- Битком? И до которого часа будет этот гам?

- Детей обычно в семь часов забирают спать, сэр.

- В семь? О боже, сейчас ещё и четырех нет. А когда эта чертова детская открывается утром?

- Не раньше семи, сэр, так что не волнуйтесь.

Когда он ушел, Шютт достал два патрона калибра 9-мм и, заткнув ими себе уши, уселся читать Винна-Эдвардза. Ему нельзя было покидать свою каюту до конца путешествия.

Легковые машины и грузовики въезжали на паром и занимали свои места на огромной нижней палубе. Затем аппарель поднялась и закрылась. Были отданы швартовы. Прозвучал гудок. Паром отвалил от пирса и медленно двинулся, огибая остров Уайт, к выходу в море. Капитан сосредоточенно вел поединок с игральным автоматом, когда к нему обратилась дама, вышедшая на охоту за новыми знакомствами:

- Прекрасный день, не правда ли?

- Да-да, конечно, - ответил капитан, продолжая бросать жетоны в чрево "железного бандита". - Вы не первый раз по этому маршруту?

- Нет, конечно. Я десятки раз уже плавала туда-сюда.

- Как здесь кормят?

- Точно не знаю, но по-моему, отвратительно.

- Этого я и боялся.

- Почему бы нам не пропустить по чуть-чуть для аппетита?

- Простите?

- Выпьем перед обедом - за знакомство. Значит, в баре, перед обедом?

- Очень любезно с вашей стороны.

- Ах, что вы! - она похотливо улыбнулась, - Вы очень, очень милы! До встречи!

- До встречи, мадам.

Шарль Бонне изучал магазины "дьюти-фри", чтобы посмотреть, нельзя ли там чем-нибудь поживиться после захвата судна. В шесть часов он подошел к окошечку и отправил кодированную радиограмму одной фирме по продаже недвижимости в Парл-Спрингз, Калифорния, в которой давалась команда поднять на четыре доллара цену за дозу героина в Соединенных Штатах. После этого криминальная статистика в крупных городах Америки должна была резко пойти вверх.

Форд Мак-Генри следил за потоком денег, который потек в кассы, едва успели открыться бары, и девятьсот с лишним пассажиров поспешили утолить свою жажду. На нем был все тот же белый тренировочный костюм, и так же были одеты четверо автомехаников. В половине седьмого все пятеро встретились в кафетерии, похожие на цирковых воздушных гимнастов.

- Вы кто такие? - спросил у Мак-Генри маленький мальчик.

- Мы - автогонщики. Мы едем в Испанию, чтобы взять все призы.

- А-а-а, - сказал малыш, а я думал, что вы пекари.

Каллерс профессионально оценил спасательные шлюпки, затем опустился вниз, чтобы найти старшего механика. Он показал ему свой профсоюзный билет.

- Я сам - стармех, - объяснил он, - сейчас у меня небольшой отпуск, прежде чем я догоню свой пароход в Ла-Коруне. Мне бы хотелось посмотреть тут на ваши железки.

Старший механик был рад услужить.

Капитан вошел в судовой ресторан в ожидании худшего. Он понюхал и попробовал красное вино.

- Это неплохое алжирское вино, - сказал он стюарду. - Зачем было наклеивать на него этикетку от "Божоле"?

- Нашим пассажирам нравятся французские названия, сэр, - объяснил официант.

Капитан попробовал суп, который поставил перед ним официант.

- Прекрасный суп! - воскликнул он.

- Да? - переспросил польщенный официант.

- В меню указан пряный индийский суп, но это совсем другое.

- Разве?

- Конечно. Это лучший баклажанно-крабовый суп из всех, что я пробовал.

- Я-я не знаю, что случилось, сэр. Капитан попробовал рыбу.

- Что это такое? - спросил он у официанта.

- Это морской язык из Дувра, пользуется большим спросом.

- Да, это морской язык. Но это - суфле из морского языка, его нужно готовить четыре часа.

- Простите, сэр, я не знаю...

Капитан проглотил две полных ложки суфле.

- Великолепно! Превосходно!

Когда он попробовал утку ("Что это? - Это наше специальное блюдо, сэр, утка") он даже откинулся от стола.

- Если ещё кто-нибудь спросит у вас, что это такое, то можете, ссылаясь на мой авторитет, отвечать: это "ле Канард в ля фасон дю доктор Кушо".

Сказав это, капитан встал из-за стола и отправился на камбуз.

Там трудился Хуан Франкохогар.

- Капитан Хантингтон! - воскликнул он в изумлении.

- Я так и знал, - сказал капитан. - Я догадался, что это ты. Что ты делаешь здесь?

- Я еду домой. Это лучший способ. Я могу работать, так что не надо платить за билет, а когда мы пришвартуемся, до Франции будет только два часа пути.

- Я должен поговорить с тобой, - сказал капитан. - Когда ты заканчиваешь?

- В час, сэр.

- Я вернусь, - капитан вышел с камбуза. Ему было смешно. Вот типичный образчик того, как все планы могут полететь в тартарары из-за пустяка. Он не сможет высадить Франкохогара в море, потому что тот никогда не поймет, почему его, капитана Хантингтона тоже не высадили. Если он оставит его на борту, Франкохогар должен будет разделить с ним ответственность, коли дело провалится. Капитан стоял у борта, глядя в темноту ночи. Он решил оставить Хуана на борту, не позволяя ему покидать камбуз, как и полагается корабельному коку. Если операция окончится неудачей, они подпадают под французскую юрисдикцию, а ни один французский полицейский или суд никогда не поверит, что такой экзальтированный повар как Франкохогар мог иметь что-нибудь общее с кражей вина.

Шютт решил отказаться от приема пищи, хоть и был голоден, до тех пор, пока детская не закрылась, и не наступила тишина. Тогда он позволил стюардессе принести ему четыре сэндвича с ростбифом и бутылку "Божоле". Он больше не предлагал ей пяти фунтов. Он уже осуждал себя за то, что готов был выкинуть такую крупную сумму из-за какого-то пустяка. Шютт сухо поблагодарил стюардессу и, когда она вышла, принялся медленно жевать сэндвичи, запивая их мелкими глотками вина. При этом он читал про то, как краб-скрипач, сидя у своей норки, приветствует взмахами клешней других крабов.

Шютт всегда хорошо чувствовал себя в обществе крабов-скрипачей - так же, как и птиц, китов или кроликов - ведь их совсем не интересовало золото и все, что с ним связано.

Прошло одиннадцать часов с того момента, как паром покинул порт. Капитан Хантингтон спал в морской рабочей одежде. Проснувшись и перекинув ноги через край койки, он снял телефонную трубку и позвонил на камбуз. Мак-Генри ответил, что все в порядке. Капитан попросил убедиться, что мсье Франкохогар спит в совей каюте и запереть его. Франкохогар спал, как дитя.