— Тогда позвольте мне дать вам небольшой совет, вернее, поделиться с вами той философией, которая меня часто выручала, когда я размышлял над прошлыми ошибками. Всякий раз, когда я мысленно возвращаюсь к решению, которое приводило к отрицательным последствиям, я вспоминаю, что все определялось в конечном итоге исходной информацией. Я принимал оптимальное из всех возможных решений, опираясь на доступные мне данные, в пределах ограниченного времени. Несмотря на то что результаты порой оказывались не такими, как я рассчитывал или как мне того хотелось бы, я утешаю себя тем, что в тот момент я не мог поступить иначе. Окажись снова в аналогичной ситуации, с теми же самыми исходными данными и тем же запасом времени, отведенным мне на принятие решения, я скорее всего выбрал бы тот же самый способ действий.

— Пожалуй, в этом есть смысл, — репортер задумчиво кивнул. — Благодарю вас.

— Вообще-то это старая формула, применяемая для экспертных оценок. Но я нахожу, что ее с тем же успехом можно отнести и к другим областям человеческой деятельности.

— Мне хотелось бы вернуться к вашему прежнему высказыванию, — поспешно вставил Эриксон, внезапно вспомнив об интервью. — Вы упомянули о том, что в течение всей вашей карьеры вам пришлось преодолеть целый ряд трудностей. Хотя то, что они должны были периодически возникать, для меня очевидно, мне остается только догадываться, какого рода были эти трудности. Не могли бы вы привести несколько конкретных примеров тех проблем, с которыми вам доводилось сталкиваться? Тамбу устало вздохнул.

— Их было так много, что я уже давно потерял им счет, мистер Эриксон. Иногда мне кажется, что все, с чем мне приходилось иметь дело, состояло из одних проблем. Порой я даже спрашиваю себя, стал бы ли я с самого начала браться за осуществление своего проекта, если бы мог заглянуть в будущее и увидеть связанные с этим сложности… если бы я знал тогда то, что знаю сейчас.

— После того, как вы приняли то самое решение, как скоро вы начали испытывать затруднения?

— Почти сразу же. То, что обычно воспринимается нами как должное, становится препятствием, когда приходится сталкиваться с ним напрямую. Взять, к примеру, хотя бы такую важную задачу, как оснащение нашего корабля оборудованием, необходимым для поединка в космосе…

— Мне здесь не нравится, Дуайт, — произнесла Уайти, окинув хмурым взглядом темное помещение бара.

— Тамбу. Ты что, забыла? — Он лениво отхлебнул глоток из стоявшего перед ним стакана.

— Мне безразлично, назови ты себя хоть Королевой Мая, — огрызнулась Уайти. — Все равно мне здесь не нравится.

Бар, в котором они находились, был типичным дешевым погребком, ничем не выделявшимся среди множества других подобных заведений, которыми изобиловали улицы вблизи любого космопорта. Его клиентура состояла в основном из членов экипажей звездолетов, получивших увольнительную, и обслуживающего персонала космопорта вкупе с несколькими местными девицами легкого поведения, обхаживающими посетителей за грязными столиками, расставленными вдоль стен. Одна потрепанного вида проститутка стояла неподалеку, облокотившись о стойку бара, и беседовала с буфетчиком; когда она расхохоталась, казалось, что ее отвислые груди, выступавшие из низкого выреза платья, вот-вот выскользнут наружу.

— Согласен, это местечко не из тех, что можно назвать первосортными, — признал Тамбу. — Но ведь мы и не рассчитывали встретить здесь изысканное общество.

— Я вовсе не это имела в виду, — сердито бросила в ответ Уайти. — Мне случалось бывать в местах и похуже.

— Ты все еще беспокоишься насчет Пэка? Мне это тоже не по душе. Оставить одного-единственного человека на борту корабля означает напрашиваться па неприятности, но у нас нет другого выхода. Мы трое должны быть здесь при совершении сделки: ты — для технической экспертизы, я — для ведения переговоров и Эгор — для защиты. Это небезопасно, но только так мы сможем решить вопрос.

— Да я не про то.

— Тогда в чем же дело?

