— Проходи и садись здесь, у огня, — приказал он. А я расчешу твои волосы. — Он протянул руку за щеткой, которую она держала.

— Но…

— Просто сделай это, Абби. Хорошо?

Она отдала ему щетку, и он уселся на полу позади нее. Подняв в руке тяжелую прядь, начал расчесывать.

— Разве ты не знаешь, что властные мужчины уже не в моде? — проворчала она.

По его голосу она могла лишь понять, что Ника подобное высказывание позабавило:

— Я так не думаю…

Это было блаженство. Тепло от разгорающегося огня усыпляло, как и ритмичные движения, которыми он проводил щеткой по ее волосам. Она даже хотела прислониться к нему, но передумала. В конце концов, она же не собирается снова бросаться ему на шею!

— Расслабься, — настойчиво посоветовал Ник. Ради бога, Абби, просто расслабься…

И в тот момент, когда она откинулась назад, прислонившись к его мощным бедрам, она почувствовала, что все ее напряжение куда-то уходит.

Когда он закончил, то передвинулся и встал на колени перед нею, положив щетку на ковер между ними и уставясь на нее своим пристальным взглядом.

— Вот так ты мне нравишься больше всего, вдруг сказал он. — Без косметики на лице и с распущенными волосами.

— Без прикрас, ты хочешь сказать?

— В естественном виде, — подтвердил он мягко.

Все не так, как с Орландо, неожиданно подумала Абигейл, и лицо ее потемнело от воспоминаний.

Орландо всегда требовал, чтобы она была одета в плотно облегающее платье, чтобы на лице был толстый слой косметики… Куколка, как выразился Ник. Хорошенький аксессуар. Он навязывал ей свои симпатии и антипатии, а она позволяла это делать.

Вот что больше всего потрясало. Полная готовность к тому, чтобы ее формировали, лепили как хотели!

— Ты любила его? — внезапно спросил Ник, и Абигейл вздрогнула, вопросительно взглянув на него. — Орландо, — пояснил он. — Я имею в виду сначала. Ты ведь, должно быть, чувствовала что-то, когда выходила за него. Так ты любила его?

Он читает мысли? Или ее выдало лицо? Абигейл почти спокойно опустила взгляд и заметила, как дрожат у нее руки.

— Я думала, что да, — медленно ответила она. Но теперь… теперь мне кажется, я была больше ослеплена им… Он был первым человеком, кто, как я думала, полюбил меня по-настоящему… — Ее натянутая улыбка погасла, и она заставила себя поднять глаза и встретить этот насмешливый пристальный взгляд зеленых глаз. — Но, конечно, он был очень хорошим актером.

— Хочешь рассказать мне об этом? — мягко спросил Ник.

Она почувствовала, что ему нужно знать, что стояло за ее замужеством, знать, почему она вышла за Орландо. Она также поняла, что, если расскажет об этом, навсегда избавится от воспоминаний.

— Я не слишком усердно училась в школе, — призналась Абигейл. — И я попала в плохую компанию, просто плыла по течению. А потом в мою жизнь ворвался Орландо. — Абигейл вздохнула. — Филип и моя мать путешествовали, как обычно, и отправили меня на лыжную турбазу вместе со школой. Будущее казалось очень неопределенным и пугающим. Это было простым выходом поверить, что я влюблена в Орландо. Позволить, чтобы он заботился обо мне. И в результате я не должна была делать этого сама. Теперь я это признаю… После того, как моя мать и Филип погибли, — ее глаза на миг закрылись, Орландо действительно отчасти взял все в свои руки. Ты работал тогда где-то на Востоке, а он подставил мне плечо, чтобы я могла выплакаться. Он был очень добр ко мне — полагаю, в корыстных целях. Но когда ты молод и одинок и думаешь, что ты влюблен… ну… — Она поморщилась. — Предложение выйти замуж было ответом на все мои мечты.

Лицо Ника потемнело.

— Меня задержали на несколько дней! Если бы только я вернулся раньше! Если бы только я остановил тебя! — вздохнул он судорожно.

— Ты не можешь все время говорить «если бы только» — это то, что я усвоила. И ты пытался, — подчеркнула Абигейл. — Помнишь? Ты попытался — и потерпел неудачу.

Он покачал головой.

