Редко на ком из наших казаков были сапоги. Большинство ехало, закутав ноги в обрывки белья и мундиров.
От киверов остались лишь лоскутки бараньей кожи. Если бы не бравые лица, не молодецкая посадка, не веселый разговор, их можно было бы принять за шайку разбойников.
29 декабря 1813 года наш полк подошел к городу Эпиналю на реке Мозеле, и передовые казаки донесли, что там находится несколько французов. Это были дозоры французского корпуса маршала Нея, стоявшего в Нанси. Ней, узнав о прибытии казаков, занял Эпиналь.
Город Эпиналь лежит в лощине, окруженной высокими горами. За полком, ушедшим после разведки в горы, подошел к Эпиналю авангард союзного нам немецкого корпуса принца Виртембергского. При нем было три казачьих полка.
Подполковник Бегидов вызвался влететь первым в город и узнать, какими силами он занят. Взяв две сотни атаманцев, он в карьер под выстрелами вскочил на мост, ведущий через Мозель, пронесся по каменным улицам и врубился в пехотное каре. По его следам скакали казачьи полки, а за ними бежала пехота принца Виртембергского.
Французы отошли в деревню Шарм. Генерал Греков с атаманцами и одним казачьим полком занял городок Таон, переночевал в нем и 30 декабря, развернув атаманские сотни, атаковал с ними французов в Шарме.
Французы бежали. Наш полк взял в плен 6 офицеров и много нижних чинов. Эпиналь был занят нашими полками.
Новый год застал полк в преследовании Нея и разыскании главной армии Наполеона.
Целый месяц шарили казаки, ежедневно сражаясь с шайками разбойников да наталкиваясь на небольшие партии.
3-го февраля отряд графа Платова, при котором следовали казаки, подошел к городу Немуру. Этот город окружен высокой старинной стеной с одними воротами, перед которыми протекает широкий канал.
Окружив город казаками и выставив орудия донской артиллерии, Платов всё третье число обстреливал его стены. Ему удалось повредить ядрами ворота. На 4-е февраля он назначил штурм.
Штурм крепости в конном строю!
Атаманцам приказано было действовать на правом фланге. Смелый план зародился в голове у нашего командира.
Собрав свой полк, генерал Греков выбрал лихих людей, трех казаков, которые пришли сюда из-под самых стен Московского Кремля.
Он долго объяснял им свое желание.
— Не оробеете? — спросил он их, и смуглое лицо его нахмурилось.
— Никак нет, — последовал дружный ответ.
Подполковник Бегидов и сотник Коньков стали во главе охотников. Пики были оставлены при обозе, а взамен их казаки взяли топоры.
И вот, когда донская артиллерия усилила свой огонь, наш полк понесся, имея впереди охотников, прямо на канал.
С крутого берега прыгали привычные казачьи лошади прямо в воду и вылезали под страшным огнем к стенам города.
— Слезай! — кричит Бегидов и, бросив лошадь, бежит к воротам, за ним соскакивает с коня сотник Коньков, но тут же падает с разбитой пулею правой рукой.
Французы стреляют на выбор, в пяти шагах, со стен города. До тридцати казаков убито в эту страшную минуту.
Но только минуту.
Под ударами топоров падают ворота города, и с мощным гиком влетают в него казаки.
Четыре орудия и более 600 пленных сдаются Платову. Своей победой он много был обязан лихой и смелой атаке генерала Грекова с атаманцами.
Разве есть для кавалериста препятствия? Что такое канал, стена, ворота, самые пули, когда в жилах кипит горячая кровь атаманца!
Отсюда Платов с нашим полком пошел к Фонтенебло, где ему приказано было освободить римского папу.
Французы исповедуют католическую веру. По их вере, Христос оставил на земле наместника для управления церковью. И этим наместником у католиков почитается епископ города Рима — римский папа. Он богаче и важнее многих императоров, потому что ему подчиняются в духовном отношении католики всего света. Освободить его из плена Наполеона было приказано Атаманскому полку.
Но когда Платов подошел к Фонтенебло, папа был уже перевезен в другой город.
На обратном пути к армии, 9 февраля наш полк заметил значительный отряд французов, шедший к городу Санси.
Генерал Греков бросился с атаманцами в атаку и взял в плен более 40 человек. Подполковник Бегидов и тут вырвался вперед, вскочил с двумя сотнями атаманцев в предместье города и, многих порубив, овладел самим городом.
