По дороге с фермы доктор Джиллис сказал:

— Неудивительно, что эта бедная женщина ничего не подозревала. Я сам много раз видел Бена, а мне и в голову не пришло, что он просто глухой. Вас можно поздравить, миледи.

Рейчел отмахнулась от его поздравлений.

— Я буду рада, если лондонский врач ему поможет.

— Никаких гарантий, но я обязательно напишу коллеге. — Доктор нахмурился. — Жаль, что я не очень разбираюсь в этой области. Возможно, он был глух от рождения, а может, причина в той лихорадке. Я ещё раз загляну на ферму, когда получу ответ на своё письмо, и снова поговорю с родственниками. Сегодня мне не хотелось задавать слишком много вопросов. Новости явно потрясли бедную женщину.

— Когда поедете с ним в Лондон, наймите экипаж. Я оплачу все расходы, включая ваш сегодняшний визит. Не хочу лишний раз травмировать Бена путешествием в обычной почтовой карете. — Рейчел посмотрела вперёд и заметила двух приближающихся всадников. — О, кажется, это Люси и Гарри Мейтленд.

Молодой доктор поднял глаза к небесам, явно не разделяя восторга Рейчел.

— Надеюсь, они не меня ищут. Их младший брат болеет корью в очень тяжёлой форме.

— Да, Люси говорила мне. Последние две недели, я её почти не видела. Как понимаю, она ухаживала за ним.

— Да. Отличная маленькая сиделка. Стоит десятка таких, как…

— …её избалованная сестрица, — закончила Рейчел и рассмеялась, увидев виноватое выражение его лица. — От всего сердца, согласна с вами. Привет, молодёжь. — Она сердечно улыбнулась брату и сестре, которых, успела полюбить. — Гуляете?

— Да. Решил вернуть румянец на щёчки бедной Люси. Она целыми днями не отходила от маленького Чарлза.

— Надеюсь, у него не было рецидива? — осторожно спросил доктор.

— О нет, — ответила Люси, к огромному облегчению доктора. — Он поправляется.

— Рада это слышать. Теперь вы снова сможете сопровождать меня в верховых прогулках. Жаль, что не сегодня. Боюсь, я на целый день отдала себя в распоряжение экономки. Люси, я бы как-нибудь с удовольствием прокатилась до Пенли. Мне говорили, что там есть чудесная лавочка, где продаются изумительные ткани.

— Отличная идея! Люси, на обратном пути, сможешь навестить сопляков Линфорда, — смеясь, предложил Гарри. — Если бы вы знали, как близко она принимает к сердцу их благополучие.

— Гарри, не следует так называть их! — воскликнула Люси, бросив на брата неодобрительный взгляд, и потому, не заметив, как вдруг застыло лицо Рейчел. — Я с удовольствием съезжу в Пенли, миледи. Мама сказала, что мне пора сшить несколько новых платьев.

Путешествие наметили на следующую неделю, и вскоре всадники расстались, но шутливое предложение Гарри ещё долго звучало в ушах Рейчел.

На следующий день, не в силах более бороться с любопытством, Рейчел решила посетить дом своего детства.

Август был холодным и дождливым, но теперь, к исходу месяца, природа будто вспомнила, что лето ещё не кончилось, и решила вести себя соответственно.

День стоял жаркий, душный. Надвигается гроза, подумала Рейчел, подъезжая к своему старому дому, и невольно поёжилась. Как же она ненавидела грозы, когда была ребёнком! Она живо вспомнила, как пряталась под одеялами и звала отца, который так ни разу и не пришёл на её отчаянный зов.

Ещё более неприятные воспоминания, почти забытые, нахлынули на неё с пугающей ясностью, и она уже была готова повернуть назад, не желая приближаться к тому, что было для неё скорее тюрьмой, чем родным домом. Однако безудержное любопытство, а также суровая решимость не отступать перед детскими страхами заставили её продолжать путь.

Наконец Рейчел добралась до своей цели и остановила Молнию у кованых железных ворот, распахнутых и словно приглашающих войти. В её детстве эти ворота всегда были заперты на надёжный замок, преграждая путь всякому гостю, званому и незваному.

С удивлением она осмотрелась. Что случилось с заросшим бурьяном газоном, портившим вид перед домом? Куда девались те старые деревья, что ломались под сильными порывами ветра и оставались гнить там, где падали?

