Устали лошади. Люди измучились. Многих недосчитывалось в нашем полку. Хорунжий Агеев, 7 казаков и 17 лошадей было убито; ранено шесть офицеров, 29 урядников и казаков и 15 лошадей. Два офицера были награждены за это дело золотыми саблями «за храбрость», многие произведены в следующие чины, а те пять урядников, что заменили в разгаре боя раненых офицеров, получили в награду чины хорунжего.

Это дело было одним из славных дел нашего полка. Полк участвовал в нем весь, всеми десятью сотнями атакуя противника… Масса пленных и добычи досталось казакам.

А назавтра — опять отступать…

Казакам, да и всем русским, хотелось драться, побеждать, а им приказывали отступать…

Наш полк таял. За эти два месяца отступления мы потеряли убитыми и ранеными 300 человек. Наши деды не знали сна. Разве в седле вздремнет усталый станичник, качаясь на родном коне… И то сейчас же встрепенется. Страшно… Кругом неприятель.

Но вот дошли до казаков слухи, что скоро будет большое решительное сражение, что отступать наша армия больше не будет.

Командовать армией был назначен генерал-фельдмаршал Кутузов.

«Приехал Кутузов бить французов», — шутили солдаты.

Когда он делал смотр войскам, над ним взвился орел… «Хорошая примета, — говорили в полках. — Нас ожидает победа».

На 26-е августа было приказано нашим войскам стягиваться к селу Бородину, где решено было на укрепленной позиции встретить французов…

Бородинский бой. — В лагере под Москвой. — Сражение на реке Чернишне. — Атаманцы гонят Наполеона. — Бескорыстие казаков. — Пожертвование серебра на церкви. — Переход через границу.

С восхода солнца и до самой ночи 26-го августа 1812 года непрерывно гремели орудия под Бородиным. Наша армия защищала Москву, Наполеон старался пробиться к ней.

В день Бородинского сражения наш полк был разделен на две части. Две сотни под командой есаула Пантелеева вошли в состав казачьего отряда Платова и должны были оберегать правый фланг нашей позиции, а остальные пять сотен с полковым командиром полковником Балабиным ушли на пятнадцать верст в сторону для охранения левого фланга. Трех сотен уже не существовало. Полк за убылью офицеров и казаков был рассчитан на семь сотен.

Сотни Балабина развлекали французскую кавалерию маяченьем лавой и даже успели взять несколько человек в плен.

На долю сотен Пантелеева выпало совершить удалой поиск к обозам неприятеля, помешать Наполеону победить Кутузова.

После полудня многие наши орудия были подбиты. Некоторые полки были уничтожены, часть позиций занята. Французы готовились к последней решительной атаке…

В это время Наполеону донесли, что в тылу французских войск хозяйничают казаки.

Это были атаманские сотни Пантелеева и казачьи полки, предводимые Платовым; они в разгаре боя перешли вброд реку Колочу, опрокинули стоявший в лесу 84-й пехотный французский линейный полк и наскочили на обозы.

Не в первый раз добирались наши деды до французских повозок. Офицерские денщики, кучера и повара, бывшие при обозе, бежали, неистово крича, в самые ряды французских войск. Известие, что сзади находятся казаки, пронеслось по полкам, и они дрогнули. Атака французов на русскую позицию не состоялась…

Целых три часа хозяйничали казаки в обозе Наполеона. Наконец пришло приказание вернуться за реку Колочу и быть готовым на случай атаки.

Но атаки не было: Кутузов решил лучше сохранить армию и отдать Москву, Наполеон побоялся жертвовать своими последними резервами.

Темнота прекратила бой. Обе армии остались на занятых еще утром местах. В полночь русские войска поднялись с позиции и начали медленно отступать. Между ними и французами стали казаки.

В начале сентября наши сотни прошли через покинутую жителями Москву и расположились лагерем в десяти верстах от нее. Французы заняли Москву.

