— Но я хотела бы иметь возможность высказаться, — возмутилась Джослин. — Мне кажется, мое мнение следует принимать во внимание, раз уж речь пойдет о том, что мне придется носить.

— И я тоже, — хмуро вставила Бекки. — Право, Марианна, ты же не думаешь…

— Думаю. — Марианна взяла тетю Луэллу под руку и проводила ее к двери. — В конце концов, у тети Луэллы большой опыт, и она лучше нас знает, что действительно модно; мы только выиграем, если доверимся ее мнению в этом вопросе.

Джослин и Бекки обменялись взглядами, и Марианна подавила вздох.

Соотношение сил вновь поменялось, и бывшие противники стали союзниками. На самом деле, во всех серьезных случаях сестры Шелтон всегда выступали единым фронтом. Скорее чаще, чем реже, этот фронт выступал против тети Луэллы. Даже Джослин, на которую почтенная матрона возлагала самые радужные надежды в свете предстоящего сезона, никогда не колебалась в вопросе выбора: кому в первую очередь принадлежит ее преданность.

Намерения леди Луэллы Кодлинг вовсе не были недобрыми. Просто так сложились отношения еще с тех пор, как она приехала к Шелтонам, чтобы взять под опеку детей своей умершей сестры. Она не выносила глупости и сумасбродства, и вряд ли кто–либо видел ее смеющейся чаще, чем пару раз в год. К тому же, тетя Луэлла всегда ненавидела отца девушек, старого графа Шелбрука. Не то чтобы Марианна осуждала ее за это, но до последнего времени отношение тети Луэллы к Ричарду тоже было не намного теплее.

— Прекрасная идея. — Окинув племянницу изучающим взглядом, решила тетя Луэлла. Она кивнула портнихе, чтобы та следовала за ней, и оглянулась на младших. — Я пришлю тебе в помощь служанку, Джослин.

— Не стоит. — Марианна рывком открыла дверь. — В этом нет необходимости. Мы сами поможем ей.

— Только не я, — сквозь зубы буркнула Бекки.

— Хорошо, — тетя Луэлла повернулась к портнихе. — Поблагодарите от нас мадам Рено за ее доброту. Это так любезно, что она позволила вам провести окончательную примерку здесь, а не в магазине. Я надеюсь…

Они вышли из комнаты, и Марианна закрыла за ними дверь.

— Любезно? — фыркнула Бекки. — Учитывая ту скандальную сумму, что мы выложили за наряды, мадам могла бы обслуживать нас на дому на регулярной основе. — Она усмехнулась. — Впрочем, это настоящее развлечение, не так ли?

— Конечно, — улыбнулась Марианна. Привыкнув за долгие годы экономить каждый пенни, девушки все еще никак не могли начать наслаждаться покупками без подспудного чувства тревоги и беспокойства. Марианна боролась с чувством вины, Бекки охватывало ощущение нереальности происходящего, и только Джослин относилась к тратам как к чему–то само собой разумеющемуся. — Ну а теперь нам нужно поговорить.

— О чем ты хочешь поговорить? — c любопытством поинтересовалась Джослин. Она протянула Марианне руку и с помощью сестры спустилась со своего возвышения.

Бекки ухмыльнулась.

— Что бы это ни было, в первую очередь она поспешила отделаться от тети Луэллы.

— Я не отделывалась, — солгала Марианна. — Я просто хотела обсудить… ну… наше будущее и наши перспективы. Без тети Луэллы мы сможем поговорить свободно.

Джослин и Бекки снова обменялись взглядами.

— Не понимаю, зачем, если это все, что мы собираемся обсуждать, — медленно начала Бекки. — По–моему, все и так понятно. Единственная цель лондонского сезона — сделать удачную партию. Это наша главная цель в жизни. — Она встала и неохотно подошла к сестрам. — Мы, как нас не устает наставлять тетя Луэлла, хорошо воспитанные молодые леди с солидным приданым. Мы должны выполнить наш долг перед семьей, — заученно продекламировала Бекки, мастерски копируя интонации тетиного голоса.

Марианна вскинула на нее глаза.

— И это то, что вы сами хотите, или нет?

Бекки пожала плечами.

— В конечном счете, да.

— Что касается меня, то я не намерена выходить замуж по завершении моего первого сезона. — Джослин повернулась, чтобы сестрам было удобнее вытащить все булавки, застежки и ленты, которые удерживали ее платье на плечах.

