Как только их ладони встретились, рев новой схватки охватил тело женщины. Бэлла сжимала его руку с такой силой, что от захвата хрустнули кости, но ему было все равно. Удерживая ее взгляд, пока она изо всех сил напрягалась, он понял, что готов на все, чтобы забрать хоть часть ее боли… в тот момент он бы с радостью отрезал собственные яйца. Он просто не мог поверить, что заставил ее пройти через такие страдания.

Но потом стало еще хуже. Роды, как локомотив, путешествующий по телу Бэллы, лишь набирали скорость. Сильнее, дольше, быстрее. Сильнее, дольше, быстрее. Он не знал, как она могла выносить это. А потом она не смогла больше.

Она обмякла, жизненные показатели падали: сердечный ритм, кровяное давление – все катилось в ад. По движениям дока Джейн он понял, насколько это было серьезно. Он помнил капельницу, заряженную лекарствами, и подошедшего Вишеса с… черт, с хирургическим инструментами и кувезом[15] в руках.

Док Джейн натянула новую пару резиновых перчаток, потом взглянула на Бэллу, затем – на него.

– Нам придется войти внутрь и достать ребенка, хорошо? Она тоже в опасности.

Кивание. Он кивнул, и отвечая на вопрос, и реагируя на заявление. Ви втирал ржаво-оранжевый бетадин[16] в разбухший живот Бэллы.

– С ней все будет хорошо? – в отчаянии пробормотала Бэлла. – С нашей малышкой все будет…

Док Джейн наклонилась к ней.

– Посмотри на меня.

Взгляды женщин встретились.

– Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам обоим справиться с этим. Я хочу, чтобы ты успокоилась – это твоя работа. Успокойся и позволь мне делать то, в чем я так хороша. Теперь дыши глубоко.

Зейдист синхронно сделал глубокий вздох… а потом увидел, как веки Бэллы распахнулись, а взгляд, полный странной сосредоточенности, направился в потолок. Прежде чем он успел спросить ее, на что она смотрит, Бэлла закрыла глаза.

В то мгновение его объял ужас, что он никогда больше не увидит их открытыми.

А потом она сказала:

– Только удостоверься, что с малышкой все в порядке.

От этих слов он похолодел, заледенел окончательно, потому что понял: Бэлла не думает, что останется в живых. Она беспокоилась только о малышке.

– Пожалуйста, останься со мной, – простонал он, когда разрез был сделан.

Бэлла его не услышала. Она медленно теряла сознание, словно лодка, покачивающаяся в стоячих водах.

Налла родилась в 6:24 утра.

– Она жива? – спросил он.

И хотя сейчас при мысли об этом его охватывал стыд, но он задал тот вопрос тогда лишь потому что знал, Боже упаси, чтобы Бэлла пришла в себя и узнала, что младенец родился мертвым.

Пока док Джейн зашивала Бэллу, Вишес быстро работал отсосом около рта и носа малышки, потом зарядил небольшую капельницу и сделал что-то с ее ногами и руками. Быстро. Сейчас он был также быстр, как и его шеллан.

– Она жива?

– Зейдист?

Его глаза распахнулись – он вернулся в настоящее.

– Дать тебе еще обезболивающих? – спросила Бэлла. – Ты выглядишь так, словно сильно мучаешься.

– Я не могу поверить, что она выжила. Она была такой маленькой.

Когда слова сорвались с губ Зейдиста, Бэлла замешкалась, но лишь на короткую секунду. Рождение… Он вспоминал рождение Наллы.

Она погладила мягкие короткие волосы на его голове, пытаясь хоть немного облегчить боль.

– Да… да, была.

Его желтые глаза метнулись на людей, находившихся в комнате, голос стал тихим.

– Могу я быть честным с тобой?

«О, черт», – подумала она.

– Да, пожалуйста.

– Единственная причина, по которой я волновался, жива она или нет, была в том, что я не хотел, чтобы тебе сказали, что она мертва. Ты волновалась лишь о ней… я не мог вынести мысли о том, что ты потеряешь ее.

Бэлла нахмурилась.

– Ты имеешь в виду самый конец?

– Да… ты сказала, что нужно лишь удостовериться, что с ней все в порядке. Это были твои последние слова.

Бэлла прикоснулась ладонью к его щеке.

