- Пусть моя душа уйдет от меня и войдет в Николаса Снайдерса! - ответил Ян, ставя пустую рюмку на стол. И целую минуту оба стояли и глядели друг другу в глаза.

И высокие свечи, стоявшие на заваленном бумагами письменном столе, вдруг вспыхнули ярким светом и погасли, как будто чье-то дыхание потушило их, сначала одну, а потом другую.

- Мне пора идти, - раздался из темноты голос Яна. - Зачем вы погасили свечи?

- Мы можем зажечь их от камина, - ответил Николас. Он не добавил, что собирался задать тот же вопрос Яну. Он поднес свечи к пылающим поленьям, сначала одну, а потом другую, и мрак, царивший в комнате, спрятался по углам.

- Разве ты не останешься, чтобы повидать Кристину? - спросил Николас.

- Сегодня нет, - ответил Ян.

- А бумага, которую я подписал, - напомнил ему Николас, - она у тебя?

- Нет, я забыл про нее, - сказал Ян.

Старик взял документ и передал его Яну. Тот сунул бумагу в карман и вышел. Николас закрыл за ним дверь на задвижку и вернулся к своему столу. Он еще долго сидел неподвижно, облокотившись на раскрытую счетную книгу.

Внезапно Николас отодвинул книгу и рассмеялся:

- Нет, что за глупости! Как будто такие вещи возможны! Околдовал меня этот парень, что ли? - Николас подошел к камину и погрел руки у огня. Все-таки я рад, что наш морячок женится на Кристине. Славный паренек этот моряк, очень славный.

Потом Николас, должно быть, заснул, сидя у камина. Когда он открыл глаза, то увидел, что уже занимается заря. Он озяб, закоченел, проголодался и был ужасно сердит. Почему это Кристина не разбудила его и не подала ужин? Неужели она решила, что он намерен провести всю ночь на деревянном стуле? Эта девчонка безнадежно глупа. Он сейчас же пойдет наверх и скажет ей все, что у него накипело на душе.

Чтобы подняться наверх, надо было пройти через кухню. К его удивлению, там сидела Кристина, уснувшая у погасшей плиты.

- Честное слово, - пробормотал Николас, - в этом доме люди, кажется, не подозревают, для чего существуют кровати.

Но нет, это не Кристина, сказал себе Николас. У Кристины взгляд испуганного кролика, и это всегда раздражало его. А у этой девушки даже во сне было дерзкое выражение лица, восхитительно дерзкое. Кроме того, девушка была красива, - замечательно красива. Право, такой красивой девушки Николас в жизни никогда не видел. Ах, отчего девушки были совсем не такие в дни его молодости! Горькое чувство внезапно охватило Николаса: он как будто только сейчас понял, что много лет тому назад был ограблен и даже не знал об этом.

Девчурка, наверное, озябла. Николас достал свою меховую разлетайку и укутал спящую девушку.

Да, он должен сделать еще что-то. Мысль об этом пришла ему в голову, когда он покрывал своей шубой ее плечи, делая это очень осторожно, чтобы не потревожить спящую; да, что-то надо сделать, - если б только догадаться, что именно. Губы девушки были полуоткрыты. Она, казалось, говорила с ним, не то умоляя его сделать это, не то запрещая. Николас никак не мог определить, чего же она хочет. Много раз он отходил и много раз снова подкрадывался туда, где она спала все с тем же восхитительно дерзким выражением лица, требуя чего-то полураскрытыми губами. Но чего хотела она или чего хотел он сам - Николас никак не мог догадаться.

Может быть, Кристина догадалась бы. Может быть, Кристина знает, кто эта девушка и как она попала сюда. Николас поднялся по лестнице, проклиная ее скрипучие ступеньки.

Дверь комнатки Кристины была открыта, но там никого не было. На кровать, по-видимому, не ложились. Николас спустился по скрипучим ступенькам.

Девушка все еще спала. А вдруг это сама Кристина? Николас стал всматриваться в каждую черту очаровательного лица. Насколько он мог вспомнить, он еще никогда в жизни не видел этой девушки. Но на шее у нее Николас раньше этого не заметил - висел медальон Кристины, который то поднимался, то опускался при каждом дыхании девушки. Николас хорошо знал этот медальон, единственную вещь, принадлежавшую ее матери, которую Кристина ему не отдала. Единственную вещь, из-за которой она осмеливалась открыто спорить с ним. Она ни за что не хотела расстаться с медальоном. Очевидно, это сама Кристина. Но что случилось с ней?

Или с ним самим? Вдруг он вспомнил странного торговца и сцену с Яном. Нет, наверно ему приснилось это! И все же на заваленном бумагами столе еще стояли серебряный флакон и рюмки со следами вина на дне.

Николас старался сосредоточиться, но голова его кружилась, как в водовороте. Вдруг солнечный луч, прорвавшись через окно, пересек пыльную комнату. Николас вспомнил, что еще никогда не видел солнца. Он невольно простер к нему руки и почувствовал мучительную тоску, когда солнечный луч исчез и по комнате разлился бесцветно-серый дневной свет. Он отодвинул ржавые засовы и распахнул тяжелую дверь. Перед ним лежал незнакомый новый мир, мир ярких лучей и темных теней, влекущих своей красотой, мир тихих и нежных голосов, зовущих его к себе. И опять его охватило горькое сознание, что много лет тому назад он был ограблен.

- Я мог быть таким счастливым все эти годы, - шепнул самому себе старый Николас. - Именно этот маленький городок я мог бы любить: он такой причудливый, спокойный, уютный. Я мог иметь друзей, старых однокашников, может быть собственных детей...

Образ спящей Кристины возник перед ним. Она вошла в его дом ребенком, не чувствуя к нему ничего, кроме благодарности. Будь у него глаза, которыми он мог бы увидеть ее по-настоящему, все сложилось бы по-иному.

Но разве теперь уже слишком поздно? Он еще не так стар, не чересчур стар. По-новому пульсируем кровь в его жилах. Кристина еще любит Яна, но такого Яна, каким он был вчера. А в будущем каждое слово и каждый поступок Яна будут подсказываться злой душой, которая когда-то принадлежала Николасу Снайдерсу, - об этом Николас хорошо помнит. Так, спрашивается, может ли какая-нибудь женщина полюбить эту злую душу, хотя бы ее оболочка была прекрасна?

Имел ли он право, будучи честным человеком, обладать душой, которую он приобрел у Яна с помощью средства, близкого к обману? Да, имел право, потому что сделка была совершена по всем правилам и Ян остался доволен полученной платой. Кроме того, разве сам Ян трудился над своей душой, чтобы сделать ее такой привлекательной? Нет, это простая случайность. Почему одному человеку дается золото, а другому - сушеный горох? У Николаса Снайдерса столько же прав на душу Яна, сколько у самого Яна. Он, Николас, даже умнее и сумеет с помощью этой души сделать больше добра. Кристина полюбила душу Яна, так пусть же теперь эта душа, хоть и в другой оболочке, привлечет Кристину к себе, если сможет. И душа Яна, слушая доводы Николаса Снайдерса, не могла их оспаривать.