Как не клясть себя за дурацкие мысли! Мэдисон схватила подушку, перекатилась на спину и уставилась на блики света, танцующие на потолке.

Черт бы его побрал! Она не желает думать о нем. Она не хочет вспоминать сладость его губ, представлять тяжесть его тела, прижимающего ее к матрасу, страсть и наслаждение, которые обещает их совместное путешествие к блаженству…

Она не должна сдаваться!

— Доброе утро! — Мэдисон весело влетела в кухню.

Деметриус обернулся. Перед ним стояла девчушка, едва очнувшаяся ото сна. Румяные щеки, растрепанные белокурые волосы, блестящие глаза, правда, одежда помята, словно в ней спали всю ночь. Он вдруг почувствовал внезапное желание.

— Доброе утро. — Он взял кофейник. — Как спалось?

— Как спят первую ночь в незнакомой постели. — Девушка подняла руки над головой, потянулась и широко зевнула.

— И в скольких постелях ты ночевала? — спросил он, подавая ей чашку с кофе.

— Я не обсуждаю бывших любовников. — Она сделала пробный глоток. — Сравнивать несправедливо.

Он молча наблюдал за ней некоторое время, затем уголки его рта слегка приподнялись.

— Достойно похвалы. Я не привык к такому благородному отношению со стороны знакомых женщин.

— Вероятно, тебе стоит изменить мнение о женщинах, с которыми ты общаешься.

Деметриус бросил на нее внимательный взгляд.

— Вероятно. Я ненадолго уеду, — сказал он. — Тебе нужно остаться одной, чтобы приготовиться.

— Удивлена, что ты доверяешь мне, — не удержалась она.

— Я предусмотрел, что ты можешь удариться в бега. Сейчас сюда придет косметолог, и, когда она закончит, Джереми Майллс проводит тебя в Ботанический сад. И хотя предстоящее торжество лишено для тебя смысла, позволь напомнить, от него зависит свобода твоего брата. Просто помни об этом, если и в последующие месяцы мысли о мести нечаянно придут на ум.

— Я всего лишь страстно желаю заставить тебя сожалеть о твоем низком шантаже, вынуждающем меня к замужеству.

Молча доев свой завтрак, Деметриус вышел из комнаты, и несколько минут спустя она услышала, как хлопнула входная дверь.

Мэдисон едва успела принять душ, как в дверь робко постучали. На пороге стояла молодая женщина с косметическими принадлежностями.

— Мисс Джонс? — Женщина приветливо улыбнулась. — Меня зовут Кэндис. Мистер Пакис попросил меня заняться вашими волосами и макияжем.

— Пожалуйста, заходите, — Мэдисон шире распахнула дверь и попыталась изобразить улыбку.

— Я не знаю, почему он решил, что вам требуется моя помощь. Вы настоящая красавица!

Мэдисон никогда не считала себя красавицей и поэтому была тронута столь откровенным комплиментом. Она провела Кэндис в спальню, где на постели лежало свадебное платье.

— Какой великолепный наряд! — Кэндис провела рукой по шелку цвета слоновой кости. — Кто модельер?

— Я сшила его сама.

— Шутите? — Кэндис изумленно посмотрела на девушку. — Господи, а я даже пуговицы не пришью, не уколов палец.

— Это не так трудно, как кажется, — заверила ее Мэдисон. — Очень простой фасон.

— Но на вашей стройной фигурке будет смотреться шикарно. — Кэндис бросила завистливый взгляд на талию и живот девушки, затем быстро подняла глаза. — А вы наденете вуаль?

— Думаю, в этом нет необходимости.

Спустя некоторое время волосы Мэдисон были уложены в классический элегантный узел на затылке, одному локону разрешено было выбиться из прически около виска. Кэндис нанесла тонкий слой теней на глаза Мэдисон — очень изысканный и неброский, с помощью туши слегка удлинила и без того темные длинные ресницы. А затем подчеркнула розовым блеском красивую линию губ. Напоследок на щеки был нанесен нежный румянец.

— Вы выглядите сказочно. Думаю, ваш жених будет доволен.

Джереми Майллс прибыл почти сразу, как ушла Кэндис.

— Вы выглядите прелестно. — Он задержал рукопожатие несколько дольше, чем диктовали приличия. — Деметриус — счастливчик!

