Запустила руку под свой капюшон, поправила длинную прядь волос, как раз так, чтобы она скрыла шрам и стянула капюшон с головы. Вот только приветствовать не стала, да и не успела на красиво загибающейся лестнице уходящей на второй этаж особняка, а насколько я поняла, это был именно он, появились новые действующие лица.

Высокий мужчина был одет в представительный и на вид очень дорогой костюм, а рядом с ним к нам спускалась высокая, стройная брюнетка в черном шелковом платье, обтягивающем женскую фигуру как вторая кожа. Пара настолько гармонично сочеталась, друг с другом, что создавалось впечатление, словно они только, что сошли со страниц глянца.

Если в этом месте все такие красивые и гармоничные, то здесь мне точно не место. Буду чувствовать себя крайне не уютно, белой вороной, ну или если быть уж совсем честной, то не вороной, а белым цыпленком.

— Вау, Богдан, а я смотрю, ты со временем становишься только привлекательней! — Проворчала Алисия и оскалилась своим безумным оскалом.

— Смотрю, вы тут капремонт сделали? Пол заменили? И чем же тебя старый паркет не устроил? — Она демонстративно, а это я заметила по хитрющим глазам, пошаркала ногой по полу.

— Да одна безумная ведьма его немного подпортила, вот пришлось кое-что ремонтировать. — Не менее язвительно ответил мужчина.

— Вот ведь гадина!

— И я о том же! Знакомься — моя жена Алевтина. — Дама мягко улыбнулась, а ее глаза заблестели.

— Маргарита, очень приятно, наконец с вами встретиться лично и поблагодарить за спасение сына. Мы в неоплатном долгу перед вами.

— О, да бросьте, какой долг, была возможность помочь, помогла, кстати, как он?

— Прекрасно. Планирует жениться.

— Замечательно, думаю, я в скором времени его увижу. Знакомьтесь, это мой муж Кристофер, а это молодое золотко Виктория, которое я ко всему прочему встретила в вашем городе, рядом с ней ее сын Александр.

Ноздри мужчины затрепетали, а золотой взгляд очень пристально нас с Сашкой осмотрел.

— Она избранная, а вот сын не ее, и человек. — Голос мужчины резко заледенел.

— Ой, да брось Богдан, да, человек, да, сын не по крови, но ее. И ко всему прочему они оба в курсе о не людях и уж тем более об отрешенных. — Она почесала голову. — Да и я вроде не просила о принятии ее в ваше убежище. Этот самородок я заберу с собой, под свое чуткое руководство.

— В смысле, попытаешься испортить?

— Ага!

— А какой талант у юной дамы? — Этот вопрос задала уже Алевтина.

— Ооо, это вообще за гранью добра и зла! Она управляет течением времени!

— Действительно очень редкий и хороший дар. — Подтвердил мужчина и опять стал меня рассматривать, только уже с какой-то тщательной заинтересованностью.

— Слюни подбери, она наша!

Они еще долго трепались, и дружески подкалывали, но не забывали и о нас, пытались втянуть в разговор — задавали разные вопросы, на которые в основном отвечал Сашка, а я при необходимости только пожимала плечами. Хорошо, что хоть долго стоять не пришлось, нас пригласили отужинать в светлую и уютную столовую.

Все оформление встречающихся комнат этого особняка было очень красивым и дорогим, но эта дороговизна была какой-то уютной, и не пахла музейной роскошью, как обычно пахнет от настолько стилизованных вещей. Из рассказов я поняла, это был главный особняк управления стражей, в котором проживал основной состав стражников с семьями. Однако Алисия с мужем попросили разместиться в другом особняке, где имеются спортивные залы, их желания совпадали с моими, по этому возражать не стала, да и не привычно мне уже в таком месте. Прошлое и тут наложило свои отпечатки.

После вкусного ужина, увидев свое будущее место временного проживания, так вообще вздохнула облегченно. Наша комната была небольшой, имела две кровати, диван, объемный шкаф и раздельный санузел. Все просто и со вкусом, хотя, наверное, мне будет не хватать своих замызганных обоев в бурном пробуждении после кошмаров, но это единственный и не такой важный момент, в случае чего просто разукрашу имеющиеся, а по съезду возмещу причиненный ущерб.

Итак, мне казалось все просто, и если бы еще переучиться жить по их графику, то не жизнь, а сказка. Все дело в том, что это сообщество из «не пойми кого», как выяснилось намного позже, оказывается, живет другим распорядком. День — время для сна и отдыха, а основная жизнь здесь начинается с приходом сумерек и если сейчас, не спав практически ночь, я с большим удовольствием упаду и возможно в действительности усну, то не факт что это повториться и завтра и послезавтра. Мне будет нелегко, но я попытаюсь, раз уж решила начать новую жизнь с Сашкой, или, точнее выразиться, если решила жить для него.

Спалось на новом месте, как и дома, это я в том смысле, что после пожелания доброй ночи провалилась в кошмар, а потом после появления на моей территории Сашки в мутную темноту, проснулась первая и после приведения себя в порядок отправилась к месту на первом этаже, откуда слышался звук.

Это была столовая, огромная, светлая, заставленная отдельными столиками на несколько человек, и здесь было шумно, а еще было тесно. Не в том смысле, что было слишком много народа, а в том, что этот народ состоял в основном из высоких, накаченных, веселящихся парней, которые, как видимо, завтракали. В другой ситуации я, несомненно, уже развернулась и убежала бы обратно в комнату, дожидаться пока проснется ребенок или еще хуже, стала бы ждать прихода Лис, или ее мужа, или еще бог знает кого, любое знакомое лицо, но не сейчас.

Сейчас я остановилась как вкопанная, затормозила. На огромной плазме, занимающей практически половину стены, был включен канал «Europa Plus TV», а оттуда на меня выливалась музыка в стиле моего собственного безумия. Громкая, ритмичная, затравленная, бьющая по нервам, разрывающая старые раны. Смотрю на клип и вспоминаю себя в заточении, вспоминаю, как размазывая слезы вставала изломанной куклой и пыталась приводить себя в порядок, или как преодолевала свой страх, заставляла смотреть в красивое, но неживое лицо своего мучителя.

Я не полиглот, но большинство слов в короткой песне мне знакомы и я понимаю смысл услышанных слов, или, скорее всего я ощущаю все то, что авторы этого произведения хотели донести до слушателя этой музыкой.

Мне слышится безнадежность, такая, какая она есть, без прикрас, с надрывом, с последним желанием, как перед прыжком в неизвестность. Бьет напряжением по нервам, выкручивая сухожилия, растворяя в себе. Хочется подпеть этому голосу, и именно так показать что разделяю это чувство, что оно мне знакомо, но не успеваю — клип резко заканчивается, я возвращаюсь к реальности от толчка.

— Ты что, глухая? — Кто-то рычит мне прямо в ухо, спрятанное в глубоком капюшоне и я дергаюсь, влетая в косяк прохода.

Черт, кажется, я выключилась, прямо в проходе в столовую и мешаю.