– Держись от меня подальше, лунная женщина, – предупредил ее Леппо и шагнул назад.

– Я так и сделаю… пока, – ответила она на странной смеси двух языков. – Но ты береги свою спину, животное. Сегодня в лесу ты будешь не единственным охотником.

И прежде чем он успел что-либо ответить, она проскользнула мимо него и скрылась за деревьями.

Члены клана обменивались недоуменными взглядами, рассаживаясь по своим местам вокруг костра. Только Леппо остался там, где стоял.

– Эй ты, безымянный, – гаркнул он, обращаясь к Айвену. – Что эта лунная женщина сказала в конце? Что значат ее слова?

– Она сказала… она сказала… – неуверенно начал Айвен и остановился. Сейчас он уже точно не знал, что значили ее последние слова: то ли это была угроза, то ли какое-то обещание.

Когда охотники собрались в путь, Агри прижалась лбом ко лбу Айвена в ритуальном прощании и украдкой что-то сунула ему в руку.

– Пусть дух птицы присмотрит за тобой, – прошептала она и прижалась губами к его щеке. Насколько Айвен знал, это была абсолютно запрещенная вещь.

Он поспешно отошел в сторону и разжал ладонь. Она дала ему маленький амулет наподобие тех, что носили женщины клана. Он был в виде летящей птицы, вырезанной из клыка, а в широкой части через отверстие был продет кожаный шнурок.

– Это… женский талисман, – запротестовал он, не зная, принимать подарок или нет.

– Это не важно, – объяснила она. – Он сбережет тебя.

Сбережет! Трудно было противиться этому слову, да еще вкупе с амулетом. Отбросив все сомнения, он надел его на шею и спрятал крохотную фигурку за пазуху.

– Ступай с миром, лунный мальчик, – шепнула она и повторила бы запретный жест, если бы Айвен не отвернулся и не поспешил присоединиться к остальным охотникам.

По их меркам они были великолепно вооружены. У каждого было по копью или даже по два, тяжелые дубинки. Кремниевые ножи и топоры. Кроме того, у каждого охотника за плечами был кожаный мешок с принадлежностями для костра и циновкой для сна.

– Пусть в ваших сердцах не будет зла, когда вы совершите убийство, – пропела им напутствие Льена, притопывая в такт своим словам. – Зверь ждет вас. Помните это. Вы – его судьба. Ваша задача отпустить его дух домой.

– Наши копья принесут его душе успокоение, – заверил ее Харно.

С этими словами они двинулись в путь по тропинке, уходившей к подножию горы. День для начала охоты был самый что ни на есть подходящий. Солнце еще не пробилось сквозь кроны деревьев, и на папоротниках, росших по краям от тропинки, блестела ночная роса. Вокруг весело щебетали птицы.

Айвен еще никогда не заходил так далеко в лес и теперь был просто очарован им. Посмотреть только на размер деревьев! Да это же настоящие лесные гиганты! Стволы их заросли мхом, а выпиравшие корни доходили Айвену до пояса. А лианы! Они каскадами спускались с верхних веток, и их широкие листья и восковые цветы добавляли экзотический аромат к лесным запахам.

Заметив одну лиану, всю усыпанную цветами, он даже остановился.

– Шагай, не останавливайся, безымянный, – подтолкнул его кто-то.

Это был Орну, один из молодых охотников. Айвен охотно двинулся дальше, легко шагая в ногу с остальными.

Однако к середине утра его стала донимать жара. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь зелень, впивались в него, как беспощадные стрелы, и каждый раз, как они останавливались, чтобы попить из ручья, он чувствовал, что ему все больше не хочется идти дальше. Ноги болели, заплечный мешок оттягивал плечи, и каждый следующий шаг давался все тяжелее.

– Не могли бы мы ненадолго остановиться? – взмолился он, но в ответ получил лишь жесткий взгляд Харно, полный осуждения.

– Лесные тропы – наши друзья, – тихо сказал ему Арик. – Не борись с ними, а дай им вести себя.

Судя по тому, как неутомимо шли остальные, было похоже, что их действительно влечет какая-то внешняя сила. Даже Харно, который был раза в три старше Айвена, продолжал путь без видимых усилий. Устыдившись своей слабости, Айвен заставил себя идти еще час или два.

