— Я собрала тебе вещи в дорогу… — Айлин смотрела на мужа, протягивая ему дорожный мешок. — Тут смена белья, рубашка, полотенце…

— Положи на кровать… — Тариан, продолжая что-то искать в сундуке, даже не повернулся в сторону жены.

— Мне сказали, что ты уезжаешь на несколько дней… — Айлин старалась, чтоб ее голос звучал спокойно и приветливо. — Почему же я ничего не знаю о том, куда едешь, и сколько дней тебя дома не будет?

— А чего тебе говорить, и без того сама все узнаешь, в каждую щель нос суешь, все сплетни соберешь… — муж закрыл крышку сундука. — Заняться тебе, как видно, больше нечем, кроме как соваться мне под руку в то время, когда я и без того спешу!

— Тариан, зачем ты так со мной? — Айлин, сама не понимая отчего, чувствовала себя виноватой, причем это состояние непонятно какой вины давило на нее уже которую седмицу подряд. — Хотя бы объясни, в чем дело, за что ты на меня сердишься? Ведь уже который день ты избегаешь меня, а если встречаемся, то или молчишь, или же кричишь на меня…

— Что, другого времени для выяснения отношений не нашла? — муж подошел к столу, и, повернувшись к жене спиной, стал перебирать какие-то бумаги, откладывая в сторону нужные. — Ты что, не видишь, что я тороплюсь?

— Тариан, я понимаю, что ты спешишь, но уезжать так…

— А если понимаешь, то дай мне спокойно собраться! — муж грубо оборвал Айлин. — Если тебе заняться нечем, то иди к мальчишке! Он, похоже, вот-вот скулить начнет.

— Вообще-то ты говоришь о своем сыне!

— О своем? Ну, это если судить по твоим словам…

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду!

— Только то, что не надо считать остальных глупей себя! — муж презрительно скривил губы. — Все, иди прочь. Мне действительно некогда, и уж тем более не хочется слышать твой вечно недовольный голос и видеть кислую физиономию.

— Нет! — теперь уже и Айлин невольно повысила голос. — Что за чушь ты только что сказал? И вообще, объясни мне, наконец, что творится? Я в толк никак не возьму, отчего с недавних пор в нашей семье все пошло наперекосяк!

— Уберешься ты из комнаты, или нет? — было понятно, что муж стал терять терпение. — До того надоела, что видеть тебя не могу! И уж тем более нет никакого желания тебя выслушивать!

— Никуда я не уйду, пока мы с тобой не объяснимся! Скажи мне: что на тебя нашло в последнее время, почему ты себя так ведешь? Что происходит, и отчего ты относишься ко мне, словно к врагу?

— Все, хватит! — муж распахнул дверь. — Мне что, слуг надо звать, чтоб тебя отсюда вытолкали взашей? Иди лучше к своему щенку, а не то я, если его увижу, за себя не отвечаю!

— Тариан! — ахнула Айлин.

— Пошла вон, я сказал!

Во взгляде мужа была такая ненависть, что у Айлин просто язык присох к нёбу. Не в силах больше слышать подобное, она выбежала из комнаты, и, с трудом сдерживая слезы, бросилась в комнату сына. Да что же такое творится, а?! Никогда раньше Тариан так не разговаривал со своей женой, и уж тем более не вел себя так. Сейчас в мужика словно бес вселился! Тариан, добрый и бесконечно любящий человек, в последнее время совсем на себя не похож. Вернее, его отношение к людям не изменилось ни на йоту, но вот что касается своих жены и сына — такое впечатление, будто Тариана подменили кем-то иным, жестоким, ненавидящим и холодным. В чем дело?

Впрочем, причину не стоит искать где-то далеко, она и без того лежит на поверхности, и называется одним словом — свекровь. Как видно, она выполняет свою угрозу — делает все, чтоб ее сын бросил жену. Интересно, что она опять наговорила Тариану? Похоже, это каким-то образом касается их ребенка — недаром муж не желает видеть своего сына, хотя еще недавно не спускал мальчика с рук.

Айлин прижала к себе Кириана — парнишке еще нет и четырех лет, но он уже все понимает, в том числе и то, что между отцом и матерью происходит что-то неладное, да и Тариан к сыну уже пару седмиц не подходит, хотя ребенок так любит отца! Невольно вспомнилось, как вчера Кириан, играя во дворе, увидел отца, въезжающего в открытые ворота, и побежал к нему, а тот, сойдя на землю, прошел мимо сына, словно возле пустого места. Более того — постарался уклониться в сторону от тянущегося к нему малыша, точно тот был заразный. Что же такое свекровь наплела своему сыну?

