Что ж, это то, чего она хотела, не так ли?

Это просто проверка. Чтобы понять, что к чему. Возможно.

Но пока она шла к нему, теплота его взгляда заставила её почувствовать себя... прекрасной.

Разве она не была самой прекрасной женщиной в клубе? Облокотившись бедром на барный стул, Сэм наблюдал за приближением Линды. Её карие глаза были широко распахнуты. Было видно, что она нервничает, но в тоже время не испытывает страха. Её нижняя губа была зажата между зубками. Он протянул ей руку, испытывая удовольствие, когда она не постеснялась протянуть свою в ответ. Мягкая кожа, миниатюрные косточки.

- Почему ты здесь, девочка?

- Я... – линия ее подбородка стала тверже. - Я пытаюсь понять, может ли нечто... особенное... занять место в моей жизни.

- Особенное. - Его выводило из себя, что ей казалось, будто быть уникальным означает быть с дефектом. - Ты говоришь о том, чтобы быть мазохисткой? Или певицей? Или сабмиссивом? Или умнее, чем большинство? Или, возможно, быть талантливой в плетении корзин?

Её спина выпрямилась, выдавая напряжение.

- Это не шутка.

- А я и не шучу.

Он твердо обхватил её затылок, также, как только что делал с Узури. Линда инстинктивно попыталась сделать шаг назад. Когда его хватка усилилась, останавливая её, он получил безумное наслаждение от того, как она задрожала.

А затем он наблюдал, как она замерла, не шевелясь, сохраняя молчание, внутренне борясь с силой его контроля над ней.

И он увидел тот момент, когда она сдалась. Ему.

Когда он наклонился и захватил её губы, не позволяя ей отстраниться, её рот расслабился и открылся ему.

«Моя Линда». Он притянул её к себе между ног и прижал так близко к своему телу, что её полная грудь распласталась по его грудной клетке. Удивительно, насколько женщины отличались друг от друга. Какого черта им всем хотелось быть одинаковыми?

- Отдели от себя все, что считает отличным от нормы, и твоя личность будет похожа на картофельное пюре.

Она моргнула, а затем залилась смехом.

Черт возьми, ему нравилось, как она смеялась.

- Что?

- Просто... ты не из той категории людей, предпочитающих картофель с мясом?

Он именно такой. Когда она потерлась лбом о его плечо, он вспомнил, как сладко она прижималась к нему той ночью. Она была человеком, которому нравились прикосновения.

Линда подняла на него глаза, её взгляд был серьезным.

- Мой отец был проповедником, проповедующим об адских муках за все совершенные грехи, а мой муж был старомодным. Я живу в маленьком и консервативном городке. Для меня это нелегко, но я стараюсь.

- Годится.

Он обхватил её лицо ладонями, чувствуя мягкость её плоти. Зрелой, не налитой и упругой, но она все равно была настолько чертовски привлекательной, что это разбивало ему сердце. Ему не требовалась восемнадцатилетняя девчонка, чтобы заставить его член затвердеть. Он хотел женщину с морщинками на лице, которые говорили бы о том, что она многое пережила и научилась плакать. И смеяться.

Небольшая дрожь пробежала по ней, когда она встретила его взгляд, и между ними вспыхнула химия, как сухое дерево на ветру.

- Ты помнишь стоп-слово для этого места?

Её язык коснулся розовых губ.

- Красный.

- Хорошо. - Он пробежался пальцем по её нижней губе, распределяя влагу. - Я рад, что на тебе нет маски, девочка. Я хочу видеть больше, нежели просто твоё тело. Никогда больше не надевай её.

Трепет прошел сквозь неё, и вспышка страха мелькнула в ее глазах, прежде чем она прошептала: - Да, Сэр.

Её доверие согрело его изнутри.

- Хорошая девочка. - Итак, какая из сцен была свободна для сессии? Выпустив Линду из своих рук, он осмотрелся. Колодки были не заняты, да и... картинная рама была пуста. - Каллен.

Бармен оглянулся.

- Ты не подашь мою сумку?

Каллен поставил бутылку с минеральной водой перед Доминой, затем наклонился за стойку и достал кожаную сумку Сэма с игрушками.

- Вы двое развлекайтесь.

