26 июня 201.. г. Международный аэропорт Тбилиси. 06:20

В связи с очередной отменой самолетов в Москву, Дортмунд и Берлин, секторы ожидания аэропорта были полны людей. Уже второе за неделю изменение рейсов порядком накалило атмосферу среди пассажиров. Одни люди судорожно кидались к кассам, чтобы узнать о возможности лететь транзитным рейсом через Киев, Вильнюс или Стамбул. Другие обреченно сгрудились у своих чемоданов и сумок, и с надеждой гипнотизировали центральное табло аэропорта, на котором сменялись названия иностранных городов. Ждали у моря погоды. Кто-то взмахивал в сердцах руками, выпускал в воздух долгую нецензурную тираду и уходил восвояси.

Только что на английском и грузинском языке приятный женский голос объявил о прибытии нью-йоркского самолета. А некоторое время спустя, в зале появилась группа спортсменов, прибывших этим бортом. Здоровенные парни в спортивных костюмах с гордой надписью «USA», устало улыбаясь, шагали на выход.

От группы американских спортсменов отделился пожилой усатый темнокожий человечек, — видимо, администратор, или кто-то из технического персонала. Он резво так подбежал к встречающему их господину, — мужчине европейской внешности в строгом деловом костюме с табличкой в руках. Поздоровались, обменялись парой слов, затем темнокожий администратор махнул рукой своим подопечным, — дескать, давайте сюда.

— Кто это прилетел? — спросил один пассажир, ожидающий своего самолета, своего соседа.

— Ты что не знаешь?! — удивился тот. — Сборная Америки по регби! Наши с ними завтра на Кубок играют!

— А мне откуда знать-то? Я спортом не интересуюсь — зевнул первый.

Кто-то из местных жителей подбежал к заморским спортсменам и попытался завести беседу, оживленно жестикулируя руками. Те лишь улыбались и качали головой «No, thank you!.. Coach… Regime!..»

У аэропорта регбистов поджидали два автобуса «Neoplan». Американцы грузили тяжелые спортивные сумки и баулы в багажное отделение машин, смеялись, даже сфотографировались на фоне автобуса. И внимательный наблюдатель заметил бы, что от общей группы спортсменов и руководителей отделилось человек двадцать во главе с лысым низкорослым тренером, которые торопливо сели во второй автобус и зашторили окна…

27 июня. Военная база США, 40 километров к северо-западу от Тбилиси. 10:10

У полковника Ричардса с самого утра было плохое настроение. Испортили его полковнику дважды: первый раз вчера вечером, когда сообщили ему, что в составе его полка будет действовать чужое подразделение, которое курируется самим вице-президентом. А ему, Ричардсу, об этом изволили сообщить уже задолго после подписания официального приказа. Второй раз сегодня утром, когда у КПП базы его машину окружила толпа местных жителей с плакатами и лозунгами на грузинском и русском языках. «Требуем мира!», «Иностранные военные — вон!», «Не хотим новой войны!», «НАТО-ВОН!» — вот самые мягкие и корректные их призывы.

На базе царило оживление. Только что совершил посадку военно-транспортный самолет, уже третий за сегодняшний день. Ожидалось еще двенадцать. Военнослужащие и гражданские торопливо сновали по территории, что-то разгружали, раскладывали, развозили и разносили, прокладывали кабели связи, куда-то звонили, принимали и рассылали распоряжения. В воздухе постоянно находились истребители. Они патрулировали данный район, имея четкий приказ — не пропускать в него ни один летательный аппарат без специального разрешения. На взлетке у ангаров денно и нощно проверяли и приводили в порядок другие машины, — истребители и фронтовые бомбардировщики, прибывшие из Ирака, Ирана и Турции. Нескончаемым потоком тянулись к ангарам заправщики. Как известно, последние несколько месяцев с новой силой разгорался непогасший конфликт между Грузией, недавно ставшей членом НАТО, и непризнанными северными республиками, традиционно поддерживаемыми Россией. И, вот на этот раз, Вашингтон не собирался оставаться сторонним наблюдателем.

