Это произошло в те времена, когда богачи еще не были жестокими людьми, и умели распоряжаться своим богатством так, чтобы и бедным помочь прокормиться.

Правду сказать, случилось это давным-давно.

Лау ар Браз был в то время самым богатым хозяином в местечке Плейбен Крист. И если на его ферме забивали поросенка или корову, то это обязательно делали в субботу. А на следующий день, в воскресенье, Лау приходил в церковь на утреннюю мессу. Когда служба заканчивалась, секретарь мэра поднимался на верхнюю ступеньку кладбищенской лестницы и читал жителям городка, собравшимся на площади, новые законы, или объявлял о торгах на следующую неделю.

“Ну вот, теперь – моя очередь", думал Лау, когда секретарь заканчивал читать свои бумаги. И как обычно, поднимался, становился возле креста и говорил:

– Слушайте все! Лучший поросенок из всех, какие только есть в Кереспере, убит одним ударом. Приглашаю вас на пир – отведать кровяных колбасок. Приходите все – дети и взрослые, молодые и старики, фермеры и работники! Дом у меня большой, а если не хватит в доме места, так и в сарае можно столы поставить. А в сарае места не хватит – так во дворе оно всегда найдется.

Что творилось у креста! Как только начинал Лау говорить, тут же собирался вокруг него народ. И всем не терпелось узнать, кто первый ответит богатому хозяину. Топтались люди на ступеньках, толкали друг друга.

И вот однажды, в одно из воскресений, после мессы, как и каждый год, Лау стал звать всех на пир. Бьют – беги, дают – бери!

– Приходите все! Все приходите! – говорил Лау. А вокруг него собралось столько людей, что посмотреть на их головы сверху – ну точно гора яблок. И все улыбаются.

– И не забудьте – говорит Лау, – В этот вторник прийти ко мне!

И все эхом ему отвечают: «В этот вторник!»

А на том же месте, чуть в стороне, под кладбищенской землей покоились мертвецы. В суете люди забыли про них и топтались прямо на могилах – до того ли, чтобы помнить кто там под землей лежит!

И вот когда народ уже собирался расходиться, какой-то слабый голосок спросил у Лау:

– И я могу прийти?

– Черт возьми! – удивился Лау, – Если я всех приглашаю, то значит и тебе место найдется!

И пошел народ пить-гулять весь день на радостях от того, что через два дня на ферме Кереспер будет пир. А кое-кто и в понедельник выпил как следует, чтобы предстать перед поросенком в наилучшем виде.

И вот во вторник утром повалили люди в Кереспер, будто на крестный ход. Те, что побогаче – на повозках ехали, а бедняки на своих двоих шагали через поля по заветным тропкам.

И вот когда уже уселись все за столы, когда уже перед каждым полное блюдо поставили, явился на пир запоздалый гость. С виду он был похож на нищего – не одежда на нем, а прилипшие к коже лохмотья, а от самого падалью пахнет. Вышел Лау к гостю навстречу и усадил его за стол.

Сел человек, но есть не стал – только притронулся к требухе, которую ему подали, и все. Так и просидел он все время, понурив голову. Как ни старались его соседи, так и не смогли слова из него вытянуть. Никто его здесь не знал. Старики говорил, что странный гость напоминал им кого-то, кто давным-давно умер, а кого – никто не вспомнил.

Закончился пир. Женщины собрались посплетничать, а мужчины закурили трубки. Лау пошел к сараю, чтобы услышать от гостей благодарность за обед. Гости к тому времени уже заикались и едва стояли на ногах. Лау потирал руки от удовольствия, ведь он так хотел, чтобы гости, перед тем как уйти из его дома, насытились до отвала.

– Ну, напились, – смеялся Лау – По дороге домой всю округу запрудят, хоть мельницу возле фермы ставь!

Доволен был Лау и собой, и своими кухарками, и бочками отменного сидра, и гостями.

Вдруг заметил он, что один человек еще не вышел из-за стола.

– Не спеши, – сказал ему Лау, – ты ведь последним сюда пришел, так что и тебе не грех и закончить трапезу последним...

Но незнакомый человек будто спал перед пустым перевернутым блюдом и перевернутым пустым стаканом. Услышав Лау, он поднял голову, и богатый хозяин увидел, вместо головы у гостя череп мертвеца. Встал странный гость, отряхнул на себе лохмотья. Тут Лау увидел, что к каждой тряпице были привязаны кусочки гнилого мяса. Так и застыл Лау на месте от зловония и от ужаса. Стараясь не дышать, чтобы не отравиться, спросил он у костлявого гостя:

– Кто ты такой, и что тебе надо?

Подошел к нему мертвец поближе – видно было, что торчат у него кости, как ветки дерева после листопада, – и положил ему руку на плечо.

– Спасибо, Лау. Когда спросил я тебя, там, на кладбище, можно ли и мне прийти, ты ответил, что для всех у тебя место найдется. Поздновато спрашиваешь ты, кто я такой. Я – Анку. Хорошо ты сделал, что пригласил меня, как и всех остальных, и поэтому я хочу доказать тебе мою признательность. Я открою тебе, что осталась только неделя до твоей смерти. Так что ты успеешь навести порядок в своих делах. Через неделю я приеду за тобой на моей повозке, и, готов ты будешь или нет, но дан мне приказ увезти тебя туда, где собралось народу побольше, чем на твоей ферме.

Сказал это Анку и пошел прочь. Всю следующую неделю Лау делил наследство между своими детьми. В воскресенье, после службы, он исповедался. В понедельник пришел к нему священник с двумя служками, и причастил его. А во вторник вечером умер Лау.

Так его доброе сердце помогло ему легко умереть. Да будет так с каждым из нас.