— Мне не нравится вся эта затея. Когда я согласилась присоединиться к вам в этой вашей погоне за пиратами, я не предполагала, что мы будем вынуждены прятаться по разным углам, словно самые заурядные преступники.

— Это всего лишь временная ситуация, — заверил ее Тамбу.

— Только до тех пор, пока наш корабль не будет полностью оснащен. А пока у нас нет выбора.

— Не скажи. Мы могли бы приобрести нужное нам вооружение по обычным каналам, как все прочие корабли.

— Это невозможно, Уайти. Оружие того типа, которое нам требуется, нельзя достать обычным путем.

— Но как же другие корабли… — начала было Уайти.

— Другие корабли покупают устаревшее оружие, которое оказывается совершенно бесполезным, когда им приходится отражать нападение пиратов, — прервал ее Тамбу многозначительным тоном. — Мы ведь не просто странствуем от планеты к планете в надежде на то, что пираты нас не заметят, а, напротив, собираемся активно преследовать их. Поэтому нам требуется вооружение, не уступающее или даже превосходящее по мощи то, которое используют они на своих кораблях.

— Пожалуй, ты прав.

— Я знаю, что прав. Мы уже обращались к доброй дюжине торговцев оружием и везде получали один и тот же ответ: «Оружие с такими характеристиками достать невозможно». Они пытались всучить нам какую-то допотопную пушку или нечто подобное, цедя сквозь зубы, что такой защиты в большинстве ситуаций для нас будет достаточно. Пару раз нам шепнули о черном рынке оружия, существующем на Трепеке, и вот мы здесь. И если не найдем тут то, что ищем, нам придется обратиться в другое место, только и всего. Нам нельзя рисковать, ввязываясь в битву с устаревшим вооружением.

— Но мы могли бы уклониться от борьбы.

— Ни малейшего шанса, — стоял на своем Тамбу. — В первый же раз, как только мы попытаемся приблизиться к пиратскому кораблю, они сразу откроют огонь, особенно если решат, что мы уступаем им в классе вооружения. Хотелось бы мне, чтобы дело обстояло иначе, но, к сожалению, такова суровая реальность.

— Я имела в виду, что нам вообще следовало бы оставить эту идею охоты за пиратами.

Тамбу откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел на нее.

— Что тебя беспокоит, Уайти? Мы уже неоднократно обсуждали это — все четверо. Ты тогда была полностью согласна с остальными, а теперь вдруг оказывается, что ты против всего — оружия, сражений, погони за пиратами. Что случилось? Неужели ты передумала?

— Не знаю, — призналась Уайти. — Я никогда не была горячей сторонницей этого плана, но вы трое увлекли меня за собой, в особенности вы, мистер Тамбу. Иногда вы проявляете просто поразительный дар убеждения. Теперь же, когда мы на деле приступили к его осуществлению… я не знаю. Наверное, я просто немного боюсь.

— Ты еще можешь выйти из дела, если пожелаешь, — предложил ей Тамбу мягко.

— Я не этого боюсь, — Уайти неожиданно улыбнулась. — Кто знает, в какие переделки вы трое можете попасть, если меня не будет рядом, чтобы следить за вами. Нет, хотя иногда я и позволяю себе поворчать, но мы по-прежнему вместе.

— Ты уверена в том, что я не «уговариваю» тебя снова?

— Да, конечно, но не стоит смеяться над моими словами насчет твоей способности убеждать людей. Я говорила это совершенно серьезно. В тебе есть нечто такое… не знаю как назвать, что дает тебе возможность склонить любого человека на твою сторону. Если бы ты не был таким честным парнем, из тебя вышел бы заправский плут.

— Мне не хотелось бы с тобой спорить, Уайти, — запротестовал Тамбу, — но ты заблуждаешься. Может быть, на тебя мои доводы и действуют, но далеко не на всех. Я помню двух девушек — близнецов, между прочим, — с которыми Эгор и я решили поразвлечься на Айле. Их совершенно невозможно было в чем-либо убедить, так же как и их родителей, да и полицию, если уж на то пошло. Нам еще повезло, что наш капитан вступился за нас, правда, вмешался он только потому, что не хотел потерять сразу двух людей из своего экипажа, а вовсе не потому, что я уговорил его это сделать.