Около полудня они остановились, чтобы перекусить. Айвен к тому времени был настолько вымотан, что даже не хотел есть. И пока остальные сидели в кружке и разговаривали, он купался в небольшой запруде, где ветки и сучья перегородили ручей.

Лежа в воде, он услышал, как Арик тихо сказал что-то про «глупость этих лунных людей».

– Пусть себе, – шепотом ответил Харно. – Для него же лучше, если он будет учиться, как ребенок.

Потом вступил Леппо, даже не пытавшийся понизить голос:

– А чего ему бояться? Ни одна пиявка не присосется к существу, у которого молоко вместо крови.

Айвена насторожило слово «пиявка». Он уже слышал его однажды, от Льены, когда маленький Тарек купался в озере. Интересно, что оно означает? – подумал он и тут же почувствовал острую, как игла, боль под коленом. Потом такой же укол в лодыжку и еще в другую ногу.

Какого черта!..

Одним махом он выскочил из воды и тогда понял, о чем говорили охотники, поскольку голую кожу ног, там где были обрезаны джинсы, украшали гирлянды каких-то жирных существ. Пиявки! Они были огромными, и их раздувающиеся бока пульсировали алым и розовым цветами.

– Снимите их с меня! – завопил он, не смея сам прикоснуться к ним.

Остальные тут же подскочили к нему и вывели на берег.

– Потерпи, безымянный, – успокаивающе сказал Орну, положив руку Айвену на плечо. Тот весь дрожал. – Если мы оторвем пиявок, пока они кормятся, их яд попадет тебе в тело.

Харно тем временем достал из мешка свои приспособления для разведения огня, которые состояли в общем-то из пары горстей сухой травы и двух крепких кусков кремния. Оторвав от ближайшего дерева две полоски коры, он соорудил щит от ветра, насыпал между ними травы и стал бить кусками кремния друг от друга так, чтобы искры от них летели вниз. На ярком свету невозможно было заметить, попадали ли искры на трут, но уже через несколько минут появилась струйка дыма, а потом и язычок пламени, куда Харно сразу подбросил сухих веток.

– Уже скоро, – ответил он на молчаливую мольбу Айвена и начал нагревать кремниевый нож на огне.

Только когда нож раскалился так, что до него было не дотронуться, он стал прикладывать его к пиявкам. Они извивались, сморщивались и сами по себе отваливались. Когда последняя из них отвалилась, Айвен утер пот со лба и сел на землю. Он все еще дрожал, но уже успокаивался. Ноги были целы и невредимы, если не считать нескольких маленьких дырочек от укусов и пары капель крови.

Увидев кровь, все разом выдохнули.

– Смотрите, он такой же человек, как и мы! – удивленно сказал Арик, инстинктивно потрогав шрам на щеке. – У него тоже течет кровь, когда лес нападает на него.

– Глина Льены сделала свое дело, – согласился Орну. – Она его переделала.

– Разве я вам не говорил, что он теперь земной? – вмешался Харно.

Но больше всех удивлен был Леппо. На его лице застыло изумление, и взгляд стал отсутствующим.

– Так она тоже смертная! – хрипло выдавил он.

– Она?

– Ну та, другая безымянная, женщина. Харно раздраженно поцокал языком.

– Какое нам сейчас дело до нее? Она не охотник. Это уже решено. А нам надо думать только об охоте.

Леппо даже вздрогнул, пытаясь собрать свои непослушные мысли, но не мог оторвать взгляда от капель крови на ноге Айвена.

– Эта кровь – дурной знак, – вдруг решительно заявил он. – Мы должны вернуться.

– Почему это?

– Потому что зверь не узнает этот запах. Там, в пещере, его не отметили кровью безымянного, и в нем это разбудит только страх и ярость. Он будет драться как никогда.

– Это правда, – пробормотал Арик, снова потрогав шрам, из-за которого уголок рта у него всегда был приподнят в полуухмылке. – Я видел такого зверя в ярости.

– Ты тогда был ребенком, – напомнил Харно. – И ты был один, потерявшийся в горах. Мы – мужчины. Охотники! – Произнеся это слово, он гордо взялся за копье. – Мы не поворачиваем назад, когда уже проведен ритуал. Рисунок в пещере – это наш договор с лесом, и мы не должны нарушать его. Никогда!