— Брат? — удивлению Айлин не было пределов. — Впервые слышу. У Тариана есть две старшие сестры, но ни о каких братьях он ни разу не упоминал.

— Что ж, это неудивительно… — кивнул головой Борас. — Тогда мне стоит вам кое-что рассказать. Дело в том, что отец господина Тариана в свое время увлекся одной молодой женщиной, простолюдинкой. Вообще-то слово «увлекся» в этом случае не очень подходит, там, говорят, были нешуточные чувства. Более того: эта женщина родила ему сына, которого он не только официально признал, но и дал ему свое имя.

А вот это уже серьезно! — подумалось Айлин. В тех случаях, когда ребенок, рожденный вне брака, признается отцом, он уравнивается в правах с законными детьми.

— Когда ребенку исполнилось немногим более двух лет, господин де Транниес, его отец, погиб на войне… — продолжал Борас. — Естественно, парнишка, как законный наследник, должен был получить положенную ему часть имущества погибшего отца. К сожалению, этого не произошло: через несколько дней после получения известия о гибели господина де Транниес, этот ребенок и его мать были найдены мертвыми — угорели в своем доме. Дело было зимой, топили печь, и, очевидно, мать раньше времени задвинула заслонку… Такое, к сожалению, иногда случается, никто не виноват, дело в собственной неосторожности.

— Вы говорите так, будто в этом есть сомнения.

— Есть. Эта женщина была младшей сестрой одного из наших стражников. Между прочим, кроме сестры, у того стражника родственников не было, и потому все произошедшее стало для него сильным ударом. Сам я этого человека знал мало — так, здоровались, перекидывались несколькими словами, несколько раз вместе дежурили… Однако всем известно: стражник до сих пор уверен, что его сестру и племянника убили. Кстати, тогда же отыскались свидетели, утверждающие, что в тот вечер к погибшим приходил какой-то незнакомец, да и при расследовании смерти матери и ребенка нашлось несколько нестыковок… Правда, через недолгое время следствие прекратили — мол, дело обычное, подобные беды происходят не так и редко, и потому нечего на пустом месте огород городить.

— И когда произошла эта история?

— Двадцать лет назад.

— Вы намекаете, что Шайхула имеет какое-то отношение к этим смертям?

— Тот стражник был почти убежден в том, что все именно так и есть, но весомых доказательств этому не было, а подозревать можно кого угодно и в чем угодно.

Внезапно Айлин вспомнился вчерашний разговор с Шайхулой. Кажется, она между прочим сказала, что хорошо знает охотниц за деньгами, и то, какие они все наглые и жадные стервы… Уж не ту ли погибшую женщину она имела в виду? Если это действительно так, то становится понятно, отчего бывшая свекровь с такой легкостью решилась на темный обряд — ей не впервой убирать противников со своего пути.

— Это, знаете ли, рискованное предположение… — мать покачала головой. — А предъявлять подобное обвинение аристократке, не имея никаких доказательств, чревато…

— Я понимаю… — кинул головой Борас. — И потому сегодня, возвращаясь от бывших сослуживцев, зашел и к тому стражнику. Сейчас мой бывший сослуживец уже в возрасте, живет неплохо — у него прибыльное дело, но то, что смерть его сестры так и осталась неотомщенной — этого он не забыл. Ну, разговор у нас с ним несколько затянулся. Он помнит меня, и уже знал о ночном происшествии. Еще он в курсе того, что я вхож в ваш дом… Кроме того, как я понял, он уже давно до конца расследовал дело о смерти своей сестры, но, опять-таки, для обвинения не хватает вещественных доказательств.

— И что же он вам рассказал?

— Прежде всего то, что незадолго до того, как отправиться на войну, к нему приходил господин де Транниес…

— Отец Тариана?

— Да, в то время его сын Тариан был еще совсем ребенком… Так вот, господин де Транниес прямо сказал стражнику, что после своего возвращения намерен подать на развод со своей женой и жениться на матери своего маленького сына. Дескать, вашу сестру я искренне люблю, ребенка — тоже, а в нынешней семье отношения с женой уже давно и безвозвратно разладились, да и родной дом куда больше напоминает место заключения с бездушным надзирателем. В конце разговора господин де Транниес оставил стражнику довольно-таки солидную сумму денег для того, чтоб в его отсутствие они ни в чем не нуждались, и попросил приглядывать за будущей женой и ребенком — дескать, мало ли что может случиться в его отсутствие, жена у меня особа крутая… Как вы знаете, с войны господин де Транниес уже не вернулся. Погиб в бою.

