Потеплев от доверия, Линдси пообещала.

— Что бы ни случилось, — уточнил он.

— Что бы ни случилось, — подтвердила она и встревожилась: — А что должно случиться?

— Не знаю, но на всякий случай перекрываю все каналы.

— Хмм, как-то по-деловому звучит.

— Я же бизнесмен.

— Знаю. — Она бездумно очертила пальцами линию его руки, перебралась на грудь, забралась в поросль волос. Он в хорошей форме. Как ему это удается, если он все дни проводит в офисе? Она вспомнила, что говорил Джонатан. — Люк?

— Ммм?

— Ты спишь?

— Чертовски устал, но пока не сплю, а что?

— Хотела тебя спросить: ты любишь яхты?

Она почувствовала, что он напрягся.

— А что?

— Твой отец был моряк?

— Он конструировал и строил яхты.

— А ты сам когда-нибудь плавал?

— Один раз. Компаньон пригласил меня на свою яхту. Несколько лет назад, на целый день. Мне понравилось.

— Я думаю, это так здорово: быстро плывешь и слышишь только плеск волн и хлопанье паруса на ветру.

— Да. Светило солнце, и, когда он менял галс, над волнами плясала радуга.

— Человек борется с морем, — пробормотала она.

Послышался смешок.

— Ну уж нет! День выдался отличный. Трудности доставляло не море, а сама яхта, когда мы забывали следить за ветром.

— Но ведь бывает и так, что человеку приходится бороться с морем. Я надеюсь, ты всегда будешь выходить победителем. Ты должен купить яхту.

— Должен?

— Да. Ты должен купить хорошую яхту и покатать нас с Элли, пока не наступила осень. Это будет грандиозная семейная прогулка! А для тебя — отличное хобби. Ты знаешь, что похож на пирата?

Люк засмеялся.

— Нет, я серьезно, — заспорила Линдси, втайне наслаждаясь его смехом. Почаще бы он смеялся!

— Значит, я пират?

— Ну, морской разбойник. Понимаешь, если человек живет на море и кормится морем… Учитывая присущую тебе непокорность, ты стал бы не рыбаком, а пиратом, я точно знаю!

— Присущую мне непокорность? — Он навалился на нее и придавил к кровати. — Разве я непокорный?

Лаская его, она жалела, что ей так мало видно, только силуэт на фоне окна, за которым светили звезды.

— Ну, тогда надменный? — поддразнила она его. — Властный?

— Кто властный? Я властный? Это ты приказываешь мне купить яхту.

— Для твоей же пользы. Чтобы ты был счастлив.

Люк затих. При свете звезд Линдси видела, что он вглядывается в нее.

— Моя жизнь и без того прекрасна, — тихо произнес он.

— Неужели ты так любишь свой бизнес? Все, что ты делаешь, — это работаешь и навещаешь больного деда.

— Сейчас моя жизнь не похожа на прежнюю. Когда Джонатана не станет, она изменится.

— Как? Ты будешь больше времени проводить на работе?

— Или с семьей.

Она затихла. Конечно. Джонатан умрет, Люк сможет без помех устраивать семейную жизнь. Он опять призовет Джаннетт? Забудет прошлое и женится на той, которую однажды уже просил стать женой?

— Против этого нет возражений? — спросил Люк.

— Нет. — Линдси без сил откинулась на подушку. — Я устала. Давай спать.

— Завтра на обед придет Джаннетт, — сказал Люк и откатился от Линдси.

Линдси поежилась. Напрасно она обещала остаться. Единственный способ не разбить себе сердце — это уйти, пока не поздно. Как она будет смотреть на любимого человека, который флиртует с бывшей невестой? Может, сказаться больной и остаться у себя в комнате? То-то Кэтрин обрадуется! Когда за обедом вместо нежеланной невестки сидит почетная гостья — это же совсем меняет дело!

Утром Линдси вышла с Элли в сад. Погода была прекрасная, и нужно было этим пользоваться. Люк обещал, что присоединится к ним, как только закончит дела в офисе.

Линдси расстелила на траве одеяло, положила малышку в тень и сама легла рядом. В саду было красиво и тихо, радовало глаз изобилие цветов: разноцветные кусты роз, россыпи маргариток, ровные бордюры из фиолетовых петуний. Высокие эвкалипты защищали сад от ветра, а большие дубы давали густую тень. Не то что на пляже, где некуда скрыться от солнца.

