Она прислонилось спиной к входной двери, широкими глазами осматривая комнату. Одной рукой держа кружку с кипятком, другой попыталась найти дверную ручку за спиной и наткнулась на массивную цепочку, которая надежно сидела в пазах, как и положено – она всегда автоматически забрасывала её на крючок «во избежание несанкционированного проникновения в её квартиру», как учил дедуля. Вероника облегченно выдохнула – это у неё уже галлюцинации от всех этих кошмаров, нужно скорее собираться на работу, на люди, чтобы хоть как-то развеяться. Оттуда и в больницу позвонит, узнает, как Борис себя чувствует.

И она быстро засобиралась, в суете незаметно для себя толкнув ногой лежавший на полу телефон под узкий проем между полом и выступом зеркала.

Через мгновение в дверь позвонили. Девушка вздрогнула и затаилась, задержав дыхание. Затем осторожно подошла к двери и посмотрела в глазок…

***

 Завтрак в номер им принесла молоденькая улыбающаяся девчушка с блестящими глазами и бэджиком на лацкане форменного костюма с надписью «Екатерина».

 - Так ты определенно решил завязать с туризмом? – спросила Светлана через открытую дверь, поправляя макияж у зеркала в ванной комнате.

 - С туризмом – конечно, нет, - ответил из кресла Глеб, наблюдая, как официантка расставляет блюда на столике перед телевизором, - туристом я только собираюсь стать, какие наши годы! Спасибо, Катенька, сколько я вам должен?

 Глеб рассчитался за завтрак, снабдив девушку щедрыми чаевыми, на что получил в ответ многообещающий взгляд Екатерины и испепеляющий от Светланы, входившей в этот момент в комнату. Она произнесла с достоинством, которому могла бы позавидовать, наверное, и Клеопатра:

 - Спасибо, девушка, я позвоню, когда забрать посуду. Вы очень милы, - добавила она, комично скорчив рожицу вслед уходящей прислуге.

 - Цветик, а тебе, я погляжу, начинает нравиться такой стиль жизни, - заметил Глеб, когда дверь в их апартаменты бесшумно закрылась за Екатериной.

 - Ах, оставьте, молодой человек, я всего лишь в отпуске, который закончится уже вот-вот. И «всё пройдет, как с белых яблонь дым!» То от вас секса не дождёшься, то, как горный сайгак рано поутру… поскакал на кенгуру.

 - Это комплимент?

- А то..!

- А если предположить, что это может… остаться навсегда? – улыбнулся Глеб.

- Что – навсегда? Твой запал?

- И вот это всё тоже, - обвёл он рукой комнату.

 - Ничто не вечно, все преходяще и уходяще, - философски ответила она, намазывая на тонкий ломтик батона еще более тонкий слой масла, который затем передала ему и взялась за новый. - Ты мне лучше скажи, почему опять выглядишь как совдеповский огурец из бочки? Только не говори, что это я из тебя… все соки высосала. По-моему, мы выспались и налюбились просто о-бал-денно, мне сегодня хочется порхать и творить чудеса. Как вчера в этом реалити-шоу, помнишь: «Андрюша, держите меня, или я упорхну!» - Света звонко рассмеялась, изображая эпизод из телевизионного шоу.

 - Да, потешная передача была, - прокомментировал Глеб без всяких эмоций. - Так ты позвонишь в офис?

 - Глеб, ну сам подумай, что я Викторовне скажу? Извините, Наталья Викторовна, ему на всё теперь начхать, он баснословно богат, но на всякий случай дайте еще один отпуск, а то… мало ли что, вдруг его бизнес свернётся? Что ей сказать?

 - Скажи просто: срочно пришлось уехать в другой город к родственникам, семейные дела.

 - Хорошо, милый, как скажешь! Только она не будет в восторге, ты же знаешь, она без тебя жить не может, а когда ты, наконец, надумаешь вернуться, то испилит всего не пройдет и полгода.

 - С этим я сам разберусь. Потом. Если будет необходимость, - ответил Глеб, запивая бутерброд горячим кофе.

 В спальне запел Светин телефон.

