После отъезда Тары в усадьбе постепенно воцарялось спокойствие. К Рождеству в дом привезли двухметровую елку и установили ее в вестибюле. Дети и Катерин с превеликим удовольствием вызвались наряжать ее.

В Сочельник в Вунгалле должны были собраться все члены семьи Макмастер. Ждали приезда матери Холта, его отчима, сестры Алекс с мужем, сестры Френ с ее приятелем, дяди Карсона и его многочисленного семейства. Рождественский ужин собирались устроить в главном обеденном зале.

Марисса очень беспокоилась о том, как воспримут ее члены семьи Макмастер. Она видела Холта ежедневно, ее представляли каждому, кто приезжал в усадьбу с поздравлениями. Большей частью это были молоденькие женщины, напропалую флиртующие с Холтом. У мистера Макмастера, явно, было много поклонниц, из которых ему не составило бы труда выбрать себе жену.

Катерин, Марисса и Олли разработали рождественское меню. В Австралии никогда не выпадал снег, и было очень жарко, поэтому они решили отказаться от традиционных горячих блюд. Предпочтение было отдано свежим морепродуктам: крабам, креветкам, устрицам, а также рыбе: лососю и морской форели. Кроме того, в меню входила глазированная ветчина, холодный цыпленок и говядина, множество салатов. На десерт было решено подавать миндальный пирог с мороженым, фруктовый торт и шоколадный пудинг.

Теперь на кухне, постоянно, стояла суматоха. Марисса часто приходила помогать Олли и поварам.

Каждый вечер Марисса выходила в вестибюль полюбоваться на елку. Ее охватывали воспоминания о счастливом детстве. После гибели матери в ее жизни все изменилось.

Однажды вечером, уложив детей, она снова подошла к елке и поправила одну из стеклянных игрушек. Размышляя о прошлом, Марисса посмотрела на подарки, разложенные под елкой, и с грустью вздохнула.

— Что вас так огорчило?

Она обернулась и увидела Холта.

— В канун Рождества мне становится особенно грустно.

— Почему же?

— Меня преследуют образы прошлого. Извините, но завтра вы увидитесь со своими родными, а я нет.

— Я очень жду встречи с ними, — сказал Холт, разглядывая темно-синее платье Мариссы, удачно подчеркивающее цвет ее глаз. — Они вам понравятся.

— Понравлюсь ли я им?

Он отрывисто рассмеялся.

— Они не похожи на Тару и Лоис. Вы напугали обеих сестриц, поэтому они так ужасно себя вели.

— Чем я могла их напугать? — Марисса подошла к лестнице. — Это какое-то безумие!

— Совсем нет! Почему вы избегаете меня?

Она удивленно посмотрела в его глаза.

— Это вы избегаете меня!

— Возможно. — Он протянул ей руку. — Давайте чего-нибудь выпьем.

— Зачем?

— Идите сюда, не бойтесь.

Помедлив немного, Марисса глубоко вздохнула.

— Мы не станем выключать огоньки на елке?

— Забудьте вы о елке! — Он взял ее за руку, провел в кабинет и закрыл дверь. — Дети и бабушка очень ждут Рождества. В усадьбе все живут в ожидании праздника, одна вы грустите.

У Мариссы заныло сердце.

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, вы сердитесь на меня.

— Нисколько! — возразил он.

— Холт, скажите правду! Может быть, я разочаровала вас?

Его взгляд был непроницаемым.

— Чем вы могли разочаровать меня? Вам удалось многого добиться. Джорджи уже не боится воды!

— Она скоро начнет плавать.

— Я в этом уверен.

— Вы хотели, чтобы я доверяла вам, но этого не произошло.

— Присядьте. Хотите коньяку?

— Я бы выпила воды.

Холт достал бутылку воды из холодильника, наполнил стакан и протянул его Мариссе.

Она так сильно нервничала, что у нее пересохло в горле.

— Мне всегда казалось, что ангелы голубоглазы и одеты в синие одежды.

Она медленно подняла на него взгляд.

— У меня нет знакомых ангелов.

— Я уверен, что сюда вас привел ваш ангел-хранитель, — сказал Холт, наливая себе виски.

Марисса опустила голову.

— Вы очень добры к нам с Райли, Холт.

