– Я знаю тебя. – Он убрал руку, чтобы переключить скорость, и Клэр немного успокоилась. – Всегда знал.

Клэр попыталась переменить тему разговора:

– Неужели? А вот я о тебе сказать этого не могу.

Действительно, тот Рон, которого она помнила, был другим. Здравомыслящим. Сексуально привлекательным, но не склонным к обольщению. Надежным, уверенным, искренним, но не коварным. Неужели он так изменился? Или, может, изменилась она?

– А знала, ли ты меня вообще когда-нибудь? – негромко спросил он.

Клэр ощутила сухость во рту.

– Конечно. – Она ответила так, словно пыталась убедить в этом саму себя, но при этом не осмелилась ответить на взгляд Рона, сделала вид, что рассматривает освещенную витрину проплывающего мимо магазина. Тем не менее червячок сомнения уже начал подтачивать уверенность Клэр. Может, занятая учебой, карьерой, она и впрямь не удосужилась узнать Рона по-настоящему? Магазин остался позади, поэтому Клэр повернулась к Рону.

– Ладно, – примирительно сказал он, – теперь ведь это уже не важно, не так ли? – Машина свернула, и бедро Клэр прижалось на несколько мгновений к его бедру. – Что прошло, то быльем поросло.

Она сдержанно кивнула.

– Да, шесть лет… Целая жизнь.

Из динамика лился чарующий голос Фрэнка Синатры. Некоторое время оба молчали, думая каждый о своем.

Рон притормозил у небольшого кафе с неоновой гирляндой под крышей.

– Проголодалась?

– Хочешь поддержать конкурентов?

Рон усмехнулся и направил машину на стоянку, где находилось с полдесятка автомобилей.

– Здесь делают потрясающее мороженое. Да и по чашечке кофе не помешало бы.

– Виктор оторвал бы тебе голову, если бы услышал.

– Ты, надеюсь, не выдашь? Каждому позволительно иметь свой небольшой секрет.

Рон наклонился, чтобы открыть дверцу, которая никак не поддавалась усилиям Клэр, и его рука коснулась ее груди. Оба напряглись, замерев в неудобных позах. Первым желанием Клэр было признать преимущество Рона. А кроме того – да, черт возьми! – ей не хотелось отстраняться.

Ставя условие, Рон дал понять, что ему нужен секс. Страстный, неудержимый, без границ и запретов. Но так ли это? В конце концов, не так уж он и изменился, милый, непорочный Рон. Джентльмен. Мужчина, не способный сказать женщине «нет». Из него никогда не получится ни мститель, ни обольститель. Да, он может играть, флиртовать, дразнить. Но предаваться разгулу страсти? Нет. Не в его стиле.

Не тот тип.

Клэр мягко улыбнулась, почувствовав, однако, что-то вроде разочарования.

– Похоже, ты тоже проголодался?

Ребекка Синклер раздраженно побарабанила пальцами по телефонному аппарату, на который только что положила трубку. Звонок Лайзы Ширер из Нью-Йорка испортил ей настроение. Они познакомились три года назад, когда Ребекка находилась в Штатах на стажировке. Иногда перезванивались, обмениваясь интересующей обеих информацией. Лайза работала на несколько газет, в основном специализируясь на всевозможных скандалах в киношном мире. Ребекка делилась с ней лондонскими новостями, а сведения, иногда просто обрывки сплетен, поступившие из-за океана, использовала в своем ток-шоу.

То, что сообщила Лайза сегодня, заслуживало внимания.

Не прошло дня с того момента, как Роналд Фримен отказал Ребекке в пустяковой просьбе и бесцеремонно выставил из своего ресторана, ясно дав понять, что не допустит никаких съемок в «Касе», как все меняется: он распахивает двери перед Патриком Хаммером.

Скотина! Мерзавец! Ублюдок!

Ребекка в отчаянии ударила кулаком по столу. Что еще сказала Лайза? Что-то насчет того, что Хаммер отправил в Лондон какую-то девицу, поставив перед ней задачу убедить Фримена открыть для съемок «Касабланку».

Да, судя по всему, таинственная незнакомка сумела подобрать ключик к неуступчивому бизнесмену.

Но что это за ключик? Какие доводы использовала явившаяся из-за океана сучка? Может, просто раздвинула ножки и дала Фримену зеленый свет? Ребекка склонялась к этой версии, но тогда получалось, что Рон предпочел ей какую-то американку. Почему? Он мог получить практически то же самое от нее, Ребекки. Но задрал нос.

