Валерий Поволяев

Беспредел

(Современные криминальные истории)

Жить стало страшно

Потомок Тамерлана

Самолет наш шел на север, из Москвы в Воркуту, с промежуточной посадкой в Сыктывкаре, рейс осуществлял не Аэрофлот - привычный, родной, расхристанный, о котором раньше говорили с грустной улыбкой: "Где начинается Аэрофлот, там кончается порядок", а "Трансаэро" - вежливая новая компания с симпатичными стюардессами и предупредительным экипажем. М-да, в "Трансаэро" вряд ли увидишь древнюю бабулю-стюардессу с кривыми волосатыми ногами и лицом Бабы Яги, страдающую несварением желудка, - в "Трансаэро" девочки на подбор. И на них тут же сделали стойку "быки" - племенные представители "новых русских", необъятных размеров молодые люди в красных пиджаках, в шелковых рубашках, при ярких галстуках, с налитыми кровью коровьими шеями, не считающие за деньги пачку долларов, перетянутую для удобства резинкой.

Глядя на них, никогда не подумаешь, что Воркута голодает, из-под земли вылезают синюшные доходяги-шахтеры, по нескольку месяцев не получающие зарплаты, что забастовки не прекращаются ни на минуту, перерастая одна в другую. В самолете летели люди, по чьим сытым лицам было видно, что чем хуже вокруг - тем им лучше. Воркутинцы, кстати, заметно отличаются от сыктывкарцев - тоже, кстати бизнесменов, - пассажиры, следовавшие до Сыктывкара, были более скромными, хотя и среди них были "крутые", имеющие солидные инвалютные счета в банках. Просто мозгов, видать, у них было побольше да сознания того, что богатый человек не должен демонстративно, привлекая к себе внимание окружающих, ковырять хрустящей стодолларовой купюрой в зубах, как это делали воркутинцы... И в туалет с долларовыми банкнотами не ходили - пипифакс, туалетная бумага, которая там имелась, не того, дескать, качества, что доллары.

На чем эти воркутинские богатеи разжирели? На шахтерской нужде? Захотелось узнать их поближе: чем живут, чем они дышат, что в городе их происходит? И все ли так гладко в жизни этих "быков" и тех, кто к ним стремится?

От Сыктывкара до Воркуты лететь примерно столько же, сколько от Москвы до Сыктывкара. И все на север, на север...

А чем севернее, тем, говорят, и законы жизненные жестче, и люди неприветливее, лишней копейкой вряд ли когда поделятся - не в пример показушникам-"быкам". Хотя я о Севере знаю другое - и сам там бывал не раз, и по происхождению я человек северный.

О том, что там происходит, судите сами.

Жили в Воркуте молодые люди, которые очень хотели стать богатыми такими, как самолетные "быки", летающие в столицу попить холодного фирменного пивка в валютном баре. Руководил ими человек жесткий, восточный, из тех, кто муху мимо себе не пропустит - заметит, просчитает и ее полет, и то, куда она сядет, - Кадыр Липатов.

Под началом у Липатова находились двое - Виталий Сазыкин и Олег Орлов - оба неработающие, с образованием не ахти каким - окончили по восемь классов, но с жизненными планами, превосходящими этот образовательный уровень. Липатов держал их в железной узде и говорил совершенно откровенно:

- Что скажу этим скотам - то и сделают.

Вообще характер Липатова был кремень, недаром он считал себя потомком Тамерлана. Говорят, он доставал своим подопечным наркотики, хотя сам не баловался, тем и держал их, но это только говорят, в следственном деле документов я не видел. Видел другое: там черным по белому было написано, что Сазыкин, например, наркоман.

Троица эта желала денег, много денег и мечтала взять какой-нибудь банк со всеми его сейфами и несгораемыми шкафами. Но чтобы охраны там было сгорбленный сивый дедок с трухлявой дубинкой и больше никого и ничего, но такие банки что-то ни в Воркуте, ни в Сыктывкаре, ни тем более в Москве не встречались, поэтому надо было искать другое. И Кадыр Липатов искал. И нашел в одной воркутинской семье...

Семья эта была очень уважаемая в городе. Глава ее Виктор Шубин работал начальником участка на шахте. Это был добродушный и крепкий человек, много лет отдавший угольной Воркуте и собиравшийся теперь распрощаться с Севером - продать имущество и двигаться на юг, в Ростов, к родичам, в их благословенные края, - он этим уже и занимался.

Липатов был знаком с сыном Виктора Шубина - Сергеем: жили-то на одной улице. Собственно, в Воркуте вообще все знают друг друга - город не очень большой, все на виду. Поэтому не будет ничего удивительного в том, если в квартире Шубиных вдруг раздастся звонок в дверь, Сергей спросит: "Кто?", а Липатов ответит: "Это я, Кадыр", - и Сергей Шубин откроет дверь. На этом Кадыр Липатов и строил свой расчет.

Кадыр знал: Шубин, заслуженный шахтер, получил новую машину, но брать ее не стал, продал талон на право приобретения и перевел деньги в доллары на новом месте "зелень" была нужна для обустройства; знал и второе: сын Шубина, Сергей, собирался жениться, а любая свадьба ныне, даже самая плохонькая, требует больших денег, значит, и на это отложены доллары...

Если же Сергей что-то заподозрит и не откроет дверь, Кадыр воспользуется запасным вариантом. У Кадыра имелась милицейская форма, и это упрощало задачу: милицейской форме в России привыкли верить. Он позвонит в дверь, с ним будут двое понятых - их роль сыграют Сазыкин и Орлов - все чин чином, комар носа не подточит. Серега Шубин его в форменной одежде не узнает. Да, это настоящий волшебный ключик - милицейская форма.

Кстати, потом, когда раскручивали это дело, следователи разрабатывали и так называемый краснодарский вариант: там ряд преступлений был совершен именно по этому сценарию - к жертве приходил сотрудник милиции, а с ним двое понятых - якобы для обыска, дальше все было делом техники.

Но это - вариант номер два, а вариант номер один - обычный, бытовой: "Сережа, открой дверь на минутку. Это я, Кадыр!".

Мартовским днем, когда в Воркуте началась сильная пурга, Липатов взял с собой нож, веревку, пластилин и замазку, Сазыкин, в изрядном поддатии после стакана спирта, - топор, Орлов же ничего брать не стал, заявив, что у него кулак посильнее любого топора, и где-то около тринадцати ноль-ноль собрались в Воргашоре - воркутинском районе, где располагалась улица Энтузиастов. Здесь, в доме номер двадцать, жили Шубины.