Перед тем, как прибыло ко Всеволоду это посольство, Всеволод с честью отпустил от себя в Новгород обратно прежнее новгородское посольство, приходившее звать его сына. Так как предложение нового посольства не понравилось Всеволоду, то он послал погоню за прежним посольством и воротил его назад; потом задержал в Киеве всех новгородских купцов, а южнорусским купцам не велел ездить в Новгород. Так прошла зима; она была тяжела для Новгорода, не получавшего по этому случаю продовольствия с юга. Стали в Новгороде стараться, как бы обе стороны примирить так, чтоб и киевского князя больше не раздражать, и Новгород получил бы себе князя из Мономаховичей по своей воле. Отправили еще одно, третье, посольство в Киев просить шурина Всеволодова — Святополка Мстиславича, брата умершего Всеволода во Пскове, того самого, которого псковичи уже хотели поставить князем. Но киевский князь не хотел потакать новгородской воле, а задумал поставить на своем. Он не пустил Святополка в Новгород, а дал ему в удел Берестье. "Не ходите в Новгород — говорил он подручным князьям: — пусть себе сидят на своей воле без князя; где хотят — там пускай себе ищут князя!" Новгородцы оставались без князя девять месяцев. По понятиям века, казалось невозможным сидеть без князя; особенно это было неудобно в то время: тут партии волновали город, там продовольствия не пускали; да вдобавок первое новгородское посольство задержано было в Киеве под стражею: а в нем был и епископ, и знатные бояре, и купцы. Новгородцы все-таки не сдались. Получив отказ Всеволода, они, под влиянием посадника Судилы, призвали к себе из Суздальской Земли опять Ростислава Юрьевича[15] Тут великий князь увидел, что не переломить их упорства, и чтобы, по крайней мере, не потерять своего первенства над Новгородом, насколько ему давал его сам Новгород, послал им Святополка [16]. Жалкого Ростислава, два раза служившего подставой для иных князей, опять прогнали. Это неуважение было оскорбительно как для суздальского князя, так и для Суздальской Земли.

Во время борьбы Изяслава Мстиславича с Ольговичами, а потом с Юрием суздальским новгородцы постоянно держались стороны первого. В 1148 году они удалили Святополка, которым были недовольны злобы его ради, и пригласили сына Изяславо-ва, Ярослава [17] До какой степени новгородцы любили тогдашнего великого князя и вообще были привязаны к линии Мстислава, Мономахова сына, показывает прием, оказанный Изяславу, когда он, вслед за сыном, и сам прибыл в Новгород. По тогдашним почетным обычаям, новгородцы выслали к нему отборную встречу за три "днища", а за одно "днище" целый город выступил встретить его. Князь прежде всего сделал для новгородцев обед — пир на весь мир: приглашены были все — от мала до велика. Потом он приказал звонить на вече, явился перед народом и говорил: "Ради вас я оставил Русскую Землю; вы прислали ко мне жаловаться, что вас обижает дядя мой, Юрий. Гадайте, братья, как с ним справиться: или мир с ним взять, или идти на него ратью?" Новгородцы кричали: "Ты наш князь!., ты наш Володимир, наш Мстислав! Рады с тобою — и за тебя, и за свои обиды! Все пойдем; хоть бы и дьяк, и куменцо ему прострижено, так и тот пойдет воевать, а кто уже поставлен, тот пусть Бога молит". Такое одушевление осталось без последствий. Новгородцы пошли па войну на Волгу, опустошили край около Ярославля и воротились с пленниками. Тем дело и кончилось[18]. Под конец жизни Изяславовой новгородцы не поладили с его сыном, — с тем самым, с которым так восторженно приветствовали посещавшего их отца, прогнали его, и взяли брата Изясла-вова, Ростислава [19].

