Известие о пленении лучшего из маршалов Наполеона вызвало радостные восклицания всех окружающих Кутузова. Сам он, не показывая радости, выразил сомнение:

- Неужели Наполеон уже бросил в атаку гвардейскую кавалерию? Рано... Однако надо оповестить войска о таком приятном событии... Генерал, обратился светлейший к Беннигсену, - распорядитесь послать курьеров ко всем командирам частей с известием о плене Мюрата. Пусть скажут солдатам.

Беннигсен вспыхнул и побледнел: начальнику штаба верховного главнокомандующего показалось оскорбительным такое ничтожное поручение.

- Я полагаю... - начал он.

- Нет, нет! Это очень важно, - прервал его Кутузов, - это известие поднимет дух войск.

* * *

К Наполеону со всех сторон скакали ординарцы с донесением, что русские дерутся отменно. Три небольших окопа перед селом Семеновским в виде наконечников стрел, направленных острием в сторону противника, стали центром сражения. Три раза французы атаковали эти "флеши" ("стрела" по-французски "флеш"), и три раза солдаты Багратиона отбрасывали их назад штыками. С таким же переменным успехом шел бой за Курганную батарею. Все посланцы Наполеоновых генералов передавали их просьбы о помощи. Наполеон отказывал всем. Только польскому корпусу Понятовского Наполеон оказал поддержку. Задачей Понятовского было зайти от села Ельня по старой Смоленской дороге в тыл русской армии. Понятовский ввязался в бой с корпусом генерала Тучкова и не мог своими силами выполнить задачу, которую повелитель французов считал очень важной.

Напрасно Мюрат умолял Наполеона пустить в дело гвардию. Сорок тысяч гвардии, праздно стоящей за Шевардином, могли быстро решить сражение в пользу французов.

- Нет, - решительно отказал Наполеон, - я еще неясно вижу шахматную доску!

Он приказал придвинуть пушки на тысячу шагов вперед к Семеновскому. Теперь против укрепленного центра русской армии гремели 400 французских орудий. Русские отвечали не меньшим числом. Наполеон не мог постигнуть, как это случилось, что русские, которых он семь лет тому назад гнал бичом артиллерии, словно стадо баранов, теперь сражаются львами...

V

Известие, что взят в плен король Неаполитанский, прокатилось по всему фронту. Войска, стоявшие в резерве или вышедшие из боя, кричали "ура". Но через полчаса Кутузову доложили, что в плен взят не маршал Мюрат, а генерал Бонами. Когда спросили его имя, он зачем-то назвался Мюратом. Кутузов принял эту поправку спокойно, мельком заметив: "Все-таки генерал!"

Сражение шло в полную силу. Рукопашный бой охватил все Бородинское поле. Артиллерия не успевала следовать за движениями пехоты, и часто то французы, то русские попадали под обстрел своих орудий. Поле покрылось грудами тел павших. Перед Семеновскими флешами все смешалось - пехота, кавалерия, артиллерия.

Кутузову предложили позавтракать. На склоне холма, за флагом, накрыли походный стол на несколько кувертов, предполагая, что светлейший пригласит к завтраку штабных генералов. Кутузов сидел в глубокой задумчивости и не отозвался на предложение подкрепиться.

Приглашение повторили настойчивее. Кутузов поднялся с табурета, подошел к столу, равнодушно взглянул на пару жареных цыплят с вывернутыми крылышками, налил стакан красного вина, выпил его залпом, взял кусок белого хлеба и вернулся на свое место.

Белоснежной скатертью стола играл ветерок. Серебро сервировки, темное стекло бутылок, хрусталь бокалов - все показалось Кутузову красивым, но противным. Завтрака не убирали. К столу никто не подходил. Откуда-то взялись воробьи и начали расклевывать хлеб.

С поля битвы тянуло смрадом порохового дыма, смешанным с запахом конского пота и крови.

На холм с кутузовским значком прискакал ординарец со стороны Семеновского и доложил светлейшему, что командующий второй армией князь Багратион опасно ранен. Кутузов охнул и прикрыл глаза рукой.

- Что же там, голубчик, случилось? - спросил Кутузов, поборов горестное волнение.

Вестник рассказал, что Багратион сам повел войска в атаку на коне. Его ранило ядром в бедро. Он хотел скрыть от солдат рану, чтобы не смутить их, и сказал, призывая: "Вперед, молодцы! За мной!" Но силы оставили Багратиона, и он упал с коня на землю. Его вынесли из боя на руках. Французы прочно заняли Семеновские флеши. Гибель Багратиона расстроила его войска. Они отхлынули назад. Орудия вывезены на высоту позади Семеновского и продолжают громить неприятеля.

В свите Кутузова с нетерпением ждали, кого назначит он на место Багратиона, самого молодого из суворовских учеников. Кто мог равняться с погибшим генералом пылкостью, жаром и бесшабашной храбростью?!

Кутузов несколько минут сидел опустив голову, и можно было думать, что он подавлен несчастным оборотом дела и не знает, что предпринять. На самом же деле он хладнокровно рассчитывал. Он понимал, что сражение достигло поворотного момента. Вскоре должно сказаться на французах впечатление от удара уваровской конницы. Быть может, оно уже сказалось натиск французов непременно ослабеет. Но от Уварова не было донесений. Посланный туда полковник Толь еще не вернулся. Беннигсен, полагая, что Кутузов растерялся, решил послать к Уварову казака от себя - он переменил свое мнение об этой "пустой затее" после того, как от Барклая прискакал ординарец с вопросом, обращенным лично к Беннигсену, а не к Кутузову: "Что делает Уваров?"

Кутузов, считая, что Уваров сделал свое дело, к изумлению Беннигсена, приказал послать к нему повеление немедленно вернуться. Это повеление явилось первым ответом на весть о гибели Багратиона. Посланец с приказанием Кутузова помчался к переправе через Колочу. Кутузов вновь погрузился в думу.

Багратион легко загорался. А сейчас нужен человек невозмутимый. Багратион - весь огонь. А сейчас нужен человек хладнокровный. Багратион человек неудержимого порыва. А сейчас нужен человек, соединяющий храбрость с упорством, осторожностью и оглядкой. Багратион, не задумываясь, бросил солдат в огонь. А сейчас пришла пора пожалеть людей, поберечь их и привести в порядок расстроенные войска. Словом, нельзя заменить Багратиона "Багратионом No2", да и не было ему подобных и равных.