Новый моряк взялся за прицел орудия. Через реку полетела молния, мерцая голубоватой белизной расплавленного металла. Прогремел гром. Там, где прошел смертоносный луч, не было больше ни деревьев, ни кустов, ни воинов. Над пеплом курился дым.

Ивар упал, ослепленный и оглушенный. Он вцепился в почву, ему казалось, что планета пытается сбросить его в своем бешенном вращении.

Через несколько мгновений наваждение прошло. Голова все еще кружилась, перед глазами мелькали световые вспышки, но он мог слышать, видеть, даже, отчасти, думать.

Он оказался за каким-то кустом, колючки которого разорвали правый рукав куртки и ободрали ему руку; все остальное было цело. Но рядом с ним лежал чей-то труп, с вывалившимися наружу внутренностями. Из-за маски на лице было неясно, кто из его друзей это был. Как это ужасно, как бессмысленно вскрывать внутренности, не показывая лица.

Ивар напрягся, всматриваясь во мглу. Браг все еще не переправил свое полевое орудие на этот берег реки. Вместо него они использовали стрелковое оружие, как более точный инструмент. Против их мастерства и дисциплины партизаны были как стекло, брошенное на броневую плиту.

"Партизаны? Шпана! И я в роли заводилы…" - Ивар боролся с тошнотой, стараясь не заплакать.

Он должен улизнуть. Только идиотское везение оставило его живым и незамеченным. Но моряки брали пленных. Он видел, как они привели нескольких легко раненых. Еще несколько, оглушенных пушкой, подняли руки вверх.

Никто не может что-либо утаить от гипноскопии.

Вергилий опустился за невидимый горизонт. Наступила ночь.

Аэнеас делал полный оборот за двадцать часов, девятнадцать минут и несколько секунд. Был близок рассвет, когда Ивар Фридериксон добрался до Винохума.

Серый гранит огораживал стеной родовое гнездо Первого человека Илиона. Оно стояло на самом краю древнего мыса, среди утесов и скал, облаков и ярусов, на скале, покрытой скудным кустарником. Материк здесь опускался на три километра ко дну моря Антония. Туда же проваливалась и река, взрываясь у замка, шумом водопадов.

Портал стоял закрытым, как свидетельство того, что войска оккупантов считаются бандитами. Ивар остановился, чтобы нажать на плату сканнера. Звон отозвался эхом пустоты.

Усталость сменялась болью, идущей от позвоночника и с быстротой бегущей по венам крови охватывавшей все члены, всю плоть и кости. Ноги его подгибались, а зубы стучали мелкой дрожью. Казалось, он с ног до головы облит собственным потом, он чуял его запах и ощущал его вкус на потрескавшихся губах. Он выбрал более длинный и трудный путь, лишь бы не бежать по дорогам.

Ивар прислонился к высокой стальной двери, всасывая воздух сквозь высохший, как у мумии рот. Ветерок обдавал его леденящим холодком. И все-таки, он никогда еще так остро не воспринимал красоту этой земли, как сейчас, когда она была потеряна для него.

Небо высоко парило кристаллической чернотой, усыпанной звездами. В разряженном воздухе они светили ровным светом с бриллиантовым оттенком. Млечный путь был белым потоком, а родственное облако в Улье было нашей галактической сестрой, на расстоянии полутора миллионов световых лет. Креуза уже села, а более медленная Ливиния отходила в свою вторую четверть. Серебристый свет падал на иней.

На восток тянулись поля, луга, лесные участки, массивы, которые были заснувшими загонами и, наконец, гора. Взгляд И вара скользил на запад. Там богатые плодородные земли низины лежали во фруктовых садах, плантациях, в превратившихся в ночные зеркала каналах, блестящем щите соленых топей, которые шли к кольцу мира. Он подумал, что видит движущиеся огни. Может, его люди уже за границей? Нет, не мог же он различить их светильники на таком расстоянии… фонари на кораблях-привидениях, плывущие по океану, который исчез три миллиона лет тому назад…

Портал распахнулся. Там стоял сержант Астафф. Бросая вызов декрету Империи, на его плотной фигу-

ре сидела илионская форма. Хотя он сбросил капюшон и маску, при таком сказочном освещении голова его была не седой; она была такой же ледяной, как те слова, которые исходили от него.

- Первенец Ивар! Где вы были? Что происходит? Представляете гнетущий страх вашей матушки за вас все эти последние пять дней?