- Спасибо. - Сэм снова обхватил затылок Линды. - Идём, девочка.

Когда её шелковистые волосы заструились по его пальцам, он уловил чистый, исходящий от нее аромат лаванды и острого цитруса. Это вызвало у него желание схватить и потереться о нее своей кожей.

Но он умел ждать.

Он повёл её к деревянной конструкции, которая походила на высокую двойную дверную раму.

- Каллен называет это приспособление картинной рамой из-за того, как в ней смотрится саба.

Она взглянула на цепи и болты, прикрепленные по всему внутреннему периметру рамы, затем оглянулась в сторону бара.

- Он не так прост, как хочет казаться, не так ли?

- Последняя саба, которая вывела его из себя, оказалась привязанной к стойке бара. С ведерком льда позади неё, предназначенного для каждого, кто захочет поиграть. Он ухмыльнулся, вспоминая её потрясенные вскрики.

Сэм взглянул на свою рыжую. Он мог предоставить ей выбор в этой игре – вернее, позволить думать, что это возможно. Поставив свою сумку на стул, он расстегнул молнию одного из внутренних отделений. Открыв карман, в котором были игрушки, он стал их рассматривать, размышляя. Зажимы - да. Кляпы или повязки? Нет. Зачем лишать самого себя радости слышать её крики, видеть слезы в её глазах? Это отделение он оставит закрытым.

Переместив столик ближе к стулу, он приказал Линде: - Достань то, что находится в сумке. - Он дотронулся до одного конца стола. - Игрушки, которые ты бы больше всего хотела, чтобы я на тебе использовал, кладешь сюда. И далее выкладывай в ряд, располагая их по предпочтениям, двигаясь к другому концу стола, к наименее любимым игрушкам. Всё, что ты не приемлешь, - оставь в сумке.

Прекрасная складочка, выдающая ее беспокойство, залегла между её рыжевато-каштановыми бровями.

- И ты начнешь с хорошего конца, постепенно передвигаясь к плохому?

- Нет.

Он подошел достаточно близко, отчего ее соски потерлись о его грудь, и ей пришлось задрать голову, чтобы взглянуть на него.

- Это просто даст мне понять, что беспокоит тебя, а что нет. Я выбираю что использовать. И когда.

- Но...

Её ранимый взгляд заставил его улыбнуться.

- Доверься мне в том, что я точно знаю, сколько ты сможешь принять, девочка. И знаю, как подвести тебя к грани твоих возможностей.

Несмотря на страх, отразившийся в её глазах, её соски превратились в острые пики.

Когда зверь внутри него встрепенулся в ответ на ее реакцию и поднял свою голову, он отступил назад.

- Начнём.

Прикрепляя цепи к нужным болтам, он наблюдал за тем, как тщательно она выбирает.

Она положила толстую трость посередине, трость потоньше легла ближе к хорошему краю. Тяжелый флоггер она отнесла к категории хороших игрушек, а флоггер с узлами на концах отправился к краю с непредпочтительным для нее оборудованием. Его любимый короткий кнут со змеиным плетением вызвал затруднение. Сначала она положила его к хорошим игрушкам. Затем переместила к противоположному концу. Снова сдвинула к хорошему. Разве что-то могло сильнее раздразнить аппетит, чем нерешительность сабы? Он определенно предоставит ей возможность опробовать этот кнут на себе, вне зависимости от того, на каком краю стола тот в итоге окажется.

Когда она вытянула спиральный шестифутовый кнут, он остановил её:

- Нет, детка. Здесь недостаточно места, чтобы поиграть с ним.

Она кивнула и вернула его в сумку, доставая хлыст. Затем колесо Вартенберга. Вампирскую перчатку. Наконец, она закончила.

Закрепив верхние крепления, Сэм отрегулировал нижние цепи таким образом, чтобы он мог широко раздвинуть её ноги.

- Подойди.

Пока она прикусывала свою нижнюю губу, он наслаждался, наблюдая за охватившем ее смущением от предвкушения боли, которая в итоге вознесет ее к вершинам удовольствия, независимо от того, насколько болезненными будут первые удары плетью. Внутри него тоже росло предвкушение предстоящей сцены, потому что наблюдение за первой вспышкой боли, расцветающей в ее теле, подарит ему не меньший прилив удовольствия.