— Нет, Абби! Если бы я пытался, я имею в виду действительно пытался, то я бы не потерпел неудачу Сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди, когда она медленно подняла свое лицо.

— И что же ты сделал бы?

— А вот что, — прошептал он и наклонился вперед, чтобы поцеловать ее.

Это был медленный поцелуй, осторожный, точно рассчитанный. И это было то, чего тайно жаждала Абигейл, и уже так давно… Теперь она это понимала.

Болезненно заколотилось сердце в груди, когда Ник, притянув ее к себе, заключил ее в кольцо своих рук, гладя по только что расчесанным волосам, а рот его продолжал свой сладостный захват. Все ее тело стремилось к нему, соски напряглись у его груди, руки инстинктивно сомкнулись в замок вокруг его шеи.

— О, Ник… — вздохнула Абигейл.

И он снова поцеловал ее. Этот поцелуй вызвал у нее головокружение, и, ослабевшая, она полностью отдала себя в его руки. Ник остановился, но только затем, чтобы опуститься на ковер, положив Абигейл так, чтобы они оказались рядом, лицом к лицу. Его зеленые глаза были такими загадочными, она никогда такими их не видела. И еще она очень боялась, что Ник снова передумает. Она этого не вынесет, только не на сей раз!

Она смело взяла в ладони его лицо и вернула ему поцелуй.

Она слышала, как он странно, почти покорно вздохнул, будто бы она только что ответила на что-то, что не нужно было выражать словами. Все внезапно изменилось. Его движения стали более требовательными, даже какими-то голодными, что было внове для Абигейл. Одного лишь поцелуя стало недостаточно, хотя ее никогда еще так не целовали.

Ник, казалось сознавая это, начал расстегивать ее блузку. Мягкая улыбка играла в уголках его губ.

Его глаза задали ей вопрос, когда пальцы стали ловко освобождать пуговицы, и она знала, что, если даст малейший знак, он остановится.

Но она не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела, чтобы это ощущение длилось бесконечно.

Она хотела, чтобы сладкая боль, которая разливалась между ног, стала сильнее…

Все пуговицы ее блузки были теперь расстегнуты, и он откинул ткань в стороны, с удивительным вниманием, пристально рассматривая ее грудь под тонким белым бюстгальтером.

— Ну что ж, — неторопливо сказал он и опустил голову, чтобы лизнуть ее сосок через шелк и кружево.

Это было так неожиданно! Она почти вскрикнула, почувствовав, как резко затвердел кончик соска от прикосновения его языка, и, когда боль внутри стала почти невыносимой, ее тело начало беспомощно изгибаться и льнуть к нему.

Ее рука неуверенно поднялась с намерением расстегнуть его рубашку, но Ник остановил ее дрожащие пальцы, сжав их тепло и ласково, подняв голову от ее груди.

— Не торопись, милая, — успокоил он ее мягко.

Ошеломленная, Абигейл опустила руку, слишком поглощенная чувствами, которые он вызывал.

Ей не оставалось ничего, кроме как откинуться назад и наслаждаться.

Желание медленно разливалось по жилам, горячее и пьянящее, словно наркотик. Она чувствовала, как оно все усиливалось, сладостное и непреодолимое.

— Я думала…

— Ммм… Что ты думала, Абби?

Она не была уверена, что сможет вспомнить.

— Что заниматься со мной любовью для тебя…

— Ммм…

-..было бы… — она пыталась успокоиться, чтобы выразить мысль ясно, но, когда он вот так облизывал ее сосок, это было не просто трудно, это было почти невозможно, — было бы чревато эмоциональными сложностями, — смогла прошептать она.

— Я так говорил? — приглушенно отозвался он. В самом деле говорил?..

Она слегка застонала, когда он скользнул рукой под шелковую блузку, чтобы уверенным прикосновением расстегнуть ее бюстгальтер, что ни в малейшей степени не испугало ее. И она испытала даже нечто вроде облегчения, когда ее ноющие, набухшие груди высвободились из своего заключения.

Он откинул полочки ее блузки, и комочек шелка незаметно упал на пол. К нему присоединился бюстгальтер, и Абигейл оказалась обнажена до пояса, одетая только в короткую юбочку и гетры. Чувство какого-то первобытного триумфа взорвалось в ней, когда по его крупной фигуре мучительно прошла мелкая дрожь.