Стало совсем тепло. И когда рыболовы, идя в деревню, подошли к круче, они увидели, что лед уже отошел от берега и полоска воды стала такой широкой, что ее не перешагнуть. Брод все-таки нашли, но Алмазов, прыгая чс-рез трещину, поскользнулся и ухнул в нее до пояса. Но холодное купание не омрачило его радужного настроения. Он шагал, наполненный чем-то большим и светлым.

Приехав утром в Москву, художник в задумчивости весь день ходил по комнате, к вечеру загрунтовал большой холст, поставил его на мольберт, подготовил краски, кисти, но работать уже было нельзя: наступили сумерки.

Ночь Никита Петрович провел в полусне, в творческом возбуждении, а на рассвете, еще не совсем одетый, подошел к мольберту, взял кисть, но вместо того, чтоб обмакнуть в краску, завертел ее в пальцах. Нет, он еще не готов выполнить задуманное!

Кисть выпала из руки. Чтобы ее поднять, он опустился на колени и, глядя на кисть, поник головой, задумался. Тот, кто взглянул бы на ею лицо, заметил бы мучительное напряжение мысли.

Эти творческие муки не оставили его и тогда, когда он сел за холст. Сначала нерешительно сделал контур, другой, потом несмелый мазок, еще мазок... Большая пауза. А затем кисть быстро и размашисто запрыгала по холсту. И мертвый, сырой холст стал оживать, преображаться. Сначала на нем показалась пробуждающаяся, сияющая под солнцем река. По тающему снегу н каким-то другим, неуловимым признакам было заметно, что она готовится к великому путешествию. Потом заблестел снег на полях, заструился над ними воздух, потянули к себе заманчивые голубые дали, и, мазок за мазком, на черном бугре у кручи появился белый, бородатый, в нагольном дырявом полушубке старичок и с ним три мальчика разных лет.

Стоя на коленях со склоненной на плечо головой и подставив к уху ладонь ребром, старик слушает небо. На губах его - улыбка. На старом морщинистом лице она краше цветка в пустыне, лучше игры солнечного луча на тихой воде. Это как бы улыбка жизни. В ней столько тепла, что она способна расплавить льды.

Толстогубый мальчик лет четырнадцати, в солдатской старой папахе, прислушивается, раскрыв .рот и глядя удивленными глазами на небо.

Второй, поменьше, остроносый, в большом отцовском ватнике, слушает, опустив голову и сдвинув брови. Третий, лет шести, смотрит на старика и ребят вопрошающими добродушными глазами: "Не понимаю, что вас там заворожило?"

Алмазов назвал картину "Первый жаворонок". В скором времени она попала на выставку. Перед картиной всегда толпился народ. Товарищи по кисти поздравляли Никиту Петровича с большим успехом и спрашивали друг у друга:

- Как это случилось, что наш Алмазов опять засверкал?

Каждый вечер, когда закрывалась выставка, Никита Петрович читал в книге отзывов многочисленные записи посетителей о своей картине:

"Алмазов сделал большое упущение, отчего картина сильно проигрывает,писал один инженер.- Он не показал на реке рыболовов. Эх, в такой денек да рыбку бы половить, душа сразу размякла бы".

Какой-то искусствовед написал: "Никому не следует забывать: человек неотделим от природы, как дерево от земли. Дерево берет соки из земли, человек черпает силы из природы.

Великое спасибо тем, кто подобно Алмазову, напоминает об этом.

"Первый жаворонок" созвучен с картинами Поленова и Васильева. Художник в своем произведении показал не только мастерство, но и подобно всем влюбленным поведал с нескрываемой восторженностью о красоте любимой природы, которую не все замечают. Картила будит большое, чистое чувство. А нам это и нужно, и в этом секрет ее успеха".

Неизвестный композитор, по-видимому из молодых, сообщил, что "Первый жаворонок" вдохновил его на лирическую симфонию, и теперь он приходит смотреть картину чуть ли не каждый день.

Девушка с фабрики химических изделий в своем отзыве изливала чувства благодарности: и природа, и старик с ребятами, и крыши дома с березой напомнили ей колхоз, из которого она ушла на фабрику недавно, после окончания семилетки. При виде родного пейзажа она всплакнула, но зато с каким хорошим настроением работала потом.

"Я пришла еще раз взглянуть на вашего "Жаворонка",- писала она.Удивительное дело - его не видишь, а слышишь.

Товарищ Алмазов, извините меня, но расскажите хотя бы через газеты, как вы сумели все это сделать?"

Дома, вспоминая эти отзывы, Никита Петрович в смущении не мог понять, чем он заслужил такой горячий отклик народа?

Он знал одно: ему хотелось сейчас же, немедленно сесть за работу и писать, писать, не покладая рук.

* * *

Александр Полухин

ЗАХАРКИ Н КЛЮЧ

По тропинке, заросшей цепким кустарником, Мария вышла на пригорок. Подойдя к шалашу, оглянулась по сторонам.

Кругом стоял лес, еще голый, но готовый в первый погожий день выпустить зелень молодых листочков.

Сквозь просветы между деревьями блестела гладь большого озера. Вода стояла неподвижно. Лишь там, где вытянулся рукав заводи, вздрагивали затопленные веточки лозняка и слышался ровный приглушенный шум.

Мария осторожно приоткрыла дверцу шалаша, заглянула внутрь и, снова прикрыв се, спустилась к озеру.

- За-а-ахарыч! - протяжно закричала она и прислушалась.

Где-то за кустами послышался всплеск. Вскоре показалась лодка. В ней, широко расставив ноги, стоял Захарыч. Он упирался длинным веслом в илистое дно. Лодка легко скользила по воде.

- Чего кричишь на весь лес?

- А шут тебя знает, где ты. Вроде дома, а никого не видать.

Так могут из шалаша все повытаскивать.

- А что у меня тащить? Мое богатство вот где,- Захарыч указал на озеро.- Не сразу утащишь.

Он привязал лодку.

- Зачем пришла? - коротко спросил, посматривая на корзину, которую Мария держала в руках.

- Председатель, Иван Петрович, велел килограмма два рыбки принести.

- А он что, свою кладовую тут завел?

- Гостей ждет. .Деньги прислал,-Мария протянула свернутую бумажку.

Захарыч отстранил ее руку.

- Что же он в селе не купит?

- А у кого там купишь? Всех рыбаков обошла. Говорят, в этом году что-то не ловится.

Сплетенным из ивы черпаком Захарыч стал вылавливать из садка рыбу.