Наконец сумели выработать некий компромисс. «Ради успокоения общественного мнения». Эту ловкую формулировку предложил Менгене. Так вот, «ради успокоения общественного мнения» будет объявлено об успешном проведении расследования. Этот вариант освободит Службу Плазмы от политического давления и создаст более благоприятные условия для продолжения поисковой работы. Работу же придется вести уже значительно меньшими силами и в меньшем масштабе. В частности, отменялись сверхурочные, и в дальнейшем люди будут спускаться в подземелье через день.

Уже в самом конце совещания Менгене спохватился, что Айе также давал задание.

— Вы что-нибудь нашли? — спросил он ее.

— Нашла один перспективный источник, который не отмечен на картах, — ответила она. — Но там ничего не оказалось. Он уже вычерпан.

— Хорошо, — кивнул Менгене. — Значит, вы переходите работать на Старый Парад.

От радости у нее подпрыгнуло сердце. Значит, не надо больше тревожиться о том, что Грандшук или Ластин вдруг наткнутся на ее золотую жилу.

Итак, у нее есть источник неограниченной энергии, о котором больше никто не знает.

Теперь дело за тем, чтобы использовать его с умом.

Она величественно шла по Берсари-стрит, оставляя за собой огненную реку. Вокруг нее кричали, корчились и умирали люди. Когда она поднимала руку и протягивала ее в сторону какого-либо здания, здание взрывалось. От ее крика лопались стекла в домах. Энергия яростно бушевала в ней и рвалась наружу.

Айя проснулась от собственного крика. Тревожно колотилось сердце. Она села и осмотрелась. Нет, она не в подземелье и не на Берсари-стрит. Вокруг нее — молчаливые стеклянные стены, на полу — мягкий ковер, за стеной на улице — мерцание рекламы. Это ее квартира. Ее тюрьма…

Вагон подземки то и дело дергался, и каждый раз чей-то локоть больно врезался Айе в спину. Смена только что закончилась, и людей в подземке, как всегда, очень много. Айя заметно устала. Как-никак проработала в подземельях Старого Парада восемь часов. Хорошо, что в ее крови еще бродили остатки вчерашней плазмы, пожалуй, только это и позволяло ей держаться на ногах.

После работы Айя решила добраться до Терминала, чтобы забрать оставленные там батарейки. Через два дня большой праздник — День Сенко. Если на службе не случится что-нибудь из ряда вон выходящее, то она проведет его вместе со своей семьей. К этому времени, может быть, продаст хотя бы одну батарейку.

Вагон снова дернулся. Мигнули и погасли огни. Стоявший позади мужчина провел ладонями по ее бедрам, ягодицам. Потом его руки заскользили выше. Обычно Айя не обращала внимание на подобные знаки мужского интереса. Сейчас она тоже отнеслась к этому довольно спокойно, тем более что комбинезон защищал ее тело достаточно надежно. Но теперь искорки плазменной энергии заставили ее подумать об активных ответных мерах.

«А не врезать ли ему локтем под ребра?» — мысленно произнесла она.

Но решение принять не успела, поскольку включили свет и мужчина опустил свои руки. Оглядевшись по сторонам, Айя увидела только угрюмые длинноносые лица джасперийцев. И тут до нее дошло, что во всем вагоне она единственная барказианка, что она на чужой территории. Рядом не было ни мрачного Грандшука, ни постоянно бурчащего Ластина. Так что в этом вагоне могло произойти кое-что более серьезное, нежели встреча с мутантом на берегу подземного озера. Здесь запросто могли на нее напасть. Подобные случаи ей известны. Может быть, ей не следовало ехать одной. Но кого можно взять с собой в такую поездку? Разве что Ландро. Тот не отказался бы.

На следующей остановке, когда толпа немного поредела, Айя пробралась к окну. Отсюда она могла рассмотреть платформу с многочисленными рекламными вывесками. Из них она узнала о том, что шла хромопьеса «Линксоид Бразерс» и демонстрировался новый фильм «Хозяева Нью-Сити» и многое другое.

