С катера закричали:

- Эй, кто там плывет!.. Сто-ой!

Выстрелы разорвали утреннюю тишину. Не успел парнишка сообразить, что делать, как чьи-то руки схватили его за ворот рубашки и приподняли над водой. Старенькая материя не выдержала, и Лэ упал в реку. Солдаты давились от смеха. Потом схватили Тхеп Хонга за волосы и втянули на катер.

- Кто такой?

Лэ молчал.

- Откуда ты? - грозно повторил офицер.

Тхеп Хонг взмахнул руками и промычал:

- Мм-м… Мм-м…

- Да он немой, чертенок!

- За борт его!

Солдаты, смеясь, схватили Лэ за руки и ноги, раскачали и подбросили высоко вверх. Парнишка шлепнулся в воду.

Катер умчался.

Кокосовые орехи унесло течением. Загребая воДу руками, Лэ с трудом удерживался над водой. До берега метров пятнадцать. Тхеп Хонг крепко сжал зубы, чтобы не выпали камешки изо рта, и поплыл, напрягая последние силы. Еще метр… два… Почувствовал, как по ладони скользнул жгут лианы. Лэ ухватился за него, потянул на себя… и, обессиленный, упал на берег.

Лэ брел по джунглям, едва разбирая чуть заметную тропинку. Он жив, он идет. Он должен идти. Ведь недаром же его зовут Тхеп Хонг - Красная раскаленная сталь.

В глаза неожиданно ударил яркий свет полированной глади воды.

- Вот оно, Красное озеро! - радостно прошептал Тхеп Хонг.

Сережка Корнев был доволен. Еще бы, он снова имел собаку. Да не какую-нибудь там дворнягу, а самую настоящую среднеевропейскую овчарку.

Сережка долго выбирал себе щенка. По части собак мальчишка был большой дока.

Этот, двухнедельный, понравился с первого взгляда. Шерстка сверху черная, снизу палевая. А уши и совсем необычной окраски. Больше чем наполовину они словно запорошены снегом - белые-белые. В прошлом году Сережка вырастил отличную немецкую овчарку. С помощью отца выучил ее всем премудростям службы и отвез в один из пограничных отрядов. Есть у него и фотография. Стоит он среди пограничников, гордый и радостный, а рядом Джульбарс. Сережка бережно хранил письмо пограничников. Ему сообщали, что Джульбарс задержал двух нарушителей границы. Это письмо даже зачитывали на сборе пионерского отряда.

И вот теперь у него новый щенок. Как же его назвать? Пока добирался до дому, перебрал в памяти все известные ему клички, но так ничего толкового и не мог придумать.

- Вот, принес! - радостно сказал Сергей, осторожно вытаскивая из-за пазухи жалобно пищащий пушистый комочек.

Мать недовольно взглянула на щенка.

- Перестал бы заниматься пустяками. Как будто пограничники без тебя не найдут нужных им собак.

А когда пришел с работы отец, то сразу спросил:

- Покажи-ка своего нового дружка!.. Хорош! А уши-то, уши! Такого еще не видывал. Приметный песик. Как же назвал?

И Сергей обрадованно выпалил:

- Дружок!

Шли дни, недели, месяцы. Дружок превратился в сильную и умную собаку. Он с желанием и старательностью выполнял команды своего юного хозяина.

Началась война. Отец ушел на фронт. А Сережка с матерью эвакуировались далеко на восток. Мать работала на заводе, где делали снаряды для фронта. Питались, как все, по карточкам. Для Дружка настали трудные дни. Собака похудела, часто стала убегать из барака, чтобы найти себе пропитание. Сережка как мог подкармливал собаку, отрывая последние кусочки от своего скудного пайка.

Мать однажды сказала:

- Отдай собаку военным. Погибнет твой Дружок.

- На границу надо ее…- тихо ответил Сережка.

- А где сейчас граница?

- Как где? На востоке…

- Я слышала, берут здесь хороших собак. Зачем, не знаю, но берут.

Сергей молчал. С болью смотрел на Дружка, расчесывая гребешком его шерсть на выступающих ребрах. Собака лизала ему руки, посматривала умными глазами на Сережку, словно спрашивала: «Что же нам делать?»

- Потерпи, потерпи немного, Дружок,- шептал он на ухо собаке.

И все-таки настал день, когда Сережке пришлось отвести собаку к солдатам местного гарнизона. Сережка передал поводок в руки старшины. Тот долго, со знанием дела осматривал Дружка, качал головой.