— Что ты имеешь в виду? — До этого момента Марианна даже не догадывалась, что в планы Джослин входит что–то иное, кроме как подцепить наиболее достойного кандидата в мужья, притом, как можно скорее. Видимо, ей следовало уделять своим сестрам больше внимания.

— Я собираюсь сполна насладиться всем, что сможет предложить мне этот сезон; более того, я собираюсь стать звездой сезона. Я буду танцевать на всех светских балах, буду кататься в парке в те часы, когда там прогуливаются все сливки общества. — Лицо Джослин приняло мечтательное, и в тоже время, решительное выражение. — Я сорву столько предложений руки и сердца, сколько вы можете нарвать цветов в поле…

Бекки фыркнула.

Джослин ее проигнорировала.

— И, без сомнения, я разобью не одно сердце. Хотя я не хочу… Ой!

— Прости, — Бекки сладко улыбнулась. — Булавка соскользнула.

Джослин стрельнула в нее яростным взглядом.

— Так вот, я говорю, что буду со всеми мила и добра, и постараюсь никого не ранить отказом, так, чтобы мои отвергнутые поклонники даже в своем разочаровании продолжали думать обо мне с восхищением.

— Мне сейчас станет дурно, — слабым голосом произнесла Бекки.

— Уверена, твоя чуткость будет оценена по достоинству, — сухо пробормотала Марианна.

Платье соскользнуло с плеч Джослин, и сестры помогли ей перешагнуть через него.

— И однажды, когда я найду достойного кандидата с солидным годовым доходом, естественно…

— Естественно, — подавила усмешку Марианна. Она уже слышала нечто подобное от Джослин, но такую подробную программу — впервые. Или, возможно, раньше она просто невнимательно слушала. Девушка аккуратно перекинула бальный наряд сестры через спинку шезлонга и подала Джослин ее дневное платье.

— И с громким титулом. — Джослин сделала глубокомысленную паузу. — Я бы предпочла выйти замуж за принца, но это, согласна, звучит несколько неправдоподобно, так как их в действительности крайне мало. Хорошо бы за герцога, но и они встречаются не так уж часто. И почти все ужасно старыe.

— Томас Эффингтон когда–нибудь станет герцогом, — пробормотала Бекки, затягивая на Джослин платье. — И я нахожу его весьма привлекательным.

— Ну, если тебе нравятся высокомерные мужчины, которые уверены, что знают все на свете и, более того, считают, что им известно, что будет лучшим для других, — не задумываясь, пробормотала Марианна.

— Откуда такие мысли? — удивленно спросила Бекки. — Вряд ли он сказал нам больше пары слов с тех пор, как мы сюда приехали.

Джослин фыркнула.

— Довольно грубо с его стороны, на самом деле.

— Разве это не говорит само за себя? — Марианна решила сохранить в секрете свою ночную встречу с маркизом и его бренди, хотя и не понимала до конца, почему именно. Возможно, просто потому, что это было ее первое настоящее приключение, и она была не готова разделить его еще с кем–либо. — Кроме того, я знаю этот тип мужчин.

— Ты ничего не знаешь о мужчинах, — надменно фыркнула Джослин.

— А ты? — усмехнулась Бекки.

Джослин скрестила руки на груди.

— Разумеется, я знаю больше, чем она. Весь свой опыт она почерпнула из книг.

— Вряд ли твой опыт распространяется дальше сына деревенского мясника. — Бекки подарила сестре приторно–сладкую улыбку.

— Реальный мужчина, каким бы ни был его общественный статус, всегда предпочтительнее вымышленного, — высокомерно заявила Джослин, и тут же нахмурилась. — Но это не значит, что я позволила себе с ним что–то лишнее.

— Конечно, нет, — кивнула Бекки. — У него бородавки.

Джослин пожала плечами.

— Нужно держать планку.

Бекки рассмеялась, и Марианна присоединилась к ней. Безумная влюбленность сына мясника в Джослин в течение долгого времени служила девушкам постоянным источником развлечения. Тем не менее, даже решительно отвергая ухаживания незадачливого кавалера, Джослин, с ее завышенными амбициями, никогда не была с ним жестокосердной. И хотя капризная красавица частенько думала только о себе, Марианна никогда не замечала в ней преднамеренной жестокости.