Линдси услышала шаги, и сердце сладко замерло. Люк обещал прийти с работы пораньше, теперь они проведут время вместе.

Но это оказалась Кэтрин. У кромки газона она поколебалась, но потом подошла и села на скамейку рядом с расстеленным на траве одеялом.

Линдси настороженно глядела на свекровь: зачем она пришла? Прочесть лекцию о поведении ребенка или выразить недовольство пятнами от травы на юбке жены Люка?

— Какой сегодня хороший день, — натянуто проговорила Кэтрин. Она посмотрела, как Линдси удержала Элли за ручку, когда та потянулась к цветам, растущим возле ее головы. — Вы думаете, ребенок замечает цветы?

— Мне хочется развлечь ее яркими красками.

— По-моему, это впустую. Я уверена, она слишком мала, чтобы их замечать.

— Вы не любите детей, — сказала Линдси, не сводя глаз с дочки.

— Я с ними чувствую себя неловко, — признала Кэтрин. — Мне почти не приходилось иметь с ними дело. Может, если бы я ими занималась, все сложилось бы иначе, — в раздумье произнесла она.

Линдси подняла на нее глаза.

— У вас был ребенок.

Кэтрин отвела взгляд.

— У него были самые лучшие няньки и воспитатели, которых только можно нанять. Деньги отца все покрывали.

Неужели в ее голосе сквозит сожаление? Не может быть!..

Кэтрин вынула из кармана небольшие ножницы.

— Я пришла срезать цветы для стола к обеду. — Она замолчала, глядя, как в пестрой тени деревьев Элли сучит ножками. — Я не помню Люка в этом возрасте. Помню уже мальчиком — он вечно за чем-то гонялся. Мы тогда жили вместе с отцом, в огромном доме с прекрасным садом. Там были качели, позже для ребенка построили деревянную крепость… — Кэтрин повернулась к Линдси. — Что бы вы ни думали, а я люблю своего сына.

— Вы прекрасно маскируетесь.

Кэтрин пожала плечами.

— Я вообще не люблю проявлять чувства.

— Я не имею в виду физическое проявление, хотя время от времени обнять сына — уже хорошо, даже если он взрослый человек. Я имела в виду, любить — значит интересоваться, чего он хочет, и поддерживать его.

— Я всегда поддерживаю сына, — твердо сказала Кэтрин.

— Тогда почему же ему пришлось искать официантку, чтобы жениться на ней наперекор семье? — спросила Линдси. — Я могу понять, что Джонатан ведет себя так, как привык. Посмотрите, что он сделал с вами и вашим мужем. Правда, вчера он сказал, что сожалеет об этом. Но вы — вы-то должны были принять сторону сына! — Линдси помолчала. — Впрочем, забудьте, что я сказала. Женщина, которая не поддержала мужа, не станет защищать и сына.

— Довольно опрометчивое суждение со стороны человека, который ничего не знает о той ситуации, — вспылила Кэтрин.

— Я знаю одно: меня никто бы не смог подкупить, чтобы я отказалась от Люка, — отозвалась Линдси и отвернулась к ребенку. Хоть бы Кэтрин не приходила в сад! Хоть бы она ушла!

— Это разные вещи. Люк богат, Томас был беден. Нам было по двадцать лет, и после замужества я увидала другую сторону жизни. Я не хотела всю жизнь жить в нищете. Вы были бедной — вам это нравилось? Подозреваю, что ваше согласие на предложение Люка было вызвано желанием убежать от бедности. Вас поманили деньгами — так же, как и меня!..

— Не совсем, — сказала Линдси, виновато сознавая, что Кэтрин в чем-то права. — Я действительно согласилась из-за денег, но только ради ребенка! А вы, неужели вы рассчитывали, что в двадцать с чем-то лет человек будет так же материально обеспечен, как ваш отец? Когда вы поженились, Джонатану, если не ошибаюсь, было лет пятьдесят? К этому времени он, естественно, уже имел достаточно денег. Люку сейчас за тридцать, у него было время для карьерного роста, и ему, к счастью, помогал дед. Неужели ваш муж к тридцати годам не сделал бы такую же карьеру? Насколько я знаю, Люк сейчас вдвое богаче вашего отца.

Кэтрин смотрела на нее с ошеломленным видом.