Спpэг де Камп

ЕДИНОРОГ ЭВДОРИКА

Когда пассажирская карета сэра Эвдорика Дамбертсона стала регулярно курсировать по линии, Эвдорик начал подумывать о расширении своего предприятия. Он продолжит линию от Кромница до Согамбриума, столицы Новой Наполитанской Империи. Он закажет вторую карету. Наймет писаря, чтобы освободиться от ведения бухгалтерских записей...

Первым шагом будет продолжение Согамбрианской ветки маршрута. Поэтом он повесил в Зургау и Кромнице объявления о том, что в определенный день карета вместо возвращения из Кромница в Зургау продолжит путь в Согамбриум, везя тех, кто согласится внести дополнительную плату за проезд.

От барона Эммерхарда Зургаусского, которые некогда едва не стал его тестем, Эвдорик получил рекомендательное письмо. В нем его рекомендовали брату императора, архидюку Рольгангу.

- В качестве подарка, - сказал Эммерхард, поглаживая седеющую бороду, - я пошлю с тобой мою лучшую гончую. При дворе ничего не делается без подарков.

- Вы очень добры, сэр, - сказал Эвдорик.

- Не более, чем остальные. Не забудь занести стоимость собаки в графу своих расходов.

- На какую сумму?

- Клея обойдется тебе по меньшей мере в пятьдесят марок...

- Пятьдесят! Боже милостивый, быть такого не может. Я оценил бы ее в...

- Не раздражайте меня, молодой человек! Вы ничего не смыслите в гончих...

Поторговавшись, Эвдорик сбил цену на собаку до тридцати марок, что, тем не менее, продолжало ему казаться слишком большой ценой. Несколькими днями позднее он отправился в путь, привязав клетку с собакой к запятками кареты. Через семь дней Эвдорик, правивший каретой попеременно со своим помощником Жилло, въехал в Согамбриум.

До этого Эвдорик был в столице империи лишь однажды, подростком. По сравнению с ней Кромниц казался небольшим городком, а Зургау - деревней. Крыши домов показались ему бесконечными, как морские волны.

Увидев толпы прохожих, сновавших по прямым узким улицам, Эвдорик ощутил себя не в своей тарелке. Столичные моды сильно отличались от того, что носили в провинции. Мужчины ходили в узких туфлях с загнутыми вверх носками, которые ниже колена пристегивались к ноге владельца ремешком. Женщины щеголяли в конических шляпах метровой длины. Каждый человек, казалось, куда-то спешил. Даже диалект, на котором все разговаривали, был ему не совсем понятен. Согамбрианцы укорачивали слова, пропускали целые слоги и почти не употребляли привычные ему личные местоимения.

Сняв комнаты в средней руки гостинице, Эвдорик оставил карету и вещи на попечение Жилло. Ведя на поводке собаку, он отправился ко дворцу архидюка. Он одновременно старался примечать все на своем пути, и в то же время не очень явно разевать от удивления рот и вертеть головой.

Дворец, облицованный по последней моде резными каменными плитками, примыкал к собору Божественной Двоицы. Эвдорик приобрел достаточно опыта при дворе своего сюзерена, короля Валдхелма III Локаннского, и знал, что его ожидает во дворце: бесконечные задержки, сокращаемые лишь бесконечным подмазыванием придворных. Благодаря правильно избранной стратегии уже на второй день Эвдорик добился аудиенции у архидюка.

- Прелестное животное, - сказал Рольганг, почесывая голову собаки. Архидюк был толстым мужчиной с глубоко посаженными, сверлящими собеседника глазками, и облачен в золотисто-пурпурные сериканские шелка. - Расскажи те мне, сэр Эвдорик, об этой затее с пассажирскими каретами.

Эвдорик рассказал о том, как обнаружил регулярное каретное сообщение, неизвестное в Империи, во время своего путешествия в Патению. Упомянул, как возвратился с этой идеей домой в Ардуэн, расположенный в баронстве Зургау, графство Треверия, королевство Локания, и о приобретении кареты патенской конструкции, сработанной тамошними мастерами.

- Это следует обдумать, - сказал архидюк. - Я предвижу некоторые последствия этой затеи, которые могут оказаться не по душе властям. Преступники могут скрываться на вашей карете от правосудия. Банкроты могут скрыть свою неплатежеспособность и основать новое дело в другом месте. Тайные агитаторы станут шнырять по стране, распространяя недовольство и сея смуту среди черни.

- Но с другой стороны, ваше высочество, - сказал Эвдорик, - если дело станет процветать, вы сможете когда-нибудь обложить его налогом.

Глаза-бусинки вспыхнули.

- Ага, молодой сэр! Вы умеете попадать в самую точку! Если учесть это обстоятельство, то я уверен, что Его Императорское Величество не будет иметь возражений против вашей идеи. Я в этом уверен. У Его Императорского Величества завтра в десять утра прием. Будьте во дворце с этим пропуском, и я представлю вас моему брату-императору.

Покинув дворец на крыльях неожиданно подвалившей удачи, Эвдорик принялся размышлять о приобретении нового подходящего костюма, хотя его скуповатая натура и запротестовала при мысли о покупке новой одежды, когда старая еще не сносилась. В конце концов он решил, что лучше произвести впечатление честного, опрятного и верного подданного, чем жалкой имитации столичного щеголя.

На следующее утро Эвдорик, подтянутый, неулыбчивый, со сжатыми челюстями и серьезным выражением на лице, одетый в строго коричневое с черным платье, стоял в одной линии с полусотней других дворян Империи. Император Торар IX и его брат медленно двигались вдоль них, а придворный чиновник представлял:

- Ваше Императорское Величество, позвольте представить вам барона Гатолфа Дринского, сражавшегося в императорских войсках при подавлении последнего бунта в Авионе. Сейчас он занят реконструкцией своего поместья, а также рытьем и осушкой новой польдеры.

- Прекрасно, мой лорд Дринский! - воскликнул император. - Мы должны показать нашим обманутым подданным, подбитым к бунту мерзкими агитаторами, что мы их любим, несмотря ни на что. - Торар был высок, худ и немного горбат, с седой козлиной бородкой, явной залысиной и говорил скрипучим голосом. Он был затянут во все черное, поверх одежды блестело несколько украшений из драгоценных камней.

- Ваше Императорское Величество, - сказал чиновник, - это сэр Эвдорик Дамбертсон из Ардуэна. Он основал регулярное каретное сообщение между Зургау и Кромницем.