Бритты, вместо помощи, за которой они обратились (если это действительно было так), получили врага ещё более свирепого и опасного, чем те, с кем они имели дело до сих пор.

Они постепенно отходили на запад, сражаясь за каждый шаг, так же как четырьмя столетиями ранее отступали на север под натиском римлян. Как правило, бритты терпели поражение, хотя и стояли насмерть. Но, по крайней мере, один раз они одержали важную победу.

Гильда описывает большое сражение, происходившее около 500 г., в месте, которое он называет Бадонской горой. Точное положение его неизвестно, но, где бы ни разыгралась битва (вероятно, в верховьях Темзы), бритты одержали решительную победу и обеспечили себе мирную передышку на протяжении жизни целого поколения.

Гильда пишет, что предводительствовал бриттами некий Амвросий Аврелиан, который, судя по его имени, был романизованным бриттом. Амвросий, вероятно, остался в памяти бриттов как великий герой, и предания о нём продолжали жить и обрастали множеством ярких подробностей в бесчисленных рассказах и пересказах. Поздний бриттский автор Ненний, живший около 800 г., обращается к этой славной истории минувших дней.

В версии Ненния, которая, естественно, ещё дальше отходит от реальности, нежели рассказ Гильды, Амвросий превращается в мудрого помощника Вортигерна, который помогает ему бороться с саксами. Предводителем бриттов становится некто по имени Артур, выигравший двенадцать битв против саксов, из которых сражение при Бадонской горе было последним.

Здесь берёт своё начало расцвеченная со временем ещё большими домыслами легенда о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, великая легенда, которая дает пищу нашему воображению и по сей день (последняя её версия запечатлена в музыкальной комедии «Камелот»).

Саксы, однако, несмотря на неудачу у Бадонской горы, продолжили наступление. В 577 г. саксы дошли до берегов Бристольского залива и кельтские земли оказались отделены друг от друга.

Холмистый полуостров на севере саксы назвали Уилхас. Слово означает «земля чужестранцев», и до нас это имя дошло как Уэльс. Жителей этой земли называют валлийцами. Конечно, несправедливо называть Уэльс «страной чужаков», поскольку именно саксы были здесь чужаками, однако теперь поздно что-либо менять. Сами валлийцы называют себя Кимрами — название, напоминающее о народе кимров, близких родичах бриттов.

К югу от Бристольского залива лежит область, которую саксы называли Корнуилхас, «земля сухопутных чужаков». Со временем это название превратилось в Корнуолл. (Иногда в прежние времена Корнуолл называли Западным Уэльсом, а сам Уэльс — Северным Уэльсом.)

Многие бритты вынуждены были уплыть через пролив (который с той поры стал называться Английским каналом) в северо-западную Галлию; там полуостров, некогда именовавшийся Арморика, стал Бретанью.

В Корнуолле кельтов становилось всё меньше. Постепенно их вытесняли в юго-восточном направлении, пока к 950 г. они полностью не подпали под власть саксов. Корнуолльский диалект древнего языка бриттов просуществовал многие столетия, однако к 1800 г. он полностью вышел из употребления.

Уэльс — другое дело. Он веками боролся с англичанами и, даже когда вынужден был подчиниться, сохранял свою национальную самобытность. Вплоть до наших дней Уэльс с территорией, равной штату Массачусетс, и с населением вдвое меньшим, поддерживает свои особые культурные традиции. На валлийском языке говорят более полумиллиона человек (хотя, по-видимому, он постепенно теряет свою значимость).

Таким образом, Уэльс нельзя считать частью Англии. Если говорить о территории к югу от шотландской границы, следует именовать её «Англия и Уэльс».

Подводя итог, можно сказать, что в V и VI веках в Британии сложилась ситуация, в корне отличная от ситуации в других бывших римских провинциях. Повсюду германские завоеватели не вытесняли прежнее население, но селились среди него в качестве правящего меньшинства. И как меньшинство, они постепенно воспринимали язык и верования завоёванных народов.

Саксонское вторжение в Британию привело к иным результатам. Местное население было уничтожено, изгнано или полностью порабощено. В тех частях острова, где главенствовали саксы, старый язык был полностью забыт. От него остались только географические названия. Кент, Девон, Йорк, Лондон, Темза, Эйвон и Эксетер — имена кельтского происхождения. В названии Кемберленд сохранилась память о кимрах.

Новый язык, принесённый завоевателями, принадлежал к германской языковой группе. Его называют англосаксонским или, чаще, древнеанглийским. Кроме того, саксы придерживались языческих верований, и христианство в Англии полностью исчезло.

Из всех римских провинций лишь Британия оказалась полностью германизована и отреклась от христианской религии.

Великобритания — лишь один из двух главных островов, составляющих Британские острова. А что же Ирландия?

Она оставалась полностью кельтской, гораздо более кельтской, чем Великобритания, поскольку в Ирландии так и не было римских легионов.

Но если римские воины никогда не пересекли Ирландского моря, римские священнослужители это сделали. Произошло это так.

Как раз в то время, когда римляне покидали Британию, бриттский богослов по имени Пелагий высказал ряд новых воззрений на христианскую веру, которые многие церковные иерархи на континенте сочли еретическими. Поскольку учение Пелагия распространилось в Британии, церковь решила принять меры.

В 429 г. папа Целестин I направил епископа Германа Оксеррийского (Оксерра — город в Галлии, в восьмидесяти милях юго-восточнее Парижа) в Британию для борьбы с ересью. По пути тот посетил Ирландию, где проповедовал Евангелие, затем северные земли Британии, где и умер.

Краткое пребывание Германа в Ирландии не принесло никаких видимых плодов, однако подготовило почву. Ирландия была включена в сферу интересов христианских миссионеров, и вскоре пришло время для более серьёзной миссии.

Эта роль выпала на долю некоего Патриция (римское имя, означающее «знатный», «благородный»), оставшегося в истории как Патрик. В ирландской традиции он стал святым Патриком, покровителем Ирландии.

История Патрика обросла многочисленными легендарными подробностями, но общепринятая версия гласит, что он родился около 385 г. где-то в Британии. Это до сих пор вызывает шутливое возмущение ирландцев: надо же, говорят они, святой Патрик, оказывается, англичанин.

Разумеется, это не так. Чтобы называться англичанином, Патрик должен был быть саксом, а он родился за два поколения до прихода первых германцев в Кент. Он был бриттом, то есть таким же кельтом, как любой ирландец.

Мальчиком его похитили ирландские пираты и привезли в Ирландию в качестве раба. После нескольких лет рабства он сумел бежать на корабле в Галлию, где, увы, хозяйничали германские племена.

Патрик учился в центральной Галлии, где наставником его был епископ Герман. После того как Герман побывал в Ирландии, туда в 432 г. отправился Патрик.

В северной Ирландии Патрик обратил часть жителей в новую веру и основал несколько церквей. Скорее всего, его успехи были довольно скромными. В конце концов что может сделать миссионер, как бы одарен он ни был, один в дикой языческой стране? Тем не менее позднейшие легенды приписали ему такой подвиг, как обращение в христианство всего острова. Патрик предположительно умер 17 марта 461 г., и этот день празднуется как День святого Патрика.

В следующем столетии христианство продолжало распространяться в Ирландии и одновременно обрело ряд особенностей. Владычество язычников-саксов в восточной и южной части Британии поставило барьер между Ирландией (и последними кельтскими землями Британии) и континентальным христианством.