За стеклом, на фоне черного небытия, как кадры кинопленки, мелькали образы других миров.

Ожидая союзников, он занял одно из двенадцати пустующих мест и закинул ноги на золотую столешницу. Он ожидал, по крайней мере, пятерых из них. Два места оставались вакантными, а еще четыре займут пока спящие Mшriшr; принимая во внимание природу их естества, будет лучше высвободить их на Гее.

Первым к Руну присоединился Абиссиан Инфернас, принц Пандемонии. Сиан, как называли его союзники, был ростом более двух метров и мускулист, его волосы были длинными и черными. Кожаные ремни пересекались на широкой груди и темных узких штанах.

Рун был готов признать, что принц всех измерений ада был так же порочно красив, как и породивший его дьявол.

Сиан обратил свои зеленые глаза на стеклянную стену.

— Отлично, мы еще в нескольких днях пути. Есть время, подготовиться. — Он сел за стол. — Много веков прошло с тех пор, как я в последний раз был на Земле.

— Многое изменилось. Ты скоро сам все увидишь.

Пять последних столетий Рун был их глазами и ушами, собирая информацию о каждой сфере, которую посещал. Когда все союзники буду в сборе, они считают его воспоминания, обновляя свою речь и изучая новые времена, в которых им предстоит воевать.

Их ожидает и несколько живописных сцен; большую часть времени Рун провел, погружаясь в скользкую плоть нимф.

По привычке он вытащил стрелу из привязанного к голени колчана. Порезав указательный палец об острие, он собрал немного черной крови, чтобы нарисовать символы на древке. Эти демонские руны вкупе с фейской магией придавали обычной стреле суперсилу.

Алликста, Повелительница Ведьм и новенькая Mшriшr, вошла в зал и неспешно направилась к столу. Рун задался вопросом, как она вообще может двигаться в столь облегающем платье. Вопрос на все времена.

— Мы наконец-то на месте?

За ней тащился ее приближенный Керсес. Существо принадлежало к разновидности пантер, обитающих в Иной Реальности, и было настолько огромным, что своими усами задевало плечи ведьмы.

— Достаточно близко, чтобы пробудиться, — ответил Рун.

Поправив поля своей огромной ведьмовской шляпы, Алликста опустилась на стул. Запрыгнув на стол, Керсес разметил свое гигантское тело на его поверхности и зашипел на Руна.

Обнажив демонские клыки, Рун зашипел в ответ.

— Я что, ради этого проснулась, грязнокровный? — Алликста впилась взглядом в его стрелу. — Зачем ты проливаешь свой омерзительный яд в присутствии других? Ты вознамерился оскорбить нас?

Рун прекратил рисовать. Он был темным феем, и в его жилах текла черная ядовитая кровь, способная погубить даже бессмертных.

— Дражайшая Алликста, если я кого-то оскорбил, то это ненамеренное... но приятное событие.

Блейс, старейший из вампиров, с кубком кровавой медовухи в руках внезапно материализовался на своем стуле. Его темно-каштановые волосы были заплетены в аккуратную косичку, а костюм выглядел безупречно, хотя рубашка, шейный платок, камзол и бриджи вышли из моды много веков назад.

— Доброго пробуждения, друг, — сказал Рун.

Ему нравился этот вампир. Блейс всегда умел дать уместный совет. Редкий, и, как правило, меткий.

Блейс потягивал свой напиток.

— Интересно, какое зрелище на этот раз явит нам твой разум.

Дарак Лика, первый оборотень, вошел в зал, продолжая трансформироваться из волчьего облика в человеческий. Первородный оборотень был одет только в узкие штаны, а в кулаке сжимал скомканную тунику. У Руна и тихого сильного Дарака не было почти ничего общего... кроме ненависти к Алликсте... но Рун его уважал.

Лучший охотник во всех мирах, Дарак доказал, что незаменим, когда дело касается поиска магических артефактов. А в редкие моменты, когда ему удавалось подчинить своего зверя, он делился глубокими суждениями и демонстрировал удивительный, для воскресшего из мертвых, цинизм.

Сейчас Дарак изо всех сил старался обрести человеческое тело, спрессовывая почти трехметровый костяк оборотня. Скрипя клыками, он с силой сжал кулаки, его кости с треском возвращались на место.

