184. Не думайте, что бездушные люди какие-то чудовища. Они в разных областях достигают даже механических преимуществ, но Огонь покинул их, и затемнились дела их.

185. Конечно, каждый волен в судьбе своей и даже в конечном разложении. Но существа бездушные очень заразительны и вредны. Уявление одержимости особенно легко при таком погашенном состоянии. Не примите за преувеличение, если около половины народонаселения планеты подвержены этой опасности. Конечно, степень очень различна, но начавшееся разложение очень прогрессирует. То же можно видеть и среди минувших Культур. Огни духа потухали, как дымные костры, но всякий дым ядовит, если не добавить полезное вещество.

186. Касание к Огненному Миру дает преимущество не только в будущих жизнях, но и теперь. Недаром говорят, огненное желание будет исполнено. Не будем думать, что это скрытое, помысленное предположение, примем это, как действительность. Огненное мышление настолько кристаллизует соответственные сферы, что именно мысль будет уже утверждением. Конечно не будем мерить земными сроками, ибо безвременны пространственные Огни. Не будем делить жизни, ибо жизнь вечна. Но желание огненное будет исполнено. Так многие образы предуказанные уже сложены в неизменных хранилищах. Отнесемся к этим огненным желаниям со всем сознанием, и не будем поверхностны, когда касаемся сущности Бытия.

187. Уже много раз говорил о вреде разделений. Если жизнь вечна, если мы понимаем друг друга не условными звуками, но чем-то поверх языка, то мы обязаны прилагать силу к единению. Не прав разделяющий. Неправ допускающий разделение. Правильно, чтобы лучшие и были вмещающими. Не время, подобно обычаю пещерных жителей, красоваться избранными работниками. Работники все, по всей Иерархии, только никто да не помешает исполнению всех огненных желаний.

188. Даже для простого исследования лучами врач предписывает особую пищу. Но насколько тоньше прикасание к Области Огненной. Нужно приготовиться не только пищей, но и другими внешними и внутренними условиями. Условия пищи не сложны. Главное избегать кровь, как начало, вносящее эманации, непотребные для утонченного организма. Но, даже в случае крайней нужды, можно избежать кровь или сушеным или копченым мясом. Так и в распределении мучной и растительной пищи можно руководствоваться состоянием организма. Но каждый и без йоги понимает, что излишек вреден. И каждый знает о витаминах сырых продуктов. Но все эти условия, так же как и чрезмерная пранаяма, ничто в сравнении с сердечным постижением.

Сами знаете, как вспыхивают огни и как руководят самые прекрасные мысли. Не раз можно было слышать о Садху - грабителях, но они, вероятно, очень ретиво отсчитывают пранаяму. Также, конечно, слышали о некоторых Риши, которые не уходили от помощи людям, несмотря на все невозможные условия. Именно, каждый памятный день хорош для напоминания о сердечном приобретении Огня. Остальные условия прикладываются по достоинству сердца. Не будет сердце наполняться чужой или животной кровью, ибо качество сердца не примет это. Не задохнется огненное сердце от злословия, ибо это противно природе его. Так будем приветствовать и всегда помогать естественному зажжению Огней.

189. Мера познается сердцем. Непригодны слова для выражения меры. Но, тем не менее, каждое развитое сердце знает меры каждого приложения.

190. Можно лишь признаками Культуры строить Новую Эпоху. Так Культура будет произнесена, как единственная самозащита от разложения. Ныне можно стремиться лишь к этому направлению. Наш Приказ не упускать каждый случай, чтобы напомнить о Культуре. Пусть считают фанатиками идеи, но слушают и привыкают. Так Мы вносим мозговые рисунки.

191. Мы говорили о торжественности, о дружелюбии, о великодушии; заключим этот квадрат благодарностью. От малого по всей Иерархии сверкают искры благодарности. Ценны эти огни!

192. Даже если кто случайно совершит благо, хвалите его. За каждую кроху добра хвалите. Тому, кто взывает во мраке, безразлично, кто принесет Свет. Расширение поля зрения есть принесение Света. Полезно это действие как подающему, так и принимающему Свет. Передача Света есть его расширение. Было одно пламя, вот их стало два, значит, и совершилось Благо.

193. Благо в руках человеческих, как лампада каждого вечера. Становится темно, но готова лампада, и рука опытна, чтобы зажечь ее. Но опять говорю - хвалите за каждое благо - это будет явлением великодушия. Пусть каждая искра блага раздувается в пламя. Пусть случайное добро многочисленно, но оно, тем не менее, все-таки добро. Много запрашивать сознательного благотворения, пусть хотя бы тусклые огни тьму рассеивают. Мрак совершенный не будет уже таким, даже при одной искре Света. За мыслью, за словом, за действием уже Свет. Так сумевший найти искру Света уже будет сотрудником светлым.

194. Нужно, познавая Мир Огненный, навсегда забыть о малом, такое не существует. Как над целебным составом врач не думает о ничтожности, так и зерно пороха в пороховом складе не мало в следствии. На примерах сущего утончаемся. Что пользы в образовании, если мозг остался лукав и язык лжив? Можно делить людей по утончению сердца, но не по лживости сознания. Не думайте, что лживость сознания без значения для Огненного Мира. Так снова от морали приходим к химии.

195. Каждый врач скажет, как смешение самых полезных ингредиентов дает часто даже губительное целое. Смешение во всех областях очень опасно. Через смешение уявляются уродливые усложнения. Как осмотрительно нужно следовать по пути сознания, чтобы ноги не оказались на разных путях. Цель жизни - очутиться в Огненном Мире со всеми накоплениями сознания.

196. Не следует думать, что Архат может упускать из сознания, хотя бы на мгновение, волю ведущую. Он окажется простым человеком, если не будет всегда торжественно нести Чашу подвига. Мощь Его сердца уснет, как только Он не ощутит в руке своей нить Иерархическую. В этом сознании постоянного бодрствования заключается особенность Архата. Когда говорю вам о бодрствовании, научаю вас основам познания. Но не легка эта торжественность при смятении атмосферы. Не легка устремленная зоркость, когда клубится пыль разложения. Нельзя прилагать одинаковые требования, когда твердь содрогается.