Наследник дома проскользнул мимо него. За воротами во дворе крест-накрест лежали тени от башен, бойниц, главных и второстепенных зданий. Гончая хесперианской породы, длинная и с тяжелыми челюстями, была второй живой фигурой, которую было видно. Папы ее неестественно громко стучали по камням.

Астафф нажал кнопку, закрывая дверь. Некоторое время он помолчал, а затем медленно произнес:

- Лучше дайте-ка мне это ружье, первенец. Я знаю место, куда эти земляне не сунут свой нос.

- Я тоже, - с глубоким вздохом сказал Ивар.

- Разве вы не сделали много добрых дел, улизнув отсюда, пока вы готовились к… ну, что бы вы там ни делали… а-а?

Астафф протянул руку.

- Беда, в которую я попал, для меня не имеет значения, даже если они меня сцапают с этим. - Ивар взялся за ружье. - Разница только в том, что я отправлю кое-кого на тот свет.

Что всколыхнулось в старике. Он, как и его предки до него, служил Первым людям Илиона всю жизнь. Тем не менее, или как раз по этой самой причине, в голосе его была боль.

- И почему вы не попросили помощи у меня?

- Тогда бы ты отговорил меня от этого, - сказал Ивар. - И был бы прав.

- Что вы пытались сделать?

- Уничтожить местный патруль. Начать собирать оружие. Я не знаю, скольким из нас удалось бежать. Возможно, большинству не удалось.

Астафф рассматривал его.

Ивар Фридериксон был высоким, 185 сантиметров, стройным, широкоплечим аэнеанцем. Истощение приглушило его обычную живость и сделало хриплым его звонкий голос. Курносое, веснушчатое лицо с квадратным подбородком делало его моложе, чем он был; за прошедшие дни не появилось и намека на отрастающую бороду. Волосы его, коротко подстриженные на затылке и на висках по северному образцу, были светлыми, с часто торчащим хохолком или прядью на лбу. А из-под темных бровей смотрели большие зеленые глаза. Под пиджаком на нем была рубашка с высоким воротником, пояс с сумкой, нож с тяжелым лезвием, плотные брюки, заправленные в ботинки - обычная уличная одежда. По правде говоря, он мало чем отличался от любого другого юноши высшего класса этой планеты.

Но этого малого было достаточно.

- Ну и троглодиты же вы, - наконец сказал сержант, получив в ответ вспышку гнева.

- Мы должны сидеть, кроткие, как овечки, а земляне пусть лепят из нас все, что хотят, давят, и используют нас, как им заблагорассудится?

- Ну, - ответил Астафф, - я бы спланировал свою акцию получше и побольше бы ее отрепетировал.

Он взял Ивара за локоть.

- Вы выглядите не лучшим образом, - сказал он. - Идите ко мне. Вы помните, где я обитаю? Слава Богу, жена ушла навестить семью нашей дочери. Примите душ, поешьте и спать. Я несу вахту до 05-10. Не могу вызвать замену, так как потребуется объяснение; но никто к вам туда не сунется.

Ивар заморгал:

- Что ты имеешь в виду? Мои комнаты?..

- Да-да! - засопел Астафф. - Идите, идите. Поднимите вашу матушку, маленькую сестренку. И их сюда же приплетите. Конечно. Их будут допрашивать, вы же знаете, как только импи узнают, что вы в этом замешаны. Их будут допрашивать под воздействием наркотиков, могут и под гипнотестом, если хоть что-то натолкнет их на мысль, что им известно, где вы находитесь. Вы этого хотите? Ладно. Идите и скажите им нежное прощай.

Ивар отступил на шаг, поднял умоляюще руки.

- Нет, я… я никогда не думал…

- Ладно.

- Конечно, я… Что ты задумал? - покорно спросил Ивар.

- Убрать тебя отсюда до того, как прибудут Импи. Хорошо, что ваш отец целую вечность пробыл в Нова Рома; у него алиби, да и влияние есть, чтобы защитить семью, если земляне не найдут никаких улик, что вы когда-либо были здесь после битвы. Ну? Вы должны поскорей уехать. Наденьте ливрею слуги, которую я вам раздобуду, медицинскую маску, как будто вы чихаете от аллергии, оружие спрячете под плащ. Идите так, как будто вас послали по срочному поручению. Дом большой, никто не обратит на вас особого внимания. Я найду кого-нибудь из поселян, кто возьмет вас к себе, Сэм Хедан, Фрэнк Вэнс, любой надежный, который живет не здесь. Вы пойдете туда.