— Мы идем? — спросила девушка, беря присланную флористом кремовую розу.

Они спустились вниз, где их ждал белый «мерседес».

В Королевском Ботаническом саду свежий весенний бриз с бухты немного успокоил нервы. Джереми провел ее к небольшой группе людей. Взгляд тут же выхватил из толпы самую высокую фигуру. На этот раз Деметриус облачился в темно-серый костюм, белую рубашку и шелковый галстук. Настоящий жених — гордый и спокойный. Она уловила в его глазах искры удовлетворения, словно он поздравлял себя с удачно проведенной вендеттой.

Девушка заскрежетала зубами, при этом ни на минуту не переставая улыбаться, и приняла протянутую руку. Маленькая группа двинулась к месту прохождения церемонии.

Мэдисон старалась не слушать торжественные речи. Ее коробило при мысли, что клятвы, произнесенные ею, лживы и что она связывает себя узами брака, пусть на время, пусть не навсегда, с человеком эгоистичным, безжалостным, даже жестоким. Девушка постоянно повторяла про себя, что делает это ради брата, но, когда Деметриус надел ей на палец золотое кольцо, она почувствовала необъяснимую дрожь.

Она едва расслышала слова священника о том, что жених может поцеловать невесту, и закрыла глаза. Деметриус наклонился, его дыхание коснулось ее лица, и губы прижались к ее губам. Мэдисон почувствовала легкое прикосновение его языка, оно манило, завлекало обещанием, которое она стойко старалась игнорировать.

— Объявляю вас мужем и женой, мистер и миссис Пакис, — провозгласил священник, и Деметриус прервал поцелуй.

Маленькая толпа разразилась бурными аплодисментами, и Мэдисон обнаружила, что захвачена всеобщим энтузиазмом и широко улыбается в ослепляющие вспышками фотокамер/.

— Выглядишь чудесно. — Деметриус наклонил голову, его дыхание ласкало ей ухо.

— А ты беспокоился? — спросила она, гордо блеснув глазами.

Его взгляд скользнул в вырез платья, задержался на мгновение, затем вернулся к лицу.

— На окне эти занаве… это платье бы не смотрелось. — Он улыбнулся своей томной улыбкой. — А здесь прикрывает такое роскошное тело.

Мэдисон не знала, что ответить. Одна часть души кричала о том, что такими комплиментами мужчины забрасывали женщин во все времена, а другая, совсем крошечная, молила, чтобы его слова оказались искренними.

— Пойдем. — Он взял ее за руку и повел к фотографу. — Нам нужно сделать несколько публичных снимков прежде, чем шампанское ударит в голову.

Мэдисон шла рядом, явственно ощущая крепко прижимающееся к ее ноге мужское бедро.

Фотограф щелкал и щелкал фотоаппаратом, а она улыбалась из последних сил, стараясь всем своим видом создать образ счастливой невесты.

После завершения фотосессии новоявленный муж повел ее к машинам у Оперного театра.

Столы для свадебного банкета были накрыты в одном из роскошных залов «Пакис Парк Вью Тауэр», обилие яств и роскошь убранства свидетельствовали о щедрости хозяина.

Деметриус подхватил с подноса мимо проходящего официанта два бокала шампанского, один вручил ей. Его темные глаза смотрели загадочно.

— За продуктивный союз, — салютовал он.

Звон бокалов показался ей невероятно громким, словно остальные звуки в зале почтительно стихли перед святостью поздравления мужа. Она отпила из стакана, намеренно избегая его взгляда.

Появился Джереми Майллс с наполовину опорожненным стаканом виски в руках, улыбкой на губах и абсолютно холодными глазами.

— Примите мои поздравления, — приветствовал он, задерживая взгляд на груди Мэдисон, затем повернулся к Деметриусу. — Вы собираетесь куда-нибудь на медовый месяц?

— Нет…

— Конечно! — перебил ее Деметриус. — Мы уезжаем сразу после банкета. Я оставил секретарю информацию о том, как можно будет со мной связаться, если я срочно понадоблюсь.

Мэдисон подождала, пока Джереми отойдет к другим гостям, и накинулась на Деметриуса:

— По-моему, со мной не договаривались о медовом месяце! Я ничего не упаковывала, — сердито процедила она. — Во всяком случае, я полагала, что сегодняшняя церемония — всего лишь ширма!