Она переместила его руку со своего плеча на свою грудь.

- Я хочу... попробовать.

Он даже не стал притворяться, что не понял её.

- Хорошо, - его ответ был незамедлительным. Простым. - Сейчас мы не будем играть. "Нет" значит нет. "Стоп" значит стоп. Это понятно?

Это не будет игрой. Но невозможно заставить человека перестать быть Домом. Он по-прежнему устанавливал правила. Её губы дрогнули, а затем изогнулись в улыбке.

- Да, Сэр.

Его смех прозвучал грохочущей радостью, прежде чем он поцеловал её. Ох, она помнила эти губы. Мягкие и умелые, но более нежные в этот раз. Как если бы он позволял ей решить, как быстро и как далеко они могут зайти.

- Презервативы? - спросил он.

Она отодвинулась, достала упаковку из прикроватной тумбочки и вернулась в его объятие, пока не растеряла всю свою решимость.

Когда он забрал презерватив из её сжатых пальцев, внутри неё началась борьба. Как она могла просить его о сексе? Это отвратительно. Грязно. Плохо. Она была плохой.

Когда он поцеловал её, её тело застыло. Он поднял голову, его губы находились в дюйме от её.

- Поговори со мной.

«Я хочу этого. Или нет. Я не должна».

- Я не хочу... решать. - Она чувствовала себя неправильной. Грязной. Желание иметь секс было...

Его глаза прищурились, и затем он схватил её за волосы, удерживая голову неподвижно, когда накинулся на её губы. Не с жестокостью, не так как... они. Они. Работорговцы. Словно лавина, воспоминания накрыли её, заполняя её разум.

Неприятный щипок за бедро заставил её дернуться.

- Оставайся со мной, девочка, - его рычащий голос был похож на наждачную бумагу, стирающую прочь все ужасы, пробираясь глубже, туда, где она всё ещё что-то чувствовала. – Скажи мое имя.

Его беспристрастное выражение лица вызвало дрожь в её животе, совершенно никак не связанную со страхом.

- Сэм.

- Ещё раз.

Его левая рука вокруг её талии напряглась, когда он прижал свою вторую руку к её груди. Обхватывая, массируя, потягивая. Его проницательный взгляд задержался на её лице, и его пальцы сжались на её соске. И ущипнули...

Когда давление начало переходить в боль, поток ощущений волной вспышки и жара устремился прямо в её центр.

- Сэм.

Его губы изогнулись в безжалостной улыбке.

- Хорошо, что ты отвечаешь на команды.

Его рука переместилась к другой её груди, не нежно, но требовательно. И при этом... осторожно. Ни в каком сравнении с безжалостной жестокостью Надзирателя...

- Оу!

Её бедро жгло в том месте, где он её неприятно ущипнул.

- Когда я захочу, чтобы ты думала, то скажу тебе об этом.

И как такое высокомерное замечание могло заставить что-то перевернуться в её животе? Он снова захватил её губы, и в то же время она почувствовала, как он распускает шнуровку её ночнушки, спуская её на талию, ощущая нежное скольжение прохладного шелка. Его рука вернулась к её обнаженным грудям. Мозолистое, грубое… теплое касание пальцев.

- С нетерпением жду момента, когда смогу опробовать на них зажимы, - прошептал он ей на ухо, потягивая и сжимая. - Они будут болеть вот так.

Его ногти стали врезаться в мягкую плоть до тех пор, пока она не ахнула от обжигающей боли. Он укусил её плечо, добавляя еще ощущение боли к тому, что уже атаковало ее тело.

Это было слишком. Один из покупателей… Когда они все… Руки и агония, и... Она начала неистово отбиваться, резко глотая воздух.

Он отпустил её немедленно. Но прежде чем она смогла сбежать, Сэм обхватил её за плечи и мягко встряхнул.

- Посмотри на меня, девочка.

Это рычание - оно преследовало её во снах и прогоняло прочь кошмары. Её глаза резко распахнулись и встретили голубой огонь, горевший в его взгляде.

- Сэм.

- Именно.

Она дрожала настолько сильно, что кровать под ней практически тряслась. Он обхватил её, успокаивая своей твердостью, его спокойный взгляд давал ей чувство безопасности.

