14 марта.

Вчера на заседании Военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР рассматривался вопрос о переделке "Востока" в "Восход": решили делать трехместный корабль. Поручили ВВС готовить экипаж в составе: космонавт, ученый, врач. Пуск намечается на первую половину августа.

Сегодня Бабийчук, Волынкин, Карпов, Газенко, Хлебников и я два часа совещались у маршала Руденко о возможности выполнения поставленной задачи. Все единодушно согласились, что за три месяца подготовить двух пассажиров для космического полета можно. Необходимо немедленно приступать к отбору кандидатов и закончить его не позднее 30 апреля. Решили пропустить через медицинскую комиссию 30 врачей и 30 ученых, чтобы отобрать из 60 человек только 6. Мое личное мнение о предстоящем полете по этому поводу таково: подготовить пассажиров можно, есть значительная доля уверенности, что и полет трехместного корабля можно успешно выполнить, но поспешность и бесплановость, с которой это делается, отдают духом авантюризма. Все это уже привело нашу космическую программу к большим трудностям, а может привести и к грандиозным провалам. Я понимаю, что для Смирнова, Келдыша и Королева сейчас нет другого выхода. Они должны были бы честно и прямо признать, что США догоняют СССР, что в 1964 году Америка может вырваться вперед, а в 1965 году она прочно займет ведущее место в космосе, но они всеми средствами будут оттягивать и маскировать наше поражение. Попытка быстро переделать одноместный "Восток" в трехместный "Восход" и посылка в космос пассажиров это не тщательно подготовленный дальнейший шаг вперед в деле освоения космоса, а отчаянный рывок. Но за рывками часто следуют срывы, и дай Бог, чтобы мы и на этот раз не сорвались. Положение таково, что сейчас ничего лучшего и не предложишь. Придется делать все возможное, чтобы не допустить срыва, но не все зависит только от нас...

16 марта.

Генерал Н.Ф.Кузнецов очень обстоятельно доложил о поездке Гагарина и Быковского в Швецию и Норвегию. Для него это была первая заграничная поездка. Ребята вели себя нормально, послы довольны, замечаний нет - поездка прошла хорошо.

17 марта.

Оказывается, вчера генерал Кузнецов доложил мне не все о поездке по Швеции и Норвегии. Сегодня звонили из КГБ и сообщили, что в Швеции был случай срыва программы выступлений Гагарина якобы из-за бомбы, подложенной на месте встречи. Реакционные газеты писали: "Бомба для Гагарина - это бомба Хрущеву". Реакционеры были очень озлоблены массовостью и радушием встреч советских космонавтов и пытались любыми средствами смазать эффект от выступлений героев космоса. За все время поездок космонавтов за границу это, пожалуй, первая серьезная провокация против нас.

Руденко передал мне сегодня, что маршал Бирюзов "дал добро" на набор пассажиров. Генерал Бабийчук уже формирует медицинскую комиссию, а мне маршал поручил возглавить мандатную комиссию по отбору кандидатов.

20 марта.

Почти весь день провел вчера с мамой. Ей пошел уже 86-й год, последние четыре года она прикована к постели. Вчера мама два раза по 2-3 часа сидела в кресле. Из кресла в кровать и с кровати в кресло она передвигается только с посторонней помощью. У нее хороший слух, хорошая память, но она почти не говорит. На вопрос Маруси: "Ты рада, что Коля приехал?", - мама ответила: "А как же!" - и ничего не добавила. Уход за мамой в таком ее состоянии - это тяжелый труд, и он целиком лежит на Шуре, Марусе и Александре. Мама получает 30 рублей пенсии, ежемесячно я высылаю ей 50 рублей. Формально я содержу мать, но мой вклад в заботы о маме не идет ни в какое сравнение с ежедневным трудом по уходу за ней со стороны Маруси, Шуры и Александра. Я чувствую, что делаю далеко не все, что должен был бы делать для матери.

Вчера провел встречу с учениками и преподавателями меленковской средней школы, которую я окончил в 1927 году. Из моих учителей были Анна Георгиевна Новосельцева (Введенская) и Тельш - оба уже на пенсии. Прошло 37 лет, большинство моих учителей уже в могиле (Успенский, Широкогоров, Бельский и другие), а остальные все - на пенсии. Был в классе, в котором я учился в 1925-1927 годах, посидел за своей партой. Учащиеся преподнесли мне альбом с видами города, мы несколько раз сфотографировались. Закончилась встреча хорошим концертом учащихся.

