В 1999 году впервые предпринята попытка цензуры глобальной сети Интернет (не смотря на то, что среди пользователей популярен принцип: «Интернет никому не принадлежит»). В ряде стран (Китай, Саудовская Аравия, Иран) государственными органами предприняты серьезные усилия, чтобы технически блокировать доступ пользователей к определенным серверам и сайтам, в основном, политического, религиозного или порнографического характера.

Вообще-то так или иначе цензурировать Интернет пытались практически во всех странах мира. Обычно это объясняют необходимостью обеспечивать безопасность государства и защитой нравственности. Что ж, поживем-увидим, быть может, в третьем тысячелетии и Интернет будет носить на своих виртуальных страницах неровные следы цензорских ножниц…

В ХХ веке России, как никакой другой стране, досталась бурная, драматичная и героическая судьба. Войны, революции, неоднократная смена государственного строя, репрессии, эмиграция…

Божьей или еще чьей-то волей много наших соотечественников оказалось за рубежами России. Историки насчитывают три волны эмиграции, из которых первая, 1918–1922 годов, была самой массовой. Из страны вынужденно выехали сотни тысяч русских, среди которых были не только белогвардейцы, буквально вытесненные победоносной Красной Армией за границы юной Республики Советов, но и интеллигенция, профессура, врачи, актеры, музыканты, писатели — все те, чью убеждения не позволяли им остаться на Родине. Покинув ее, они подобно коленам Израилевым расселились по всему свету. И практически каждый мечтал когда-нибудь вернуться…

Судьбы эмигрантов первой волны сложились по-разному. Кто-то продолжал бороться с большевиками, кто-то спился, кто-то умер от тоски. Но основная масса вынуждена была осваиваться на новых местах, приспосабливаться, выживать, да просто — жить, предлагая своим новым родинам те таланты и те умения, которыми так богаты люди, рожденные в России.

Не все белогвардейцы были убежденными антикоммунистами. Наоборот, подавляющее большинство офицеров, прошедших Первую Мировую войну, по своим убеждениям скорее относились к умеренным социалистам, это подтверждают многочисленные ныне опубликованные дневники, письма, мемуары русского офицерства той поры.

Сохраняя верность единожды данной присяги, они в Гражданскую воевали против тех, с кем еще недавно плечом к плечу сражались против внешнего врага. Конечно, после взятия Крыма Красной Армией на пощаду рассчитывать не приходилось. Есть данные, что в Крыму каждый второй из не пожелавших покидать Родину офицеров был расстрелян.

И оказавшись за границей, бывшие слуги «царя и Отечества» попали в большое затруднение. Если писателям, актерам, ученым, инженерам и врачам в Париже и Берлине были рады, то ожесточенных многолетней войной офицеров старались при первой же возможности сплавить куда подальше.

Где только не оказывались белогвардейцы-эмигранты! Чем только им не приходилось заниматься и в каких только экзотических армиях они не служили!

Дошло до того, что группа бывших русских офицеров захватила власть в крохотном европейском государстве Андорра и продержалась там до прихода гитлеровской армии, с которой вступила (русские же!) в неравное и гибельное для себя противоборство.

Еще одна удивительная история произошла в Южной Америке. Это была одна из самых победоносных войн, в которых участвовали русские. Велась она за Гран-Чако, пустынную местность между Боливией и Парагваем. Чако исторически считалось боливийской территорией, но жили там немногочисленные индейцы гуарани, родственные большинству населения Парагвая. До обнаружения там нефти этот самый жаркий район Южной Америки не интересовал ни правительство Боливии, ни власти Парагвая. Все изменилось в 1928, когда английские геологи обнаружили в западной части Гран-Чако признаки нефти. Боливия разместила там гарнизон, Парагвай вынудил его бежать. Затем почти четыре года в этом районе продолжались военные столкновения.

В июне 1932 Боливия предприняла генеральное наступление в Чако. Поначалу, в силу численного превосходства армии, удача улыбалась боливийцам. Армия Парагвая насчитывала тогда всего 3 тысячи штыков, а Боливии — до 30 тысяч. Боливийскую армию возглавлял немецкий генерал Ганс Кундт, ветеран Первой Мировой войны, во время которой он командовал полком на Восточном фронте. Под его началом воевали чилийские наемники, а советниками служили чехи.

В парагвайской же армии, малочисленной и плохо обученной, оказались около 80 русских офицеров-белоэмигрантов. Два генерала — И.Т. Беляев и Н.Ф. Эрн, 8 полковников, 4 подполковника, 13 майора, 23 капитана и тридцать младших офицеров.

Любопытно, что немецкий генерал Кундт применял в этой войне тактику людских волн — то есть вперед, на пулеметы, не считаясь с потерями. Подобный метод уже отжил свое, в той же Первой Мировой сами немцы успешно «гасили» массированные штыковые атаки русской армии шквальным пулеметным огнем.

Русские генералы в ответ применили тактику укрепленных фортов в сочетании с штурмовыми отрядами и партизанскими действиями. Парагвайская армия под командованием русских выиграла практически все сражения Чакской кампании, зачастую окружая превосходящие силы боливийцев. И это притом, что Парагвай был слабее Боливии экономически, и потому практически все автомобили, артиллерия, пулеметы и стрелковое оружие парагвайцев было трофейным (в начале войны призывники воевали в основном мачете и имели одну винтовку «Маузер-98» на троих-семерых!).

В итоге благодаря русским офицерам поле битвы к 1935 году осталось за парагвайцами. Будущий диктатор Парагвая генерал Стресснер (в начале Чакской войны — лейтенант), служа под началом русских командиров, учился у них.

Это была самая кровопролитная война ХХ века в Западном полушарии. Воинские потери составили 100 тысяч — при общем населении двух стран 4 миллиона. Из наших эмигрантов погибло всего пятеро. Парагвайцы были очень благодарны русским, и всячески приветствовали переселение наших соотечественников к себе. В начале 1935 года в Парагвай из Люксембурга переселилось 44 русских, включая 12 женщин и детей. Один из эмигрантов С.Л. Высоколян — служил в парагвайской армии генералом до 80-х годов. Именами русских офицеров, героев Чакской войны, названы 10 улиц в парагвайской столице Асунсьоне.

Что самое смешное — нефти в Чако не оказалось…

Пожалуй, на нашей планете не найдется ни одного человека, который бы не интересовался историей своего рода, своей семьи. И в отсталых племенах Амазонии, и в развитых странах Европы и Америки люди с одинаковым трепетом по крохам собирают факты о своих далеких и близких предках, вычерчивают генеалогические древа, роются в архивах, опрашивают стариков, и все это с одной целью — узнать, выяснить, кто они, откуда, где их корни.

Но архивы могут не сохраниться, сгореть, пропасть. Старики — тоже ненадежные свидетели, человеческая память причудлива, она может не сохранить или так исказить какие-то сведения, что вместо точных данных миру будет поведана легенда, байка, сказка, в которой не окажется ни крупицы правды.

А между тем есть один очень точный и верный способ получить достоверную информацию о своих корнях, и способ этот прост: достаточно лишь внимательно вдуматься, вглядеться в собственную фамилию, суметь понять ее истоки, ее происхождение.

В фамилиях, словно в криптограммах, зашифрованы сведения и о наших далеких предках, и о роде их занятий, а иной раз — и о тех великих или трагических событиях, которые с ними происходили.