 - О Боже, как люди жили без этого в древности, - Света пошла за трубкой. – Им, наверно, было ужасно скучно и тоскливо: никакой динозавр нигде их не мог найти, чтобы пообщаться... Да? Вероничка..?

 Света шла назад в комнату, и выражение лица её с каждым шагом, по мере продвижения, менялось от благодушного к серьёзному, пока не сменилось маской полнейшего ужаса:

 - Да ты что?! Ой, мама родная! Как?! О, Господи, как же это… Как это случилось? Где? О, Господи… Да… ладно… конечно, позвоню, скажу. Ника, держись…

 Светлана опустилась в кресло:

 - Ты представляешь… Бориса, который вчера с Вероникой был, убили сегодня ночью.

 - Как – убили? – Глеб вытаращил на неё глаза.

 - Они в сауне были, внизу здесь в гостинице, вдруг ворвался какой-то маньяк и запинал его. По дороге в больницу Боря умер, не приходя в сознание.

 Глеб молча уставился на крышку фарфорового чайничка.

 - Как так могло произойти? – причитала Светлана. – Мы же вот только вчера видели его… живой и здоровый, такой обходительный… Вероника так всегда держалась за него… и убили. Глеб, это какой надо сволочью быть, чтобы человека вот так взять и запинать… ботинками? За что? У него же, наверно, родители есть. Наверно, уже престарелые. Господи, куда мы катимся; да на хрена ж нам такой капитализм, если выродки такие плодятся – как их земля только носит!

 - А Вероника? – спросил Глеб, не отрывая глаз от посуды.

 - Можешь себе представить! Плачет. К ней следователь приехал – ну какой сейчас нафиг следователь ей? Позвонила мне – мой номер первый у неё в справочнике – попросила предупредить на работе… Надо же! А я была такая счастливая всё утро, а тут, представляешь, это всё произошло в этом же здании, и он уже был… - она всхлипнула и прикрыла глаза ладонью, на тыльной стороне которой желтел маленький кусочек масла.

 Глеб поднялся, нерешительно подошел к ней, как-то неуклюже погладил по голове, глядя стеклянными глазами вдаль за окно и ничего там не видя.

 - Люди совершенно озверели, - всхлипывала Света, уткнувшись в его брюки, - ничего святого, за копейку готовы глотки друг другу перегрызть. Как же можно жить так с мыслью, что и тебя вдруг – раз ножичком по горлу… или забьют до смерти, а кто же перед мамой его ответит? Или если дети у него есть? Как им дальше жить, без отца? – она вытерла слезы. - Надежда только на другой суд…

 - Какой другой..? - машинально пробормотал Глеб.

 - У Бога всё по-другому, от него никто не спрячется. От себя даже можешь сбежать, а от него некуда.

 - От Бога… - медленно повторил Глеб. – А от дьявола?

 Света тяжело вздохнула, отвернулась к столу и вытерла слёзы салфеткой. Потом встала и прошла в ванную, закрыв за собой дверь.

 Завтракать уже совсем не хотелось. Глеб стоял, сунув руки в карманы, и всё также глядел в окно. Потом он пробормотал себе под нос:

 - А как же быть с добрым дяденькой с его сладкими печенюшками?

***

 Вероника готова была увидеть на пороге своей квартиры кого угодно, только не милицию с утра пораньше. Она долго с опаской разглядывала в глазок незнакомого мужчину, развернувшего служебное удостоверение, чтобы она могла прочитать, кто он и откуда, прежде чем открыть дверь. Да, собственно, что она понимала в этих удостоверениях? Сейчас можно было напечатать всё что угодно, если и сама милиция порой с первого взгляда не могла отличить оригинала от подделки.

 Известие, которое он принёс, стало для неё настоящим шоком. Она машинально позвонила по первому попавшему под руку номеру – им оказалась Света Домина – чтобы на работе были в курсе, что она сегодня не выйдет.

 - Я прекрасно понимаю, в каком вы сейчас состоянии находитесь, но для того чтобы быстро найти этого подонка, нам необходима более точная и подробная информация.

 - Да, конечно. Но вчера вашему коллеге я рассказала всё, что знала. Не представляю, что еще можно добавить.