Её сердцебиение замедлилось.

- Прости.

Морщинки вокруг его глаз углубились.

- Ты можешь контролировать своё тело в той степени, насколько это возможно. Глупо винить кого-либо за любую физическую реакцию.

И не важно, насколько грубой была его речь, Сэм был очень далёк от глупости. Но вот она чувствовала себя глупо.

- Почему тогда было легче? На аукционе?

Удерживая её за плечо одной рукой, он пробежался пальцами по её волосам и слегка потянул за них.

- Было больше чем одна причина. В комнате, полной отморозков, Ким послала меня к тебе. Верно?

Она вспомнила чувство облегчения, которое охватило её, когда Ким кивнула, одобряя Сэма. Тогда она решила, что Ким знает что-то, что неизвестно ей.

- И ты не воспринимал меня как рабыню.

Это открытие ошеломило. Он видел человека, а не животное. Проверив её оковы, он заглянул в её глаза.

- Ты всё еще со мной, Линда?

Он даже использовал её имя.

- Ты доверяла мне, неважно насколько сильно, - продолжил он, играя с её волосами. - Но ты была напугана, а затем я причинил тебе боль.

- Я не понимаю.

- Инстинкт «борись-или-беги» помогает собраться с силами. То же самое и с болью. То есть ты чувствовала себя более чем нормально. А после того как я высек тебя, ты была перегружена эндорфинами и находилась в сабспейсе. И это помогло отключить голову, - он обхватил её лицо ладонями. - Малышка, как только ты доверилась мне, то стала персиком, готовым, чтобы его сорвали, и ты ничего не могла бы поделать с этим.

- Ох. - Это объясняло многое. - Но мне всё равно не стоило...

Она всё еще чувствовала себя виноватой из-за оргазма. Чувствовала себя грязной.

- Ты плачешь, когда чистишь лук?

- Что?

Какого черта?

- Да.

- Так твои нервы реагируют на химическую реакцию. Если ты прикажешь себе не плакать, когда чистишь лук, разве это сработает?

- Нет, - прошептала она.

Нервы и химическая реакция. Человек не может это контролировать. У неё не было шанса. Вина за тот оргазм унеслась прочь вместе с остатками её гнева за его действия.

- Так-то лучше. - Когда он потерся своей щекой о её, грубая щетина оцарапала её кожу, и это ощущение послало дрожь сквозь все ее тело. - Но хватит предостережений. Подумаешь о чем-то другом, кроме того, что происходит здесь и сейчас, и я отшлепаю тебя.

Его голая рука будет шлепать её попку. Он сделает ей больно, и… дрожь желания пробежалась по её позвоночнику.

Он рассмеялся, по-настоящему рассмеялся.

- Зачем ждать?

Сэм поднялся. Обхватив её за талию, он вытянул Линду из-под одеяла и распластал на кровати.

- Сэм!

Стеганое одеяло, в которое она уткнулась лицом, заглушило ее слова.

- Хорошо. Ты помнишь моё имя. - Его рука обхватила её затылок, удерживая её, пока он задирал ночнушку. Прохладный воздух пробежался по её коже. Он погладил ее ягодицы, размял их. Трогая её. - У тебя прекрасная попка. То, что нужно.

С первыми легкими шлепками Линде стало казаться, что вся кровь из её тела прилила прямо к клитору.

Он ударил сильнее. Жжение перешло в боль, а затем он начал шлепать её по-настоящему. Сильнее и сильнее. Удар, удар, удар. Это причиняло боль. Слезы наполнили её глаза, пальцы вцепились в одеяло. А затем, между одним вздохом и другим, произошло волшебство. Как только ощущения от удара проникали в неё, они превращались в сверкающее удовольствие.

Он остановился, чтобы погладить её разгоряченную кожу. Удовольствие от его прикосновения обволакивало её, проникая даже глубже, чем пульсация, исходящая от ее попки. Когда его пальцы начали исследовать влагу на внутренней стороне её бедер, он зарычал в одобрении. Стирая отвратительное чувство вины, растущее внутри нее, прежде чем оно смогло захватить ее.

Рисуя замысловатые линии, он провел своими пальцами по её складочкам и затем начал обводить круги вокруг клитора, посылая вспышки желания по всему её телу.