О новом фильме Айя уже немало слышала. Его автор и постановщик Сандвак взял за основу сценария биографию Константина. А главную роль там исполняет не какой-нибудь безвестный артист, а оперный кумир женщин Керзаки. Этот певец, судя по слухам, сумел придать своему герою поразительное обаяние и превратить его в величественную трагическую фигуру, что до сих пор еще никому из артистов не удавалось.

Айя еще ребенком помнила о том, что имя Константина постоянно присутствовало в последних новостях. «Хозяева Нью-Сити» — уже не первый фильм о Константине и о войнах в Челоки. Но это первый фильм, который завоевал столь широкую популярность и вознесся на такую высоту в творческом отношении. Имя Константина и то дело, которому он посвятил себя, взволновали полмира. Когда Айя ходила в школу, фотография Константина постоянно висела у нее над столом. А ее любимыми книжками в то время были посвященные ему «Власть и Нью-Сити», «Правительство и Свобода».

Вдохновленный идеями Константина и его героическим образом, ее кузен Чаван отправился сражаться под знаменами легендарного Кости, но до Челоки добраться не успел. По дороге попался на мелкой краже в Маргатине и сел в тюрьму.

Но что может делать Константин в Маг-Тауэрсе? Что у него общего с этими примитивными джасперийцами? Нет, вряд ли великан сможет уютно чувствовать себя в окружении карликов.

Впрочем, время никого не щадит. Он, наверное, уже старый и теперь растрачивает свои таланты на создание рекламы «СНЭП» или чего-нибудь подобного.

Вагон тронулся, и Айя вспомнила, что до Терминала осталось всего две остановки. Пора продвигаться, точнее, пробиваться ближе к двери.

«Только будь осторожней! — мысленно напомнила она себе. — Помни, ты на чужой территории».

Да, вот только знать бы, что это значит — быть осторожной?

Суперинтенданта Айя нашла на ступеньках у входа в дом потягивающим с дружками пиво. Дружки, как на подбор, оказались толстяками с отвисшими животами и заскорузлыми пальцами рук.

— У вас все еще какие-то дела в моем подвале? — спросил суперинтендант недовольным тоном, даже не поднимаясь с места.

— Да, — твердо ответила она, решительно протискиваясь сквозь плотную кучку подвыпивших джасперийцев, которые обдавали ее кислым запахом пива.

Мужчины осматривали ее масляными глазками с головы до ног, кривя губы в похотливых ухмылках.

— И что это вы там откопали? — не без иронии спросил суперинтендант.

— А вы там что-нибудь потеряли? — ответила она вопросом на вопрос, глядя ему прямо в лицо.

Один из его дружков захихикал, сам суперинтендант нахмурился.

— Мне просто интересно, — ответил он. — Я же здесь не посторонний, присматриваю за домом. И я не люблю, когда здесь болтаются посторонние.

Айя молча прошла мимо и поднялась на ступеньки. У двери она остановилась и повернулась к суперинтенданту. Ей не хотелось уступать ему верх, нужно поставить этого бездельника на место.

— Что-то вы не всех останавливаете, — с иронией заметила она. — Там, внизу, жили какие-то люди.

Он пожал плечами. Его дружки с нарастающим интересом наблюдали за происходящим, переводя взгляд поочередно со своего приятеля на эту девчонку. Неужели он уступит какой-то барказианке?

— Вы плохо контролируете доступ в подвал, — не дала она ему собраться с мыслями. — А кроме того, на нескольких счетчиках сломаны пломбы. Может быть, вы знаете, что у вас там источник плазмы? Ну, признайтесь, знаете?

Суперинтендант растерянно отвел глаза в сторону.

— Эти счетчики сломали, наверное, давным-давно, еще до меня, — промямлил он. — За несколько лет, что я здесь работаю, инспекция не проверяла ни разу.

Айя не знала, как ей поступить дальше. Может быть, все бросить и уйти? От волнения у нее повлажнели ладони. Она мысленно стала прикидывать, какой неожиданности следует ждать от суперинтенданта. Возьмет, например, позвонит ее начальнику и станет жаловаться на нее. Не исключено. И все же уходить просто так ей не хотелось. Что-то толкало ее вперед: то ли инстинкт, то ли вызванная плазмой эйфория.