В следующие за тем годы суздальская партия, прежде уже пустившая в Новгороде корень, то одерживала верх, то падала.Как край торговый, Великий Новгород не мог не испытывать на себе влияния переворотов, происходивших на юге. Когда Изяслав умер[20] Ростислав ушел из Новагорода попытаться захватить великое княжение в Киеве и оставил новгородцам сына Давида. Попытка Ростиславу не удалась. Князем киевским сделался Юрий суздальский и новгородцы прогнали Давида, избрали князем себе Юрьева сына, Мстислава [21] а потом опять пристали к стороне Мстиславичей, взяли себе князем сына Ростиславова [22] изгоняли его, заменяли внуком суздальского князя [23] и опять призывали[24] а когда в Киеве, в 1167 году, сделался великим князем Мстислав Изяславич, в Новгороде прогнали Ростиславова сына и призвали Мстиславова, Романа. Но прежний князь имел там много своих приверженцев. Таким образом, дошло до кровопролитного междоусобия. Изгнанный князь, Святослав, при помощи братий хотел охранить свое право: то был первый случай, когда изгнанный князь дорожил своей властью в Новгороде. В досаде оскорбленного самолюбия, он даже соединился с суздальцами. Несколько месяцев Новгород должен был отстаивать себя без князя и не прежде как в апреле 1168 г. прибыл туда приглашенный сын Мстислава Изяславича Роман. Братья оскорбленного Святослава Ростиславича продолжали воевать новгородские земли. На их стороне был сильный суздальский князь Андрей, раздраженный против Новгорода за то, что во время борьбы его с южнорусскими князьями Новгород держался стороны последних. Этой стороне пришлось проиграть. Уничтожив силу и первенство Киева, Андрей хотел покорить и Новгород, и сначала покусился на важнейший источник новгородской силы — Двинскую Землю. Там явилась партия недовольных новгородским правлением и приняла сторону Андрея. Отряд новгородцев, под начальством Даньслава Ла-зутинича, отправился в Заволочье для усмирения провинции и для собрания дани, и столкнулся с суздальскими войсками, посланными для завоевания земли. Произошла битва. Бог пособил новгородцам — говорит летописец и повествует, что новгородцев было 400, суздальцев 7.000 и разоили новгородцы суздальцев; последних убито 1.300, а новгородцы потеряли только пятнадцать человек. Это сказание имеет важность как образчик воззрения самих новгородцев на свои победы, а не как известие с фактической достоверностью. Победители покусились на владения суздальские и начали собирать дань на суздальских смердах по соседству с новгородскими колониями. Раздраженный Андрей составил сильную коалицию из подручных князей с ополчениями их земель и послал на Новгород. Кроме многочисленного ополчения суздальского, на Новгород двинулись смольняне со своими князьями, Романом и Мстиславом, братьями обиженного Святослава, недавно помогавшими ему в войне с Новгородом; двинулись муромцы со своими князьями и полочане, легко поднятые на Новгород по какой-то давней неприязни к Новгороду. Эти войска вступили в Новгородскую область, -— запылали новгородские села; враги убивали жителей и загоняли в плен, и так достигли до Новгорода.

В сборное воскресенье 22-го февраля 1169 г. ополчение подступило к городу. Враги с высокомерием делили между собой по жребию улицы Новгорода и жен и детей новгородских. Граждане отбивались три дня и стали изнемогать. В ночь перед четвертым днем — гласит предание — архиепископ Иоанн молился перед образом Спасителя и услышал глас от иконы: "иди на Ильину улицу в церковь Спаса и там возьми икону Пресвятыя Богородицы и вознеси ее на забрало, и она спасет Новгород!" Утром святитель созвал собор и объявил о таком видении. Духовенство отправилось торжественной процессией в указанную церковь. По повелению владыки, протодьякон хотел взять икону, но икона не двинулась с места. Только после усердного моления святитель мог взять ее своими руками, в сопровождении новгородцев отправился на стену у Загородного конца, между Добрыниной и Прусской улицами, и вознес икону на забрало, под дождем стрел. Икона обращается назад; из глаз ее потекли слезы и упали на фелон архиепископа. Тогда на суздальцев напало одурение; они стали стрелять друг в друга и пришли п беспорядок. Ободренные новгородцы ударили па них и нанесли им совершенное поражение. Враги Великого Новгорода бежали без оглядки; множество непоспевавших унести ноги попадалось в плен; и было так много пленников, что новгородцы продавали их по две ногаты за голову. Все поле вокруг города — говорит древнее сказание — было покрыто трупами и громады убитых лежали по дебрям и болотам. Союзники суздальцев, увидя такое поражение, оставили осаду и удалились. Это происходило 25 -го февраля, в среду. В таком виде перешло это событие на воспоминание потомства. Как бы оно ни происходило в самом деле, важность его для истории остается в том нравственном влиянии, с каким оно впечатлелось в народном воззрении. В этом отношении день 25 февраля 1169 года составляет одну из тех многозначительных, резко блистающих своим светом эпох, которые возвышают народное чувство, уясняют для народа его самосознание, укрепляют народную волю, способствуют развитию его сил и в годины искушений предохраняют от падения. Легенда эта, в том виде, в каком дошла до нас, гораздо позже приняла церковное значение, и не прежде как в XIV веке построена была церковь Знамения и была туда перенесена икона, до того времени стоявшая в церкви Спаса. Но это уже показывает, как крепка была память об этом событии в народе, когда так долго оно сохраняло свою свежесть. Видно, что, переходя из уст в уста, это предание поддерживало при каждой новой борьбе с Восточной Русью нравственную силу народа, вместе с другими воспоминаниями. В народ внедрилось сознание, что чудодейственная Божия сила защищает Новгород.