Глядя на нее поверх бокала, он сказал:

— Она пьет мою черную кровь. Не может насытиться ею.

В его голосе слышалось самодовольство.

— Что? Как такое возможно?

— Она сказала, что может пить мою кровь, потому что «страшно сильная и все».

Глаза Делли наполнились весельем.

— Она мне уже нравится. Она прошла переход?

— Недавно она была ранена. Я изрисовал ее рунами, но подозреваю, что она могла бы и сама регенерировать.

Рун до сих пор не мог поверить, что вспомнил эти комбинации рун спустя столько времени. Но с другой стороны, в том борделе я нуждался в них достаточно часто.

— Между вами нет физических преград? Ты можешь всецело быть с ней?

— До сих пор все шло отлично.

Хотя он еще не был внутри нее. Если она является его парой...

— Это должно означать, что она — твоя. Ты нашел ее, Рун! Ты понимаешь, какое это благословение для тебя?

Этим словом никогда нельзя было описать существо, подобное Руну.

Делли изучала его лицо.

— Ты... увлечен, когда ты с ней?

— Увлечен? Кончая с ней, я кричу так сильно, что срываю голосовые связки. Говорю раньше, чем успеваю подумать. Разговариваю на гребаном Демонском! — Он откинулся на спинку дивана, и уставился на покрытый листьями потолок. — Я полностью теряю контроль. Впервые ощутив вкус ее естества, у меня глаза закатились.

Пухлые губки... сводящее с ума колечко в клиторе...

Потерявшись в воспоминаниях, он сказал:

— Она стала такой мокрой. Когда она кончила на моем языке, это стало для меня сладкой наградой. И, всемогущие боги, когда она пронзает мою кожу своими острыми маленькими клыками, мое сердце колотится, а яйца сжимаются и болят, как никогда прежде. Член ощущается так, словно вот-вот взорвется...

Делли кашлянула.

Рун моргнул, удивленно осознав, что поглаживает себя. Нимфа усмехнулась. Рун нахмурился и отдернул руку.

— Я об этом и говорю... никакого контроля!

— Выбирай одно из двух, Рун. Ты не можешь бояться потерять контроль, и стать бесчувственным.

Делли права.

— Думаю, ты на нее запал.

— Типа влюбился? Такие как я не знают любви; мы на нее не способны. И уж тем более не я, с моим-то прошлым.

Рун веками жил с занесенным над шеей мечом, пока к власти не пришел порядочный хозяин, который освободил его и предложил ему долю с прибыли. Бесчувственный к насилию, не видящий для себя альтернативы, Рун ответил:

— Почему бы и нет?

Он считал себя обычной проституткой.

Рун никогда не думал о будущем. Его чувства зачахли, как остывшая зола.

А что сейчас? Джозефина делала его возбужденным, неистовым, страстным. Безумная страсть заставляла его терять над собой контроль. Тлеющие угли внутри него вновь разгорались пламенем?

Джозефина заставляла его отправляться туда, где он никогда раньше не был.

Я хочу вернуться туда.

— В прошлом, чтобы выжить, ты был вынужден отстраниться. Но теперь все изменилось, — сказала Делли.

Чтобы пережить своих хозяев... и Маг. Узнав, что Рун добровольно позволяет себя использовать, королева взбесилась. Насквозь пропитанная злобой, она вернула его, и заключила в темницу. Она желала его и ненавидела себя за это. Тогда началась настоящая пытка...

— Прекрати сейчас же, — сказала Делли, привлекая его внимание. — Прекрати вспоминать дела давно минувших дней. Ты можешь начать все сначала с Джозефиной. Настолько юное существо поможет тебе увидеть миры по-новому.

— Я не хочу начинать все сначала.

Маг переделывала его так много раз, что шаблон сломался. Из раба Рун стал убийцей, невольной шлюхой, добровольной шлюхой, мальчиком для битья. Все из-за злобной бабы. С него хватит изменений.

Тем не менее, разве он не посчитал себя изменившимся после первого же оргазма в объятиях Джозефины?

