поздних учителей, он произносил их имена со страхом и трепе-

том. Накануне Йом-Кипура к дверям его дома обычно собира-

лись все члены общины: мужчины, женщины, дети; они стояли

и со слезами и рыданиями молили об искуплении. Равви Израэль

выходил к ним; плача, он падал на землю и восклицал: "Я

гораздо больший грешник, чем вы все!" Так они плакали вместе,

а затем вместе шли в синагогу, чтобы произнести молитву "Кол

Нидре"*. Сила живой молитвы равви Израэля (о которой он

однажды сказал, что ее назначение - пробуждать и возвышать

"мертвые" молитвы) постоянно исходила даже от его кровати, на

которой он лежал во время своих частых болезней. Люди стека-

лись к нему отовсюду: иудеи, и простые крестьяне, и богачи,

приходили к нему за благословением, заступничеством или прос-

то чтобы взглянуть на него. Ни один цадик со времен Баал Шема

не исцелил столько бесноватых, доверившихся ему, сколько рав-

ви Израэль. Легенды сообщают даже о том, что он сыграл

важную роль в истории: говорят, что он предсказал триумф

Наполеона, а затем и его падение; причины же победы России

в войне легенды видят в силе молитв равви Израэля.

Равви Иаков Ицхак из Люблина, друг равви Израэля и его

товарищ сначала по школе Великого Маггида, а затем - по

школам равви Шмелке и равви Элимелека, также принимал

активное участие в космической борьбе. Он прозван Ясновидцем,

поскольку обладал интуицией, гораздо более сильной, чем его

учитель равви Элимелек. Один из учеников Иакова Ицхака гово-

рил: "Если мне позволено будет сказать, то замечу, что даже

у равви Реб Мелека не было таких глаз, как у Люблинского

Ясновидца". Иаков Ицхак был единственным цадиком, удостоен-

ным людьми прозвища Ясновидец, которое в данном случае,

правда, имеет несколько иной смысл, чем эпитет, употребляв-

шийся по отношению к библейским пророкам. Пророк - это

уста воли Божьей. Будущую реальность он ни видит, ни пред-

сказывает. Будущее интересует его лишь постольку, поскольку

его нельзя ухватить и постичь как реальность, поскольку оно

всегда сокрыто в воле Бога и также в свободных отношениях

человека с божественной волей и поэтому некоторым образом

зависит от внутреннего решения человека. Ясновидец же в хасид-

ском понимании этого слова, напротив, видит будущее, видит

постольку, поскольку оно присутствует как реальность в про-

странстве и времени; это видение выходит за рамки того, что

воспринимают органы чувств, за пределы того, что может по-

стичь разум в процессе становления на основании своего обраще-

ния к прошлому и познания настоящего через познание прошло-

го. Таким образом, Люблинский равви мог узнавать не только

будущие события и судьбы людей, но и происхождение душ своих

посетителей (которые, согласно учению о генеалогии душ, об-

ладают своими собственными законами размножения) и их миг-

рации. И узнавал он это, читая то, что было запечатлено у них на

лбах, или даже то, что они писали ему в записках с прошениями.

Бесчисленное количество людей приходило к равви Иакову Ицха-

ку, чтобы просветить свои души и озарить их светом его глаз.

Ученики же чувствовали себя под покровом исходившего от

Ясновидца обаяния в полной безопасности, настолько, что, когда

сидели внутри ограды его дома, забывали об изгнании и ощуща-

ли себя словно в Иерусалимском Храме. Но сам равви никогда не

забывал об изгнании. Он был полон непрерывного ожидания часа

искупления; наконец. Ясновидец организовал тайные ритуалы,

в которых сыграл основную роль и которые он и несколько

других цадиким - среди них были Израэль из Кожниц, против-

ник Наполеона, и Мендель из Рыманова, сторонник Наполеона,

- провели с целью превращения наполеоновских войн в послед-

нюю предмессианскую битву Гога и Магога. Все три руководи-

теля этой мистической процедуры скончались в течение следую-

щего года'. Они хотели "ускорить наступление конца" и умерли

при его приближении. Магия, которую Баал Шем всегда держал

в узде, вырвалась здесь на свободу и сделала свое разрушитель-

ное дело.

Барух из Мезбижа (ум. 1811) рос и воспитывался у Великого

Маггида, но большую часть жизни провел, держась в отдалении

от остальных его учеников. Он был младшим из двух сыновей

Одели, дочери Баал Шема. Старший брат Баруха, Эфраим, кото-

рого дед успел обучить сам, был тихим и болезненным челове-

ком. Нам он известен только своей книгой, где цитирует и толку-

ет поучения Баал Шема и излагает легендарные анекдоты о нем,

которые - вместе с похожими записками равви Иакова Иосифа

из Польного - образуют ядро легендарной биографической

традиции. Помимо этого в своей книге Эфраим приводит описа-

ние собственных снов, в которых ему часто являлся Баал Шем.

Совсем иным человеком был равви Барух: полным проти-

воречий и тем не менее необычайно цельным. Существует мно-

жество достоверных сведений о свойственных Баруху интересе

к богатству и власти, гордости и любви к роскоши, но и того, что

нам известно, достаточно, чтобы понять причины его столкнове-

ний с большинством видных цадиким его времени, хотя почти

всегда не он был их инициатором. Но было бы ошибкой причис-

лять его к категории позднейших, выродившихся цадиким. Мно-

гое из того, что говорил он сам и говорили о нем, доказывает,

что равви Барух жил как подлинный мистик. Но форма его

мистической жизни не слишком гармонировала с миром людей.

Это заставило Баруха относиться к здешнему миру как к чужой

стране, в которой он находится в изгнании, и считать своей

обязанностью бросать этому миру постоянный вызов и все время

противостоять ему. Предпочтение, отдаваемое равви Барухом

Песни Песней, которую он читал с невероятным рвением и легко-

стью, помогает нам пролить свет на его душу. Не менее важен

и тот факт, что однажды равви Барух назвал Бога и себя двумя

чужаками в неведомой стране, двумя отверженными, ставшими

вследствие этого близкими друзьями. Но портрет его души,

проступающий из всего сказанного, будет неполным, если не

сказать о том, что Барух любил интерпретировать события

' Я уже упоминал об этих событиях в своей книге "Гог и Магог" (английское

название: "For the Sake of Heaven").

и случаи из собственной жизни (порой кажущиеся довольно

тривиальными) как символы небесных событий и хотел, чтобы

и другие люди понимали их так же. Тем не менее при более

глубоком анализе становится ясно, что его намерения были

далеки от того, чтобы просто прославиться. По-видимому, на

самом деле равви Барух стремился к тому, о чем однажды

сказал, что скорее согласится быть немым, нежели "греметь

прекраснозвучием", то есть говорить для одного удовольствия

слушателя, а не стремиться открыть перед ним врата истины.

Нам следует согласиться с равви Израэлем из Рижина, правну-

ком Великого Маггида, как-то сказавшем о равви Барухе следую-

щее: "Когда к равви Реб Баруху приходил мудрец, то мог черпать

из него ковшом страх Божий, а когда к нему приходил дурак, то

становился чем-то большим, чем просто дурак". И это уже не

позволяет относиться к равви Баруху как к цадику, далекому от

людей.

ИЗРАЭЛЬ БЕН-ЕЛИЕЗЕР,

БААЛ ШЕМ ТОВ

ДРЕВО ПОЗНАНИЯ