– Мне казалось, тебе больше по вкусу колесо обозрения, – прошептала Клэр.

– Все дело в движении. – Он прижался к Клэр, давая возможность оценить силу его желания. – Мне просто нравится движение.

Клэр только ахнула, когда Рон вдруг дернул вверх юбку и обхватил ее за ягодицы. Это было уже слишком, но ей все еще не верилось, что Рон способен на такое. Заниматься любовью в лифте!

– Перестань… Не здесь.

– Здесь. Я так хочу. – Его пальцы проникли под резинку узких трусиков. – Ты сказала, что будешь моей. Сказала, что готова на все. – Он прижал Клэр к себе, надавив сзади руками, и задвигал бедрами, демонстрируя, какой именно ритм движения ему по вкусу. – Или ты меня обманула?

– Н-нет. – Вцепившись в поручень, она подалась навстречу Рону, завороженная медленным, но настойчивым движением его бедер.

Толчки становились все резче, все сильнее, и Клэр, зажатая между ладонями Рона, сжимавшими ее ягодицы, и бедрами, безжалостно терзавшими ее спереди, стонала, вжималась в его тело, терлась грудью о его грудь, требуя большего.

– Нравится?

– О да.

Рон высвободил руку и потянулся к ее груди, а Клэр, не желая терять контакт, раздвинула ноги, чтобы облегчить ему доступ к ее готовому лопнуть от желания лону.

Она задрожала, когда пальцы Рона осторожно стиснули взбугривший ткань майки сосок. Ноги стали ватными, перед глазами поплыли разноцветные круги, и Клэр, боясь, что упадет, попыталась ухватиться за что-нибудь, но ее ладони только скользнули по стеклу. Стекло! В лифте стеклянная дверь!

Она открыла глаза.

– Рон! Здесь стеклянная дверь!

Он насмешливо улыбнулся.

– Я заметил.

Клэр попыталась освободиться.

– Нас могут увидеть.

– Нас никто не увидит.

Обе его руки были уже под майкой и ласкали потяжелевшие горячие груди Клэр, едва вмещавшиеся в ставший тесным бюстгальтер. Мысли терялись в эротическом тумане, наполнившем голову, и Клэр с трудом понимала, что именно вызвало ее беспокойство.

– Ты уверен?

– Конечно. Мы уже проехали пятнадцатый этаж. Здесь мало кто живет. Кроме того, сейчас все обедают. Так что не волнуйся.

– Слава богу. – Воспользовавшись паузой, рассудок Клэр потребовал протеста. Тело же хотело только продолжения. Сил для протеста у нее не оставалось, так что самым естественным было расслабиться и получать удовольствие.

Звякнул звонок, кабина остановилась, и двери начали расходиться. Рон тут же отстранился, успев окинуть ее внимательным взглядом. В кабину вошла пожилая пара, и Клэр смущенно потупилась, зная, что волосы у нее растрепаны, лицо горит, а майка выбилась из юбки.

– Твой этаж, – сказал Рон.

Она недоверчиво посмотрела на индикатор.

– О, ты прав.

– Должно быть, это скоростной лифт. – Он усмехнулся и первым вышел в коридор.

Клэр последовала за ним. Двери лифта закрылись.

– Приехали. – Рон взял Клэр за руку. – Пойдем?

Он провел пальцем по ее верхней губе, над которой выступили капельки пота.

– Где твой ключ?

Она открыла сумочку.

– Вот.

Рон взял ее за локоть, и Клэр безропотно последовала за ним к двери своего номера. Отперев замок, она остановилась у порога.

– Ты…

– Спокойной ночи, Клэр. Увидимся завтра.

Хорошая шутка, подумала Клэр, но, взглянув на Рона, поняла, что он серьезен.

– Завтра? Но я думала… ты ведь сказал, что хочешь… – Ей вдруг стало трудно дышать. Произошло какое-то недоразумение, но сейчас все прояснится. Клэр перевела дыхание. – Мы же заключили сделку, да? Съемки в обмен на… меня?

– Все верно.

– Но разве ты не зайдешь?

– Не сегодня.

Не сегодня? Что это значит? Уж не собирается ли он повторить?

– Но…

– Я ведь не обещал удовлетвориться одним разом. – Рон погладил ее по щеке. – Я лишь сказал, что хочу тебя. И это так. – Он зашагал прочь по коридору, но у лифта остановился, посмотрел на Клэр через плечо и улыбнулся. – Пока. До завтра. У нас еще много дел.