25 февраля нашему полку приказано было войти с другими казачьими полками в отряде генерала Кайсарова. Всего у Кайсарова набралось до 1000 казаков. Ему приказано было с ними пойти к Парижу и разыскать Наполеона.
7 марта Атаманский полк расположился в деревне Фер-Шампенуаз. Передовые разъезды столкнулись с французскими кирасирскими разъездами и оттеснили их до дер. Авиз. Но тут показалось около четырех тысяч кавалерии Себастьяни, и казаки отошли назад.
Маленькой партии нашего полка приказано было достать во что бы то ни стало пленных для допроса.
Выехали под вечер, вшестером. Проехав версты две, видят, стоит застава — эскадрон.
— Как быть, братцы? — спрашивает пятидесятник, так тогда назывались у нас приказные.
Один и говорит:
— Разомкнемся и с гиком кинемся на них. А один зарубит часового.
— Не годится, — говорит другой- Так-то они все встамошатся. Их много. Кони у них добрые, нас переловят и перебьют.
Как же быть?
Задумались казаки.
Был между ними только один старый, который не первый поход ломал. Остальные были из тех, что пришли с Дона прямо на Рейн.
Вот он и говорит:
— Наверно, братцы, у них из заставы в главные силы бегают люди. С донесениями или с приказаниями. Давай-ка объедем заставу.
Заехали. И действительно, не прошло и получаса, как от заставы отделилась часть и рысью пошла по дороге.
Слышно, гулко копыта стучат — много едет. Человек двадцать.
Что же делать? Ждать еще? А ночь убывает.
Старший разъезда взял одного казака и поехал с ним сторонкой подле разъезда так, чтобы видно не было.
Проехали с версту. Один из французов остановил лошадь и слез с нее. Должно быть, обронил что-нибудь. Замерли наши станичники.
Только он ногу в стремя, вихрем налетели на него, схватили и привезли к генералу Грекову.
Пленного допросили. Он показал, что Наполеон с 5 на 6 марта ночевал в г. Эперне в двух переходах отсюда и что при нем 30–40 тысяч войска.
Хотя у Кайсарова было всего 1000 казаков, но он решил оставаться у Фер-Шампенуаза, а одного из офицеров Атаманского полка послал с донесением к Императору Александру I, который был при союзной армии.
6 марта кавалерия Себастьяни напала на Кайсарова и отогнала его за селение Эви. Кайсаров спешил Атаманский полк, занял стрелковую позицию у деревни Семуан за рекою Об, а ближайшие к мосту дома приказал зажечь.
Несмотря на то, что у Себастьяни было вчетверо больше кавалерии, атаманцы держались здесь более двух часов. Здесь были убиты в нашем полку есаул Шершнев, хорунжий Закатнов и около 60 казаков.
Не получая подкреплений, Кайсаров с атаманцами отошел к городу Арсису на реке Об, а французы заняли Фер-Шампенуаз.
В городе Арсис к Кайсарову пришло на помощь 4 немецких эскадрона.
Местность здесь болотистая, и река Об имеет 5 рукавов.
8 марта сам Наполеон подошел к городу, а 7-го марта накануне корпус Нея столкнулся с казаками Кайсарова.
Подполковник Платов с Атаманскими сотнями отошел за первый рукав и сломал за собою мост. Но Себастьяни при помощи жителей починил его, и французы начали переходить реку. Здесь подполковник Бегидов во главе своей сотни бросился навстречу французским кирасирам, смял их и отогнал за мост.
Тогда Себастьяни с двумя дивизиями, более 6000 человек кавалерии ударил на наш полк и заставил его отойти назад за реку. Мы потеряли в этой схватке убитыми есаулов Кундукова и Лосева и более 40 казаков…
8 марта в 10 часов утра Себастьяни занял город Арсис.
Но в это время подошла, наконец, к казакам пехота. Загремели первые выстрелы нашей артиллерии; около полудня на поле сражения приехал Император Александр I. Тут впервые на глазах у своего обожаемого Государя развернули синие линии атаманцы и с дружным гиком и громовым «ура» помчались на французов. Генерал Греков, полковник граф Платов, есаул Зазерский подавали пример храбрости. Присутствие Государя, который еще никогда не видал, каковы атаманцы в бою, удесятерило храбрость наших дедов. Они налетели на правое крыло дивизии Кольбера, стоявшей у дер. Сен-Этьен. Три орудия были взяты нашим полком, на 4-е налетели 2 эскадрона союзных нам Австрийских гусар и захватили его.