Пообедав, они отправились к трибуне ипподрома. Места были заранее заказаны. Грэгг послал за шампанским.

– Чтобы отпраздновать событие, – пояснил он. – Не каждый день выдается счастливый случай встретить родственницу.

Очевидно, Грэгг неоднократно посещал этот ресторан, потому что официант знал его по имени. Впрочем, как и вызывающе одетый джентльмен, у которого он сделал несколько ставок. Бесспорно, Грэгг чувствовал себя здесь как дома, и когда они прогуливались в перерывах между заездами, многие улыбались ему и кивали, приветствуя.

– А вы известная личность, – заметила Кристэль.

– Чепуха. – Но в его голосе безошибочно угадывалось самодовольство. – Я всего лишь местный бизнесмен. Все знают мою аптеку.

– Вы часто приходите сюда?

Грэгг пожал плечами:

– В последнее время – да. Я отдыхаю здесь. Как ни странно, рекомендую подобные посещения и моим клиентам. Свежий воздух, солнце, возможность размять ноги. Ничто не сравниться с этой невинной забавой, очищающей мозг от забот. – Он окинул взглядом трибуны. – И есть прекрасная возможность понаблюдать за себе подобными. Кстати, дорогая, если не ошибаюсь, тот широкоплечий джентльмен – сам Джим Корбетт.

Кристэль проследила за его взглядом и кивнула. Чемпиона мира в тяжелом весе окружала толпа почитателей. Среди них, оказались молодые леди в ярких нарядах. Кристэль решила, что они отдыхают от болтовни попугая Кэрри Уотсон. Ее подозрения подтвердились, когда одна из них, поймав взгляд Грэгга, махнула ему рукой.

Он быстро отвернулся, и Кристэль притворилась, будто ничего не заметила.

– Воистину, это спорт королей, – пробормотал Грэгг. – Но, пожалуй, вернемся на наши места. Вот-вот начнется пятый заезд.

Кристэль заметила, что он делал внушительные ставки на каждый заезд – не менее десяти долларов, а иногда и по пятидесяти. К сожалению, потери тоже были внушительными. Впрочем, в шестом заезде его лошадь победила, и ему выдали пачку зелененьких, с лихвой компенсирующую предыдущие затраты. Грэгг, сияя, поглядел на нее.

– Вы приносите мне удачу. – Внимательно пересчитав деньги, он вернул их. – Ставлю на Саманту в седьмом, на выигрыш, – произнес он. – Четыре к одному, так?

Букмекер нахмурился:

– Всю сумму?

– В самую точку. – Грэгг коснулся усов. – Удачу, как говорится, следует ловить на взлете.

Кристэль заслонила глаза ладонью от солнца, следя за направлявшимися к стартовым воротам лошадьми. – Которая ваша? – пробормотала она.

– Саманта? Чалая, с жокеем в желтом. Первый номер, весьма приметная. – Он подался вперед. – Пошли!

Вытягивая шеи, они следили за несущимся по треку расплывчатым пятном. Девушка сама не заметила, как начала волноваться.

– Ну же, Саманта, давай! Номер первый!

Но все уже кончилось, первым пришел номер четвертый.

– Все-таки я не всегда приношу удачу, – вздохнула Кристэль.

Грэгг небрежно махнул.

– Несколькими долларами больше или меньше, какая разница? – Он взял Кристэль под руку. – Пора идти.

Проводив ее с трибуны, он подозвал экипаж.

– Удобно? – спросил он, усаживаясь рядом с ней.

Она коротко кивнула, но уклонилась от его взгляда. Потому что по-прежнему чувствовала себя неловко.

– Извините, что мы не могли задержаться подольше, – говорил Грэгг, – но у меня дела.

– Я понимаю.

Грэгг вытащил часы и щелкнул крышкой.

– Начало пятого, – возвращаться для интервью.

– Интервью?

Он кивнул и вернул часы в кармашек жилета.

– У меня назначена встреча с кандидаткой от «Фробитера». Это агентство по занятости. Уже несколько дней я без секретарши, а бумаг все больше и больше…

– Но дядя Гордон, – я могу юыьб секретаршей.

– Вы?

Кристэль поспешно кивнула:

– Разве я не говорила? В прошлом году я окончила бизнес-колледж. – Она повернулась и посмотрела ему в лицо. – Почему вы не хотите дать мне эту работу?

– Но я не могу этого сделать. Вы гостья.

– Почему не можете? Все равно я останусь здесь, и мне следует отплатить хоть чем-то за вашу доброту. Ну хотя бы позвольте мне помочь вам в конторе.