— В любом случае, это все спорно. — Его угли вновь занялись пламенем из-за неправильной женщины. — Она хочет... другого. — Рун залпом осушил бокал, затем поднялся и вновь начал расхаживать по комнате. — Мудака, который носит ковбойские сапоги.

Ищет ли Джозефину ее мужчина? Удивляется, почему она не вернулась в его постель после очередного захода луны?

— Из какой он фракции?

— Не знаю. — Рун был сосредоточен на своей цели, и обратил лишь мимолетное внимание на спутника Никс, Таддеуса. Он не мог вспомнить запах мужчины, но мог описать внешность. — Крупный. Высокий и широкоплечий. — Лицо этого придурка было намного симпатичнее, чем лицо Руна. А значит, было скучным. — И насколько я могу судить, довольно привлекательный.

— Звучит так, будто ты ревнуешь.

— Я не ревную; я злюсь. Она обманула меня. Мы провели вместе ночь, и это было... необыкновенно. Я даже не вошел в нее. — Дыхание в унисон, никаких барьеров. Все было лишь спектаклем. — Она играла со мной так же, как я играл со своими клиентами, заставляя каждого из них поверить, что люблю только его.

— Что она сделала?

— Я думал, что она практически без ума от меня. А она тем временем планировала вернуться к тому единственному, которого на самом деле хочет.

— Тогда отбей ее у другого. Мы оба знаем, что ты неподражаем в постели. Высвободи против нее свой арсенал... весь свой арсенал... и она станет твоей.

Рун остановился.

— Ты права. Если я перестану сдерживаться, то заставлю ее есть с моей ладони.

О, да, Рун заставит вампиршу полюбить его вместо другого мужчины. И когда Джозефина влюбится в него, он причинит ей такую же боль, как она ему.

Не то чтобы ему причинили боль. Его просто взбесили.

— Точно!

Рун нахмурился.

— К слову о том, что мне стоит отбить ее, думаю, она ревнива. Она станет ожидать от меня моногамии, а я не смогу ей этого дать.

Делли одарила его грустной усмешкой.

— Это не так плохо, как кажется. Большинство существ желают обрести верного партнера, которого смогут назвать своим.

— Нимфы этого не хотят.

— Возможно, свободы мы желаем чуть больше.

Ее взгляд стал отсутствующим.

Мечтает о ком-то конкретном?

— Делли?

Она посмотрела на него.

— Кстати, я бы посоветовала тебе принять душ перед уходом. Запах возбуждения нимфы станет не лучшим началом, если она действительно ревнива.

— Она должна привыкнуть к этому, потому что я буду делить постель и с другими женщинами.

— Рун, просто поверь мне.

— Отлично. Только сегодня.

Скинув кожаные штаны, он направился в ванную.

Когда Рун прошел мимо нее с болтающимся членом, Делли вздохнула.

— Я буду скучать по нему.

— Поверь, голубка. Он никуда не денется. Рун Ненасытный создан не для моногамии.

— Мелкая вампирская сука!

Вернувшись в разрушенный музей Руна, Джо услышала, как он пробормотал:

— Стоило трахнуть Делли сбоку.

Что бы это ни означало.

Он повернулся к Джо.

— Что это за блядство?

Она с улыбкой пожала плечами.

— Понятия не имею.

— Я не понимаю тебя! Ты же знала, как много значили для меня эти вещи. — Кончики его волос были влажными после недавнего душа. Сколько нимф он трахнул в этот раз? — Ты же знала, что эта коллекция была бесценной.

— Ага.

Как она может до сих пор считать его столь привлекательным? В черных кожаных штанах и белой тунике он выглядел как никогда великолепно. Лук за плечами и колчан на ноге лишь усиливали его сексуальность. Снаружи... великолепен. Внутри... нет.

Выражение лица темного фея стало угрожающим.

— Думаешь, я не накажу тебя?

Попробуй. Тебе не понравится то, что произойдет. Джозефина не горела желанием демонстрировать ему свою силу... для этого нет причин, ведь она никогда не увидит его снова... но сделает, если этого будут требовать обстоятельства. Она направилась в спальню к камину.

— Я готова быть отпущенной прямо сейчас.