Лагерь нашего полка обратился в скопище бездомных бродяг и нищих, больных и сирот. Французские солдаты, позабыв дисциплину, нападали на безоружных жителей. Бедняки, не имевшие средств переехать в другие города, находили спасение у казаков.

Наши деды дарили им платье, кормили и поили их. Атаманцы не боялись французских грабителей. Они нападали на них, отнимали награбленный хлеб, скот и теплую одежду и привозили тем несчастным, которые укрывались у них.

В Москве у французов скоро начался голод. Разграбив магазины, французы имели много вина, дорогих материй, но не было у них хлеба и мяса. Солдаты перестали слушаться офицеров и безобразили по городу. Отряды, отправлявшиеся на фуражировку, боялись казаков и возвращались с пустыми руками.

Наступила холодная осень. Лили дожди. У французских солдат не было ни полушубков, ни шинелей — никакой теплой одежды.

Наполеон просил мира у Императора Александра Павловича, но, пока хоть один француз был на русской земле, Император Александр и слышать не желал о мире.

Простояв около месяца в Москве, французы начали отступать. Казаки последовали за ними, окружив их армию плотным кольцом.

Наш полк входил в отряд графа Орлова-Денисова.

6 октября казачий отряд близко подошел к реке Чернишне, где стоял биваком Мюрат, один из главных помощников Наполеона.

Казаки донесли, что лошади у французских кирасир плоховаты, охранение слабое и что на Мюрата можно напасть.

Решено было атаковать Мюрата с трех сторон. С двух должна была идти пехота, а с третьей казаки. Атака должна была совершиться одновременно, по часам.

Пехота заблудилась ночью в лесу и не пришла вовремя на опушку. Наступило утро, французы поднялись, повели лошадей на водопой, начали разводить огни. Время уходило…

Тогда Орлов-Денисов вызвал охотников, которые должны были начать атаку.

Из Атаманского полка вызвались хорунжие Силкин, Еремкин, Егоров, Гульцов, Алешин, Шильченков, Иванков, Ульянов, Макаров и Нефедов, шесть урядников и более двухсот казаков. Они рассыпались лавой и с дружным гиком поскакали на лагерь.

Французы поспешно расхватали ружья и стали в тесные колонны. Часть кирасир и карабинеров вскочила на лошадей и встретила в беспорядке атаманцев. Артиллеристы торопились повернуть орудия против горсти наших охотников.

Наши офицеры сами рубили неприятеля, подавая пример казакам. Они отбили два зарядных ящика и взяли нескольких человек в плен.

Нестройные толпы кирасир были опрокинуты атаманской лавой и бежали. Часть казаков бросилась преследовать их, часть захватила батареи.

Оторопелые французы не знали, что делать, в кого стрелять… Часть кирасир, однако, успела изготовиться и поскакала к лесу, откуда выходили наши сотни.

Есаул Лосев с сотником Балабиным с одной сотней атаманцев врубились в пехотную колонну, опрокинули ее и добрались до артиллерии. Сотник Балабин, собрав свой взвод, отнял и увез под картечным огнем одно орудие. Тем временем сотник Аркашарин, далеко отделившись от сотни, скакал навстречу французским кирасирам.

Усталые казачьи лошади еле поспевали за его быстрым конем. Кирасиры наскочили на него, разрубили ему голову и спину и, схватив с седла, поскакали с ним в сторону. Это увидали урядники его сотни.

«Выручай командира!» — крикнул сотник Галдин и, пробившись с урядниками сквозь толпу кирасир, догнал их и вырвал тело своего товарища из рук французов.

В другом конце сотники Чеботаров, Попов, Краснянский, Балабин и Каймашников атаковали пехоту, которую после долгого сопротивления смешали, сбили и обратили в бегство, взяв два зарядных ящика.

Сотник Каймашников был ранен в этом деле в голову.

Тем временем подоспела пехота, и застучали выстрелы в лесу.