Он присел за письменный стол, шутливо поднял бокал, потом сделал большой глоток.

— А еще я знаю, что ангелы появляются под Рождество, ведь так?

— Вы можете ответить на один вопрос?

Холт улыбнулся.

— Это зависит от того, о чем вы хотите спросить.

— Вы хотите, чтобы я осталась, или мне все-таки уехать?

— Что заставляет вас сомневаться?

— Прошу вас, ответьте, Холт.

Он поднес бокал к губам.

— Если вас мучает бессонница, я тоже не сплю по ночам.

— Это из-за нашего случайного поцелуя? — с дрожью в голосе спросила Марисса.

Холт посмотрел на нее, понимая, что уже не помнит ни одного поцелуя своих прежних любовниц.

— На свете есть много чего похуже, чем невинные поцелуи, Марисса.

Она быстро откинула с лица прядь густых темных волос.

— Во время того поцелуя я многое поняла.

— Вы хотите сказать, что больше не любите меня? — насмешливо спросил он.

Она поднялась на ноги и очень осторожно поставила свой стакан на его письменный стол.

— Сегодня вы явно настроены издеваться.

— Извините, я переживал из-за вашего возможного отъезда.

Он встал и подошел к ней.

— Я знаю, что ненароком обидела вас.

— Наверное, я хотел отомстить.

Холт провел ладонью по ее лицу.

Ей следовало оттолкнуть его руку, но искушение оказалось сильнее. Марисса понимала, что Холт хочет ее. Их влечение было взаимным, но между ними лежала огромная пропасть. Не следовало об этом забывать.

Она всего лишь гувернантка его приемной дочери.

— Ты хотя бы знаешь, как прекрасна? — тихо спросил Холт.

Марисса разомкнула губы, и он поцеловал ее. Ей казалось, что мир вокруг исчез. Для Мариссы теперь существовал только Холт.

Но, несмотря на переполняющее ее желание, она нашла в себе силы отстраниться, пока не стало слишком поздно.

— Я должна идти! — прерывисто выдохнула она и приложила руку к груди.

— Мы еще не закончили.

Он обнял ее и посмотрел в глаза.

— Но что будет дальше? Неужели вы вот так просто согласитесь заниматься любовью с гувернанткой вашей приемной дочери?

Холт сразу же отпустил ее.

— Так вы обо всем знаете? — резко спросил он и помрачнел.

— Знаю о чем?

— У меня нет времени на допросы! — предупредил он ее.

Марисса посмотрела в его блестящие карие глаза и поняла, что пропала.

— Вы ошибаетесь, Холт.

— Проклятье! Вы подслушали мой разговор с Тарой?

Она вздернула подбородок.

— Ее вопли мог услышать любой человек в доме. Джорджи очень хотела узнать, что происходит между вами, и она попросила меня послушать.

— Значит, вы шпионили за нами? — с отвращением спросил Холт.

— Теперь я жалею, что сделала это. Никогда бы не подумала, что узнаю такое.

— Я столько раз видел в вашем взгляде осуждение! Вы вообразили, что я гнусный отец, и даже не пытались скрыть своего отношения ко мне. Что ж, теперь вы все знаете. У вас еще остались сомнения на мой счет?

— Нет, я не осуждаю вас, клянусь!

— Моя несчастная жена нашла утешение в объятиях случайного любовника, — с горечью сказал он.

— Не нужно, Холт! Если хотите, увольте меня. Меня не касаются ваши семейные дела.

— И все же вы считаете, что имеете право вмешиваться в мою жизнь. Скажите мне правду.

— Хорошо! — взорвалась она. — Я пыталась не замечать вас и не собиралась влюбляться. Я просто хотела получить работу. У меня не было никакой тайной цели, но так получилось, что я полюбила вас.

— И я должен поверить, что вы полюбили человека, которому не доверяете?

— Я не думала, что все зайдет так далеко, — страстно сказала она. — Я давно разуверилась в людях. Вы хотели знать о моей прошлой жизни, я вам о ней рассказала. Однако, вы ничего не поведали мне о себе. Неужели вы не понимаете, что мы оба боялись довериться друг другу? Теперь уже слишком поздно что-либо менять.

— Разве? — он схватил ее за запястье. — Сейчас мы стоим друг напротив друга, неужели этого недостаточно?