Рейчел вряд ли когда-либо задумывалась о переменах, которые могли произойти за время её шестилетнего отсутствия, но и в самых смелых фантазиях не могла бы представить себе аккуратно подстриженные живые изгороди и газоны или подъездную аллею без единой травинки, окаймлённую молодыми здоровыми деревьями.

Спешившись, она вошла в ухоженный парк, все ещё не веря собственным глазам, и уже прошла до середины аллеи, когда что-то маленькое и острое ударило её между лопатками. Она повернулась, внимательно огляделась, удивляясь, что это могло быть, и уже хотела, было продолжить путь к дому, когда ещё один снаряд пролетел на этот раз мимо цели — чуть выше её плеча — и упал на землю в нескольких футах впереди.

Прищурившись, Рейчел посмотрела на маленький камень, затем перевела взгляд на линию деревьев вдоль аллеи.

— Ладно, выходи, кто бы ты ни был, или я тоже начну бросаться камнями!

Она услышала озорной смех, затем из-за дерева показалась веснушчатая мордашка.

— Девчонки не умеют бросать камни. Девчонки? — повторила про себя Рейчел.

Противный сорванец! Она попыталась притвориться разъярённой.

— Иди сюда, мальчик, или я докажу, как ты ошибаешься!

Ребёнок поколебался, но, заметив весёлые искры в зелёных глазах, вероятно, решил, что встретил родственную душу, и медленно подошёл.

Рейчел внимательно изучила озорную веснушчатую курносую мордочку, непослушные рыжие кудри, но, как ни искала, не смогла найти никакого сходства с красивым аристократическим лицом мужа. Она снова нахмурилась. Как смеет Линфорд критиковать цвет её волос, если сам произвёл на свет такую морковку! Но его ли это ребёнок?

— Как тебя зовут, мальчик?

— Том… Том Сорт.

— Сорт? — Рейчел удивлённо заморгала. — Ах, понимаю… Шорт.

— Я так и сказал.

— Ну, не будем спорить, — улыбнулась она. — А сколько тебе лет, Том?

— Миссис Лукас говорила — девять.

— Миссис Лукас? Ваша воспитательница? Мальчик кивнул.

— Ага, а мистер Лукас учит нас читать и писать.

Рейчел пришла в голову ещё одна мысль.

— Том, ты самый старший ребёнок в доме?

Он отрицательно покачал головой.

— Джеку пятнадцать, а Клему скоро семнадцать. Его первого привёл его светлость. Но он больше не живёт в доме. Он работает на конюшне.

Рейчел улыбнулась и направилась к дому, её толковый маленький осведомитель вприпрыжку побежал рядом. Линфорд начал свою карьеру ловеласа очень рано, если может теперь гордиться шестнадцатилетним отпрыском. Господи! «Щенки Линфорда», по очаровательному выражению Хетти, на самом деле сироты!

Прекрасное состояние парка подготовило Рейчел к переменам, ожидавшим её в доме. Ни вьющегося плюща, покрывавшего кирпичный фасад, из-за чего внутри даже в самые солнечные дни царил мрак, ни разбитых стёкол в окнах, пропускавших когда-то ледяной ветер в угрюмые комнаты, ни облупившейся краски на стенах, ни дыр в черепичной крыше, через которые дожди заливали верхний этаж. Если бы Рейчел не увидела все собственными глазами, никогда бы не поверила, что этот приятный, ухоженный дом и есть то самое мрачное, разрушающееся здание, в котором она выросла.

— Извини, Том, — сказала она, вдруг осознав, что её юный спутник обращается к ней. — Что ты сказал?

— Хотите, я отведу васу осать в конюсню?

— Осать?… О, понимаю! Да, спасибо. Рейчел вручила Тому поводья Молнии и подошла к парадному входу. Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появилась женщина в опрятном сером платье.

— О! — Женщина удивилась не меньше Рейчел, но тут же улыбнулась. — Мне показалось, что я услышала голос одного из моих подопечных, когда шла через холл. Я послала его с поручением довольно давно, а он до сих пор не вернулся.

— Вы не ошиблись, мадам. Том любезно предложил отвести мою лошадь на конюшню, — улыбнулась Рейчел. — Позвольте представиться. Я леди Линфорд. А вы, я думаю, миссис Лукас.