапова противнику прорвать не удалось, – вспоминает К.К. Рокоссовский. – Только с вводом дополнительных сил враг смог потеснить правый фланг и обойти её». Пришлось сдать Киев и отступать дальше, с отчаянными боями.