21 марта.

Часа два занимался вчера с Николаевыми. Валя чувствует себя хорошо, но смущается из-за своей фигуры и избегает массовых встреч с людьми. Во время полета в Чебоксары ее мутило в воздухе. В субботу они собираются поехать в Ярославль: сестра Вали родила вторую дочь. Вместе мы еще раз просмотрели все наши замечания по материалам книги "Вселенная - открытый океан". Замечаний много: в книге описываются долгие мечтания о космосе (письмо, разговоры, думы, сомнения), а в жизни все было иначе - до появления представителя из Москвы и разговора с ним у Вали не было и мысли о полете в космос; в книге инструктор ярославского аэроклуба Морозычев задолго до поступления Терешковой в ЦПК называет ее "Гагариным в юбке", хотя это меткое прозвище ей дали уже в Центре за 2-3 месяца до ее полета. Есть много и других замечаний - по описанию встреч и бесед с Королевым. Но учитывая, что книга фактически готова к печати и ее желательно выпустить к третьей годовщине полета Гагарина, мы решили не вносить в текст существенных изменений.

Валя и Андриян с удовольствием рассматривали фотоальбом "Первая космическая свадьба", только что присланный мне Гознаком. Всего изготовлено шесть экземпляров альбома (в записи от 12 марта 1964 года упоминается о пяти экземплярах альбома - вероятно, шестой экземпляр был изготовлен дополнительно для Н.П.Каманина - Ред.). Валя, по-видимому, до сих пор переживает свою уступку Андрияну при выборе фамилии. Она спросила меня: "Как подписывать альбом, Терешкова или Николаева?" Я ответил: "Конечно, Терешкова!" "Вот видишь, - обратилась она к мужу и с обидой добавила: Националисты вы, националисты..." Перед свадьбой Валя и Андриян были у меня, и тогда мы договорились, что Валя оставляет фамилию Терешкова. Но в ночь перед свадьбой Николаев, под влиянием родных и гостей из Чувашии, настоял, чтобы Валя носила двойную фамилию.

Был Гагарин, рассказал о поездке в Швецию и Норвегию. Его тревожит вопрос о составе экипажа для предстоящего полета. Кроме недостаточной надежности "Восхода", Гагарина беспокоит и малый срок подготовки экипажа. Он высказал пожелание, чтобы командиром "Восхода" был назначен еще нелетавший космонавт. Пожалуй, с предложением Гагарина нужно согласиться. Полет будет продолжаться не более суток, научные задачи программы полета ограничены, а его риск будет значительно большим, чем был до сих пор. Кроме того, летавшие космонавты сейчас далеко не в летной форме, и за 2-3 месяца их будет трудно подготовить. Я разделяю сомнения и беспокойство Гагарина.

Я уже докладывал Главкому, что на затею с полетом "Восхода" реагирую так: как военный, я буду выполнять приказ о наборе и подготовке людей для полета, подготовке самого полета и его осуществлении, буду делать все возможное, чтобы он прошел как можно успешнее, но я заявлял и заявляю, что этот полет будет подготовлен хуже любого предшествующего. Корабль "Восход" менее надежен, чем "Восток"; экипаж будет подготовлен для преодоления отрицательных факторов космического полета значительно хуже Быковского и даже Терешковой. Удача в осуществлении полета совсем не исключается, но ее вероятность резко снижена.

Вершинин и Руденко мою точку зрения и мои опасения знают, но они считают, что у нас нет сейчас другого пути, и мы вынуждены принимать участие в этом сомнительном эксперименте. В сложившейся обстановке для поддержания престижа Родины такой полет, может быть, и нужен, но он имеет сотни "но", и это меня очень беспокоит. Малиновский и Хрущев, конечно, ничего не знают о рискованности этого полета, а открыть им глаза на это крайне сложно - они могут расценить наши сомнения как панику или, в лучшем случае, передать их разбор тем, кто является инициатором полета "Восхода" (Устинов, Смирнов, Королев, Келдыш).