Ричардс вышел из машины, остановившейся возле штабного пятиэтажного здания из светлого кирпича. Теплый, влажный ветер дохнул ему в лицо, не освежая, а еще больше изнуряя.

Сегодня будет жарко.

Полковник поднялся на пятый этаж, выругавшись про себя из-за неисправности лифта. Здесь тоже было душно, хотя кондиционеры работали на полую мощность. В штабе кипела работа с той же интенсивностью, как и на аэродроме. Люди сновали туда-сюда, иногда даже бегом, от одного кабинета к другому. В воздухе повисло ожидание какого-то невиданного доселе дела, которое перевернет весь мир. Но почувствовать его могли лишь самые осведомленные.

Проходя по коридору, он увидел большую группу грузинских офицеров, что-то яростно обсуждавших между собой. Смуглые, загорелые мужчины в натовской униформе, при виде полковника американской армии внезапно замолчали, встали, вытянувшись в струнку, как салаги-первогодки перед сержантом. Ричардс, не удостоив их и взглядом, прошел дальше, в самый крайний по счету кабинет.

Миловидная темнокожая секретарша в гражданском платье попросила его «подождать минуточку». Затем взяла из шкафа здоровенную папку, беспрепятственно зашла в кабинет «Главного», откуда слышались мужские голоса. Спустя минуту секретарша вышла, и вслед за ней вышел человек в форме со знаками отличия second lieutenant, но без нашивок и шевронов. Секретарша окрикнула его:

— Лейтенант Би, это просили передать вам.

Ричардсу этот «лейтенант Би» показался каким-то странным. Он был ростом ниже среднего, но крепкого телосложения. На правой руке его была надета трехпалая перчатка, подобно тем, что используют профессиональные игроки в биллиард. Из генеральского кабинета он вышел в головном уборе, — берете серого цвета, — который, видимо, он и не думал снимать даже в присутствии начальства. Голова его была гладко выбрита. Он все-таки соизволил заметить сидящего передним полковника и, как будто нехотя, козырнул ему. Это возмутило старого вояку:

— Лейтенант, вас где так учили приветствовать старшего по званию, черт побери?!

— Извините, сэр, — глухим голосом ответил младший офицер. — Второй лейтенант Би, сэр. Спешу, сэр… — Не дожидаясь ответа побагровевшего от гнева полковника, он повернулся к секретарше, взял бумажный конверт и направился к двери. Выражение его лица на протяжении всего этого времени не менялось, выражая полное равнодушие ко всему.

— Из какого вы подразделения?! — рявкнул Ричардс.

— Вам все объяснят, сэр, — Лейтенант указал рукой на полуоткрытую дверь кабинета и спокойно вышел.

— Какого хрена?! Это что еще за чертово отродье?! — спросил Ричардс секретаршу, которая наблюдала за всем происходящим, открыв рот.

— Не могу знать, сэр, — пожала она плечиками в ответ. На столе загорелась лампочка. Девушка взяла телефонную трубку:

— Вы можете войти, господин полковник…

…— Но кто это такие, сэр?! Почему меня ставят перед фактом через неделю после подписания приказа?! Уже после того, как эти бойцы прибыли на базу?! Мы даже ничего не знаем о них! И это в условиях интенсивной подготовки к особому периоду действий! — продолжал кипятиться полковник Ричардс.

— Вы знаете, полковник, я задал тот же вопрос, — отвечал ему человек в генеральском мундире. — Знаете, что мне ответили? «Позвоните в Капитолий, вам все разъяснят». Сами понимаете, звонить я никуда не стал. Даже мне в этом деле отведена роль просто координатора. Могу только сказать, что это взвод специального назначения и особой секретности. Прибыл сюда для «обкатки» в боевых условиях. Курирует их человек из Белого Дома, который будет постоянно докладывать об их действия вице-президенту. Меня заверили, что погоды нам эти ребята не испортят, даже наоборот, — мы еще будем благодарны. А теперь к делу…