Что такое есть у заокеанской стервы, чего нет у нее? Ничего. Ребекка в конце концов не девчонка на побегушках, а хозяйка ток-шоу. Да и Рон, при всем его идиотском снобизме нувориша, не из тех, кто клюет на мелкую рыбешку. Значит, здесь что-то не так.

Так чем взяла его эта крошка? Искусством тайского массажа? Небывалой активностью в постели? Сомнительно. Для того, чтобы развернуть Рона Фримена на сто восемьдесят градусов, требовалось нечто иное.

Значит, происходит что-то другое.

У этой шлюшки есть кое-что на Рона. Какая-то грязь. Нечто такое, что можно обменять на принципы.

Что?

Ребекка понятия не имела о том рычаге, которым воспользовался Хаммер – или его эмиссар, – чтобы заставить Фримена принять нужное решение. Но она никогда не пробилась бы на телевидении, если бы не обладала инстинктом охотницы.

Вся эта история дурно попахивает. Что ж, в последнее время ее ток-шоу не хватает остроты. Пикантность можно заменить душком. Ребекка достала из сумочки пачку «Кента» и, закурив, подняла трубку.

– Итак, я не солгал? – спросил Рон.

– В чем? – Клэр удивленно посмотрела на него.

Они только что вышли из ресторана и медленно двинулись в сторону собора.

– Мороженое. Тебе понравилось?

– Да. – Она рассмеялась. Особенно крем-брюле.

Рон кивнул.

– Хочу сманить этого парня к себе. – Он потер подбородок. – Только вот захочет ли он перебраться из Солсбери в Лондон?

– Думаю, тебе не составит большого труда найти убедительные доводы. Воспользуйся своим обаянием, и, убеждена, дело будет в шляпе.

– Ты так ценишь мое обаяние?

Они остановились, и Клэр, повернувшись к Рону, позволила себе лукавую улыбку.

– Конечно. Именно поэтому тебе и удалось затащить меня сюда. Все дело в твоем обаянии. Разве я не права?

Рон молчал. Клэр опустила голову. Грустно, но это не так. И не надо никого обманывать. Она позволила Рону затащить себя сюда только потому, что нуждается в его помощи. Ни больше, ни меньше. Такова суровая проза жизни.

Рон вздохнул. Только вот бывали моменты, когда все казалось почти нормальным. В такие моменты он забывал о шести годах разлуки, о нанесенной ему обиде, о плане мщения.

Каким чудесным, например, получился сегодняшний обед! Никаких игр, никаких подвохов, никаких двусмысленностей. Разговор шел обо всем и ни о чем, то есть ни о чем особенно важном. Клэр ни словом не обмолвилась о своей работе. Рон ни разу не упомянул о заключенной ими сделке. Все было так, как в добрые старые времена.

Рон обнял Клэр за талию, и они свернули за угол.

– Тебя привело сюда не мое неотразимое обаяние. Ты здесь потому, что нуждаешься в моей помощи.

– Верно. – Клэр чуть повернула голову, чтобы заглянуть Рону в глаза. – Но все же согласись, ты умеешь быть очень убедительным. Ценное качество.

– Итак, по-твоему, я умею быть… убедительным. – Рон сделал небольшую паузу перед последним словом. – А я-то надеялся, что ты найдешь для меня другие определения. Красивый. Сексуальный. Хотя бы… хм, крутой, а? Неужели у меня нет ничего общего, скажем, с Шоном Коннери или Миком Джаггером? – Он провел ладонью по ее руке. – Ничего не поделаешь, придется довольствоваться тем, что есть.

Этого легкого прикосновения хватило, чтобы стена хладнокровия, с трудом возведенная Клэр, дала трещину. Рон обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Тебе не холодно?

– Нет. То есть… да. Немного прохладно.

Рон снял пиджак и накинул Клэр на плечи.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности.

Еще один квартал прошли молча. Желание еще раз дотронуться до Клэр было так велико, что Рон в конце концов сдался и взял ее за руку, чувствуя себя мальчишкой, явившимся на первое свидание, и испытывая раздражение оттого, что чересчур легко уступил порыву. Впрочем, его планы в отношении Клэр далеки от невинных устремлений школьника.