— Мама… — Кириан прильнул к матери, а та прижала ребенка к себе. Малыш чувствует, что между родителями нет лада, и к тому же видит, что отец не обращает на него никакого внимания. Понятно, что ребенок растерян и потому невольно ищет поддержки у матери.

— Все хорошо, сынок, все будет хорошо… — шептала Айлин, прижав к себе Кириана. — Папа нас любит, просто у него очень много дел, и его кто-то расстроил…

Играя на полу с ребенком, женщина прислушивалась к тому, что происходит в комнате мужа, тем более что та находилась как раз напротив детской. Оставалось только надеяться только на то, муж подойдет к ней, и если не извиниться, то хотя бы просто не скажет — уезжаю, мол, до свидания…

Через какое-то время скрипнула дверь напротив, раздались шаги по коридору, а затем и на лестнице. Очевидно, муж не захотел с ней попрощаться. Да что же такое творится-то, а?! Ведь она ни сном, ни духом, ни в чем не виновата перед мужем!

А может, — пришла к Айлин спасительная мыль, — может, к мужу заходил по делу кто-то из слуг, а она не услышала — возилась с ребенком на полу! Что ж, такое вполне возможно, и раз такое дело, то она имеет полное право еще раз заглянуть к мужу — дескать, узнать, не уехал ли он, не попрощавшись с женой и сыном. Мол, шаги по коридору услышала, вот и решила удостовериться… Может статься, сейчас муж немного успокоился, и они сумеют нормально поговорить, так, как это было совсем недавно.

Положив перед сыном побольше игрушек, вышла за дверь, и, поколебавшись немного, зашла в комнату мужа. Пусто, он уехал, лишь собранный ею дорожный мешок по-прежнему лежал на кровати. Ох, Тариан, растяпа, совсем о нем забыл! Как видно, настолько расстроился из-за их непонятной и никому не нужной ссоры, что даже не вспомнил о том, что надо взять с собой вещи в дорогу! Нужно срочно его догнать, отдать мешок, попрощаться, и у мужа в дороге не будет чувства горечи и обиды, ведь хуже нет уезжать из дома с тяжелым сердцем.

Схватив оставленный мешок, вихрем промчалась по коридору, пробежала по лестнице, выбежала на крыльцо… Точно, дюжина воинов, что всегда сопровождали ее мужа, уже сидят в седлах, а Тариан стоит подле своего гнедого жеребца. У Айлин упало сердце, когда она увидела свекровь, которая находилась подле Тариана. Ну, разумеется, куда же без нее! Наверняка даже перед отъездом сына настраивает против жены. И когда хоть она успела придти в их дом? Ведь еще полчаса назад ее не было…

Сын обнимал мать, готовясь сесть на коня, и Айлин сбежала с крыльца, торопясь к мужу.

— Тариан, ты забыл свои вещи! Я ж тебе дорожный мешок собрала! И попрощаться мы не успели!

— Ничего я не забыл… — Тариан наконец-то закончил обниматься с довольной матерью и поцеловал ее в щеку. — Все, что требуется в дороге, мать уже в седельные сумки сложила. Так что этот твой грязный мешок мне не нужен.

— Но ты всегда брал его с собой! — у Айлин только что кровь в лицо не бросилась.

— Ты бы мне еще узелок навязала с собой, как нищета подзаборная делает… — муж даже не посмотрел в сторону Айлин. Легко вскочив в седло, он крикнул слугам, которые высыпали на крыльцо, чтоб попрощаться с отъезжающим хозяином. — Пока меня не будет, хозяйкой в доме оставляю свою мать! Выполняйте все, что она вам прикажет! Если что будет не так, и по моему приезду она хоть на кого-то из вас пожалуется, то жалеть никого не буду. Все ясно?

Не дожидаясь ответа, муж тронул своего жеребца, и поехал прочь со двора. Сопровождающие направились за ним, и когда они проезжали мимо неподвижно стоящей молодой женщины, то Айлин ловила на себе их взгляды, причем самые разные, от недоуменно-удивленных, до откровенно неприязненных и осуждающих. Конечно, если б сейчас появилась такая возможность, то молодая женщина охотно провалилась б сквозь землю — так ее еще некогда не унижали. Только что ее муж публично дал понять, что отныне в его доме жена никакой власти не имеет, и должна полностью подчиняться приказам его матери. О Боги, только не это!