- Уж больно худа псина!

- Кормить нечем…- тихо ответил Сергей.

- Это понятно,- согласился старшина. И крикнул кому-то, чтобы принесли миску супа.

Дружок уставился жадными глазами на посудину, от которой шел такой дурманящий дух мясного отвара, но к еде не притронулся.

- Что же она? - удивился старшина.

- Без разрешения не возьмет, хоть и умирать с голоду будет,- гордо ответил парнишка. И тут же скомандовал: - Ешь, Дружок!

Домой Сергей пришел совсем потерянный, со слезами на глазах. Но что тут поделаешь. Одно утешение - не пропадет собака. Будет сыта, ухожена.

В первые дни Дружок очень тосковал по Сережке. Частенько посматривал на железные ворота, не покажется ли его прежний хозяин. Но Сережка не приходил.

А тем временем у собаки появился новый друг, тоже добрый и ласковый,- старшина Максимыч.

Дружок охотно ходил со старшиной на полигон. Максимыч каждый раз водил его вокруг какой-то огромной машины, от которой пахло железом, керосином, горелым маслом и еще какими-то не понятными для Дружка запахами. Собака боялась этой машины. Всегда норовила удрать от нее подальше. Но Максимыч упорно заставлял Дружка обходить вокруг немецкий танк. Потом научил лазать под его маслянистое брюхо. И вскоре Дружок привык к этим упражнениям. Бежал к танку охотно.

Однажды эта громадина вдруг страшно заревела. Сзади нее вырвались густые клубы черного дыма. Дружок с визгом бросился прочь.

- Ну, ну, не волнуйся, глупый,- уговаривал собаку старшина.- Война - трудная работа. Я, браток ты мой, уже успел хлебнуть ее, проклятой. Видишь, выжил. И скоро снова пойду бить гадов. С тобой пойду. Вместе повоюем. Побьем, Дружок, фашистов…

Дружок смотрел то на Максимыча, то на танк, словно спрашивал: «Это не опасно?»

- Да не бойся, милый!.. А ну, вперед! Чужой! Вперед!

Собака сделала стойку. Шерсть вздыбилась на спине. И вдруг овчарка разразилась на танк неистовым лаем.

Максимыч был доволен:

- Ах, молодец!.. Ну и Дружок!

Он ослабил поводок, и собака храбро ринулась на танк. Но, пробежав метров десять, остановилась. Поджав хвост, Дружок вернулся к старшине, прильнув дрожащим телом к его ноге.

- Испугался? - Максимыч ласково потрепал собаку.- Ничего, привыкнешь, Дружок. Все будет хорошо.

Через несколько дней Дружок уже с отчаянной храбростью шел на стальную машину, не обращая внимания на рев мотора и гулкие выстрелы пушки. Подбегая вплотную к танку, собака прижималась к земле, и машина проносилась над нею, обдавая шерсть упругим горячим воздухом.

После каждой такой тренировки Дружок в изнеможении брел в тень кустов и, тяжело дыша, вытягивался на уже пожелтевшей прохладной траве, устало закрыв глаза.

Но вот однажды на спину Дружку взвалили какой-то груз и крепко приторочили его ремнями. Овчарка заволновалась и недоуменно посмотрела на Макси-мыча.

- Надо, дорогой, надо,- сказал старшина.- Ты уж не обижайся. Тебе не будет больно. Ремни мягкие, не трут. Ну, пошел!

Дружок бросился под танк и почувствовал, как торчащий на спине металлический стержень царапнул по стальному брюху машины. Но ничего не случилось. Все было как прежде.

Дождливым ветреным днем пришла с ночной смены мать Сережки.

- На станции эшелон с красноармейцами готовится к отправке. С ними много собак,- сказала она, устало опускаясь на табуретку.- Сходил бы, Сережа, может, и твой Дружок там. Попрощался бы.

Сергей схватил шапку и ринулся к двери.

- Спасибо, мама! - крикнул он с порога и помчался на товарную станцию.

Там заканчивалась посадка. Слышались команды, лай собак, развеселые звуки гармошки.

У раскрытых теплушек стояли женщины и девушки. Переговаривались с красноармейцами и командирами. Некоторые из них плакали, пряча глаза в платки.

Сережка быстро шел вдоль состава, заглядывая в теплушки. Его остановил лейтенант, перепоясанный новенькими ремнями.