Клэр все еще стояла у своего номера, когда Рон исчез в кабине. Она медленно вошла, захлопнула дверь и устало добрела до кровати – злая и очень-очень разочарованная.

Рон подставил тело под струю холодной воды. Бесполезно. Расслабиться, избавиться от напряжения не удавалось.

Зачем ему это понадобилось? Ну каким же надо быть идиотом, чтобы уйти от женщины, недвусмысленно приглашавшей его в свою постель? Что он доказал? Ничего. И вот теперь, когда их разделяет не океан, а лишь несколько этажей, ему не остается ничего лучшего, как стоять под холодным душем. А можно было бы…

Черт возьми, он до умопомрачения желал Клэр, и – самое главное – она тоже хотела его. Это было видно. Они оба сгорали от желания. Проблема заключалась в том, что, мучая Клэр, он мучил и самого себя, и если это продолжится, то…

Может, пока еще не поздно, постучать к Клэр?

Он вышел из ванны на теплый коврик и, растеревшись жестким полотенцем, побрел в спальню.

Заметив свое отражение в висевшем на стене большом овальном зеркале, Рон скорчил недовольную гримасу.

– У тебя жалкий вид, приятель. Ты это знаешь?

Отражение не ответило, и Рон воспринял его молчание за знак согласия. С момента принятия плана мести прошло чуть более суток, а ему уже не терпелось внести коррективы, убрать некоторые пункты, пересмотреть сроки. И все только из-за желания поскорее затащить Клэр в постель.

Так не пойдет. Он доведет игру до конца, не отступая от намеченного. Нужно помнить – между ними ничего нет. Да, проведенный вместе вечер сгладил кое-какие острые углы, притупил злость, но это не означает, что рана в его душе зажила. И не надо поддаваться иллюзиям: тот факт, что Клэр таяла в его объятиях, еще не доказательство волшебным образом сложившейся близости.

Клэр причинила ему боль, предала его и, если уж на то пошло, обидела, как может обидеть только самый близкий человек. Теперь пришло время прижечь рану. Избавиться от опасного вируса, влезшего в его кровь. И если эта операция пройдет болезненно для них обоих, то так тому и быть.

А сейчас у него другие дела. Они не увидятся до следующего вечера, хотя, чего греха таить, Рон уже скучал по ней. Но к вечеру ему следует быть во всеоружии. Он обещал Клэр свою помощь и сдержит слово. Рон не сомневался, что если не выполнит обещания, то Клэр без колебаний объявит сделку недействительной. Ему нужно подготовиться. У него уже появились кое-какие мысли относительно возможных мест съемок фильма, нужно только уточнить кое-что, еще раз перелистав журналы, которые остались в его офисе.

Рон натянул коричневые слаксы и яркую рубашку. Вероятно, Виктор и все остальные уже разошлись, так что можно спуститься вниз, не рискуя наткнуться на кого-либо из знакомых.

Проникнуть в офис удалось без происшествий, но, когда Рон включил свет, в дверь постучали. Чертыхнувшись, он повернул ключ. Виктор бесцеремонно проник внутрь.

– Ты-то что здесь делаешь в такое время?

Виктор уже успел устроиться в кресле.

– Захотелось узнать, как продвигается твой план.

Рон покачал головой.

– Любопытство сгубило кошку. О чем, черт возьми, ты говоришь?!

– Я говорю о твоем плане обольщения Клэр. О чем же еще? Как прошел вечер? Какова повестка дня на завтра?

– Неужели ты думаешь, что я расскажу тебе об этом?

– Не сомневаюсь. Ведь я же твой лучший друг.

– С этим не поспоришь, – рассмеялся Рон.

– Итак? Все нормально, как в старые добрые времена?

– Так, как раньше, уже никогда не будет, – после недолгого раздумья сказал Рон. – Будь все проклято! Мне почему-то кажется, что и тогда не все было так уж хорошо, как казалось.

– Извини, я не хотел сыпать соль на рану.

– Знаю, но дело не в этом. – Рон посмотрел в окно. – Она просто… Ладно. Это неважно. Сейчас мне надо сосредоточиться на том, зачем я сюда пришел.

Виктор потянулся в кресле.

– А я-то думал, что ты просто соскучился по мне.

– Как дела? Народу было много?