Каждый переход давался ему все сложнее. Однажды Дарак трансформируется в зверя и никогда не вернется. Если только не найдет способ сохранить человеческую форму. Возможно, на Гее?

Помимо главных целей Mшriшr, каждый из них страстно желал чего-то от Земли и связанных с нею сфер, поэтому они и предприняли путешествие сквозь Вселенную.

Многие считали, что Рун хочет заполучить престол своего родного мира. Нет, его желания были гораздо более темными. Такими же черными, как его неестественно-черная кровь...

Их лидер, Орион... Ликвидатор... присоединился к ним последним. Он был существом неизвестного происхождения, но Рун считал его, как минимум полубогом. Возможно, и целым божеством или даже сверх-божеством.

Внешность и запах Ориона изменились; он регулярно менялся. Сегодня он предстал высоким белокурым демоном. В последнюю их встречу был черноволосым гигантом.

Не говоря ни слова, он приблизился к стеклянной стене. Орион мог хранить молчание до десяти лет подряд. Мимо крепости, сменяя друг друга, проплывала череда непрерывно-меняющихся планет.

Теперь, когда пробудившиеся Mшriшr были в сборе, они начали тщательно исследовать разум Руна. Их ментальная связь была настолько сильна, что они могли общаться друг с другом телепатически.

Рун широко раскрыл для них свои воспоминания, предоставляя доступ почти ко всему, по крайней мере, после первой тысячи лет его жизни. Он старался скрыть ранние годы предательства и насилия.

Пару мгновений спустя Блейс одобрительно приподнял бровь.

— Дюжина нимф за ночь?

Рун усмехнулся. Он уложил на лопатки тысячи из них, повсюду снискав славу ценителя нимфейских стаек. Нимфы были отличным источником информации.

— Это всего лишь первый раунд. Настоящий разврат начался на следующий день.

Блейс печально покачал головой.

— Ох уж этот юношеский максимализм. — Руну было семь тысячелетий... юнец по сравнению с Блейсом. — Ты заслуженно получил свое прозвище.

Рун Ненасытный. Он полировал свои черные когти.

— Тысячелетиями дарю оргазмы и разбиваю сердца.

Сиан сказал:

— Пусть сжалятся боги над той женщиной, которая отдаст тебе свое сердце. Мне почти жаль твоих партнерш.

— Если любая из моих девок будет настолько глупа, что станет желать большего, то она заслуживает все сердечные муки мира.

Рун не делал секрета из своей отрешенности в сексе. Он испытывал физическую разрядку, но никакой связи, никакой открытости... никаких эмоций. Вне постели было все. Рун знал толк в развлечениях; испытывал волнение перед грядущими сражениями. Ощущал родство с другими Mшriшr. Но во время секса... ничего.

И это тревожило его, потому что он провел большую часть своей жизни трахаясь.

— Девок? — Алликста презрительно усмехнулась. — Ну, ты и шлюшка.

Как бывший раб, Рун знал предел оскорблениям; большинство из них его не беспокоило. Сейчас его когти заострились, потому что он вспомнил то, что много лет назад сказала ему его королева: «Ты обладаешь тлеющей чувственностью фея и сексуальным темпераментом демона... Я все-таки нашла тебе применение».

Память о былых разочарованиях сделала его тон резким:

— Кстати, о шлюшках, я уже трахнул тебя, ведьма? За столь длинную жизнь я уже и не помню.

Дарак грубовато усмехнулся, натягивая на себя тунику.

Алликста смерила волка взглядом зеленых глаз.

— Есть что сказать, дворняжка? — Затем она повернулась к Руну. — Поверь, грязнокровный, если бы я смогла вынести твое замаранное тело достаточно долго, чтобы переспать с тобой, ты бы никогда этого не забыл.

Замаранное. Рун ненавидел свою кровь. Хуже всего, что ведьма прекрасно знала насколько сильно. Некоторые вещи в его разуме были слишком заметны для любопытных глаз.

Сунув руку в карман, Рун нашарил талисман, который всегда держал при себе. Вырезанный из рога демонского предка и исписанный непонятными даже Руну письменами, талисман всегда помогал ему сосредоточиться, напоминая, что лучше смотреть в будущее...