– Я думала, что умираю, и не хотела, чтобы ты остался совсем один. Я… я видела сияние Забвения. Оно было вокруг меня, омывало меня. Я волновалась за тебя… о том, что будет, если я не выживу.

Его лицо побелело еще больше, служа доказательством тому, что был в спектре цвет бледнее белого.

– Я догадывался, что это происходит. О Боже… не могу поверить, что это было так близко.

К каталке подошла док Джейн.

– Простите, что вмешиваюсь. Просто небольшая проверка показателей, хорошо?

– Конечно.

Наблюдая за скорым осмотром, она подумала о том, как эти призрачные руки помогли ее дочери появиться на свет.

– Хорошо, – сказала док Джейн, вешая стетоскоп на шею. – Это хорошо. Состояние стабилизировалось, и примерно через час он сможет двигаться и встать на ноги.

– Спасибо, – одновременно прошептали они с Зедом.

– Я только рада. Поверьте. Теперь. Как насчет того, чтобы все остальные свалили и дали вам побыть наедине?

Толпа рассосалась, нагруженная поручениями помочь, принести еду или что-то еще, что могло понадобиться. Подойдя к двери, Роф остановился и посмотрел на Бэллу.

Она сильнее вцепилась в плечо Зеда, когда король слегка наклонил голову и вышел, закрыв за собой дверь.

Она откашлялась.

– Принести тебе чего-нибудь…

– Нам нужно поговорить.

– Это может подождать…

– Пока ты не уйдешь от меня? – Зед покачал головой. – Нет. Это нужно сделать сейчас.

Бэлла подкатила к каталке табуретку на колесиках и села на нее, поглаживая его предплечье, потому что не могла дотронуться до руки из-за бинтов.

– Мне страшно… Если мы не… сможем пересечь эту пропасть…

– Мне тоже.

Когда слова повисли в тихой отделанной плиткой палате, Бэлла вспомнила, как пришла в себя после кесарева в день рождения дочери. Первыми она увидела глаза Зейдиста. Его взгляд, направленный на нее, был полон мучения, но боль медленно ушла, давая место недоверию и надежде.

– Покажи ей младенца, – резко потребовал Зед. – Быстро.

Вишес подкатил кувез, и Бэлла впервые посмотрела на свою дочь. Волоча вслед за рукой трубочку, шедшую от капельницы, она дотронулась до плексигласового панциря. В тот момент, когда ее пальцы коснулись прозрачного щитка, малышка повернула голову.

Бэлла посмотрела на Зейдиста.

– Мы можем назвать ее Наллой?

Его глаза увлажнились.

– Да. Конечно. Все, что захочешь.

Он поцеловал ее, дал ей свою вену – он делал все, что можно было бы ожидать от внимательного и заботливого супруга.

Возвращаясь в настоящее, она покачала головой.

– Ты казался таким счастливым. Сразу после рождения. Ты радовался со всеми остальными. Ты обвязывал ленточками ее колыбельку… Ты ходил к Фьюри и пел ему.

– Потому что ты была жива, и тебе не пришлось страдать от потери малышки. Мой самый большой страх не воплотился в жизнь. – Зейдист поднял руку, словно хотел потереть глаза, но потом нахмурился, очевидно, осознав, что не может сделать этого из-за бинтов. – Я радовался за тебя.

– Но после того как ты покормил меня, ты сидел рядом с инкубатором, ты тянулся к ней. Ты даже улыбнулся, когда она посмотрела на тебя. На твоем лице была любовь, не просто облегчение. Что изменилось? – Он колебался, и она продолжила. – Я могу дать тебе больше времени, если это потребуется, но я не хочу стоять в стороне. Что произошло?

Зед уставился на больничную лампу, висевшую над его головой. Повисла длинная пауза. Такая длинная, что Бэлла подумала, что они могли упереться в несокрушимую стену.

Но потом в самом краю его глаза появилась большая слеза.

– Я вижу ее во сне.

Слова были такими тихими, что Бэлле пришлось удостовериться, что она расслышала их правильно.

– Прости?

– Сон, в котором я все еще у Госпожи. Налла… она в темнице. Я слышу, как она плачет, когда ко мне приходит Госпожа. Я пытаюсь освободиться из оков… чтобы защитить ее… забрать ее оттуда… остановить то, что должно случиться. Но я не могу сдвинуться с места. Госпожа найдет малышку. – Его испуганные глаза обратились к ней. – Госпожа найдет ее, и это моя вина, что Налла в темнице.