В темных глазах появилась задумчивость.

– Вы печатаете на машинке, пишете под диктовку?

– Ну конечно. Пожалуйста, дайте мне шанс показать, на что я способна.

Грэгг погладил пальцами усы.

– Возможно, это решит возникшую проблему.

– Скажите же, что берете меня. – Кристель сжала ему руку, – Почему бы мне не начать в понедельник?

– Но вы хотели посетить Ярмарку?

– Для этого времени с избытком. И поскольку она так близко, я всегда смогу сходить туда вечером, после работы. Это страшно удобно для нас обоих.

– Возможно, – с улыбкой согласился Грэгг. – Может, я все-таки был прав: вы принесете мне удачу.

– Так мы договорились насчет работы?

– Да.

– Ах, спасибо, спасибо!

Кристэль облегченно откинулась на сиденье. Первый раз в этот день она чувствовала себя по-настоящему уютно.

Вскоре Кристэль обнаружила, что ощущение уюта не вечно. Ужин в ближайшем ресторане прошел в тот вечер прекрасно, но позже, когда Грэгг покинул ее у бокового входа в здание на Уоллес-авеню и ей пришлось в одиночку подниматься в свою комнату на втором этаже, сомнения вновь вернулись.

Игра с Грэггом оказалась совсем несложной; она все продумала и действовала безупречно. Но теперь разговор закончен, и она уже не в силах не думать о положении, в котором очутилась, и о его возможных последствиях. Приятно было насладиться первым триумфом, но Грэгг уже вел собственную игру.

Кристэль покачала головой. Если бы она могла поговорить с Джимом! Но он не должен знать, где она находится и почему. Этого не знал никто, кроме Чарли Хогана. По сути, он был единственным, на чью помощь она сейчас могла рассчитывать. Джим не поймет ее, рассердится. Чарли Хоган тоже рассердился, но все же решился кое-что сделать. Наверное, сейчас он расстроен, потому что Кристэль не отчиталась по телефону, но она сделает это при ближайшей возможности. Сегодня вечером связаться с ним совершенно невозможно: слишком поздно. Все, что ей остается – это запереть свою дверь.

В коридоре послышались шаги. Кристэль прижалась к двери; шаги приблизились и удалились. Конечно, в соседних комнатах живут гости, посетители Ярмарки. Ей придется привыкнуть к посторонним звукам.

Но позже, уже лежа в постели, она снова прислушалась, и то, что она слышала, действовало хуже любых звуков; тишина. Она заснула лишь на рассвете, и сон был прерывистым и коротким. Вот уже пора вставать. Надо смело встретить утро.

Распорядок Грэгга оказался простым: утренние часы он посвящал диктовке, а днем занимался медицинской практикой. В этом она не участвовала, потому что приходилось печатать данный им материал: письма на оптовые базы лекарств и переписка с другими фирмами. На вид все было вполне законно, наряду с заказами и запросами. Разумеется, поступающей корреспонденцией он занимался сам и не показывал ей всего, что получал. Некоторые частные письма он не вскрывал при ней, а позже убирал в стол и запирал на ключ. Содержимое этих посланий оставалось тайной, как и его частные консультации в верхнем кабинете, подслушать которые у Кристэль не было возможности. Кроме того, приходилось выполнять свои обязанности так, чтобы Грэгг был доволен. Это оказалось несложным. Время их совместной работы летело быстро, а вечерами они обычно ужинали вместе в ресторане на улице.

В основном, распорядок устраивал Кристэль: они могли познакомиться поближе. Но дело ограничивалось только родственными отношениями. Замок Грэгга вряд ли был обычным жилищем: через несколько дней Кристэль уже познакомилась с потайной лестницей на втором этаже, за дверью под номером семнадцать. Но оснований не доверять его объяснениям о желании иметь потайной ход в верхние апартаменты не было. Что касается самих апартаментов, то на первый взгляд, они не таили в себе секретов, а возможности осмотреть их повнимательнее не представлялось. Она знала, что в спальне стоял запертый шкаф, но это еще ничего не значило. Нелепо представлять себе спрятанный в нем труп. Через некоторое время она узнала о другой лестнице, ведущей с первого этажа прямо в личный кабинет, но здесь тоже не было ничего странного: этим путем часто провожали наверх пациентов. Только личный кабинет таил в себе загадки – например, нишу возле анатомической таблицы и шкафчик с медкартами. Но практикующий врач где-то же должен хранить истории болезни и свои наличные деньги.