— А когда произошло то несчастье? Ну, с женщиной и ее сыном…

— Через несколько дней после того, как стало известно о смерти господина де Транниес. В тот день у стражника было ночное дежурство, и когда он вернулся домой, то все были уже давно мертвы.

— Почему же в то время стражник не довел свое расследование до конца?

— Почему? — неприятно улыбнулся Борас. — Бывают такие обстоятельства, что ты вынужден отступить. Дело в том, что стражника однажды вызвали к начальству, и поинтересовались, не сам ли он убил своих сестру и племянника? Мол, ты что, друг ситный, надеялся после смерти мальчишки получить все денежки, что положены ему после гибели господина де Транниес? Неужто всерьез рассчитывал, что тебе, как единственному родственнику погибшего пацаненка, достанется хоть что-то из чужого золотишка, тем более что речь может идти об очень больших деньгах? Так вот, с этим делом — избавлением от племянника, ты поторопился, потому как мальчишка в свои права вступить не успел, и теперь единственное, что ты имеешь, так это дырку от бублика… В общем, стражнику исподволь дали понять: будешь и дальше копать это дело — объявим, что убийство сестры и племянника — это твоих рук дело. Так что тебе выбирать, как жить и что делать…

— И как он поступил?

— Ушел из стражи. Многие тогда об этом жалели, потому как мужик был головастый. Впрочем, беднягу можно понять.

— Чем он потом занимался?

— В охранники подался. Позже женился на вдове с кучей ребятишек, но, как я понял, ту историю с гибелью сестры и племянника он так и не забыл, да и как такое забудешь?! А еще с той поры он собирает все возможные сведения о госпоже Шайхуле — правда, об этом я узнал только сегодня, после разговора с ним… Так вот, выслушав меня, он сказал, что госпоже Айлин необходимо на какое-то время исчезнуть из пригорода, причем уехать туда, где ее никто не знает, и сделать это нужно немедленно, запутав за собой следы…

— Зачем? — упавшим голосом спросила мать.

— Иначе, по словам стражника, госпожа Шайхула до нее доберется… Понимайте эти слова как хотите.

На такое-то время в комнате повисло молчание, а затем Айлин улыбнулась:

— Спасибо, господин Борас. Если честно, то я не знала, как сказать маме, что я намерена уже сегодня уйти отсюда.

— Куда? — ахнула мать.

— Пойду на север, к Нази. Вообще-то это следовало бы сделать еще вчера, но тогда я еще на что-то надеялась… Вот так и избавляются от излишней наивности.

— Но как… Когда…

— Как только проснется Кириан. А пока я кое-что соберу в дорогу себе и ему.

— Ты что, собираешься и ребенка с собой взять?!

— Конечно. Раз бывшая свекровь намерена избавиться от меня, то и Кириана она вряд ли пощадит.

— Айлин, вспомни, что говорила знахарка. Через какое-то время малыш может перестать тебя слушаться, а то и вообще постарается убежать!

— Надеюсь, что я с ним справлюсь.

— Я не позволю тебе забрать ребенка! — мать вскочила на ноги. — Дорога долгая, идти надо невесть куда, и еще неизвестно, кто может встретиться в пути, а он такой маленький! И дорогу малыш не выдержит!

— Мама, если бы у нас был иной выход, я бы оставила Кира здесь… — молодая женщина тяжело вздохнула. — Сама знаю, что идти далеко, и для ребенка это трудное и тяжелое испытание, но ты вспомни, каким наш мальчик был совсем недавно — безразличный, неподвижный, равнодушный ко всему. Это сейчас Касиди ему поставила защиту, но она закончится через тридцать дней. Вернее, уже через двадцать восемь… Тогда Кир снова заболеет, и что нам тогда делать? Второй раз защиту Касиди поставить не сможет, а так я хотя бы попытаюсь спасти малыша… В общем, я ухожу вместе с ребенком, и это не обсуждается.