Из темневшего впереди леса к ним выпрыгнула лошадь. Такая, каких Аврора еще не видела. Очень странная лошадь: какой-то полосатой кошачьей масти. Да и морда у нее больше напоминала кошачью: даже усы длинные торчали из храпа. Эта лошадь за два головокружительных прыжка оказалась возле Корта и его спутницы. Убийца схватился за короткую гриву, взлетел в седло и дернул к себе за спину остолбеневшую от изумления Аврору.

– Ми-шши, – шепнул Корт своему скакуну, и тот ответил ему странным ворчащим звуком и сорвался с места так, что у Авроры в голове помутилось.

Девушка уцепилась за пояс молодого человека и зажмурилась, а кошачья лошадь понесла их в ночную лесную чащу, подальше от Синего дворца и от погони.

Скачка получилась головокружительной. Авроре казалось, что она не на лошади, а на качелях-лодочках, у которых еще и быстрые ноги есть. Ее подбрасывало вверх и вниз и в то же время увлекало куда-то вперед со страшной скоростью. В груди все замирало, дыхание сбивалось. Девушка держала своего спутника уже не за пояс – она обхватила Корта руками, крепко-крепко прижавшись грудью и животом к его твердой, как камень, спине, и уткнулась лицом ему под лопатку. Ей казалось: стоит чуть-чуть ослабить хватку, и она погибнет, слетев с необычного скакуна в неведомые лесные заросли. Мешка у Авроры давно не было: он улетел куда-то в темноту, во время очередного прыжка кошачьей лошади. Но эта потеря совершенно не волновала наследницу Незыблемого престола. Она сейчас думала только об одном: как бы не отцепиться от убийцы Корта.

Тот опять что-то прошипел своему странному коню, и кошачья лошадь остановилась.

– Все. Мы удрали, – сообщил Корт и сполз с седла куда-то вниз.

Аврора скользнула следом.

Было очень темно: хоть глаз выколи. Девушка ничего не видела: ни их необычного скакуна-спасителя, ни убийцу. Только слышала: фырканье лошади и тяжелое дыхание Корта. Пошарила руками в темноте, по густой и высокой траве – нащупала ремни на груди своего спутника. Он лежал навзничь, дышал с трудом. С выдохами у него прорывались глухие стоны.

– Тебе опять плохо? – спросила Аврора, подползая ближе. – А твой сок? Который из травы?

– Сок кончился. Там, в поле, – прохрипел Корт.

– Что же делать? А я мешок свой потеряла, а там мазь была, – бормотала девушка.

– Ляг и спи, – ответил убийца. – От погони мы ушли. Больше опасности нет. Спи. Солнце встанет – разберемся.

– Спать? Тут? В траве? В лесу? А змеи? А звери? – начала возмущаться Аврора.

– Пока рядом Или, нас никто не тронет. Спи, лапа.

– Или? Это эта лошадь, что на кота похожа?

– Точно.

– А как…

– Спи! – рявкнул Корт, и его голос явственно выдал звериное рычание, а в кромешной темноте сверкнули на миг желтые огоньки его злых глаз.

Аврора в миг скрутилась в испуганный клубок и плотно-плотно закрыла глаза. «Спать, спать, спать!» – приказала она сама себе, понимая, что теперь дороги назад у нее нет, и самое разумное, что остается – это слушаться полуживого парня, который лежал с ней рядом.

«А если он умрет? О! Если он умрет этой ночью?!» – такая мысль стала для Авроры чем-то вроде потока ледяной воды, хлынувшей за шиворот.

Она не выдержала. Всхлипнула раз, потом – второй, и через секунду заскулила, заныла, подползла к убийце и обхватила его руками, как перепуганный ребенок – маму. Уткнулась мокрым от слез лицом в его плечо.

– Ты что?! – зашипел на нее Корт.

– Ты… ты… ты только не умирай! Пожа-алуйста! – уже в голос заревела Аврора. – Что же я одна делать буу-дуу? В лесу! Одна! Ооо! – и сцепила руки вокруг его груди еще сильнее.

– Пусти! Пусти! – взвыл тот. – Больно же! – и выругался, очень нехорошим словом.

– Прости! Прости! – всхлипывала Аврора, разжимая руки. – Но ты обещай, обещай, что не умрешь!

– Я умру! Умру обязательно, если ты не заткнешься и не уснешь! – прорычал Корт. – Сейчас же! Небо грозовое! Накой я брал тебя с собой?!

– Все! Все! Я сплю! Уже сплю! – и Аврора вновь стала клубком, вновь зажмурила глаза, вновь приказала себе спать, и на этот раз уснула. Со слезами на лице, вся дрожащая от пережитых страхов и холода, она провалилась в темную глубину сна. Так падает камень в глубочайший колодец…

– Фух-фух, – пофыркали Авроре в лицо.

– Кто?! Что?! – подхватилась девушка и ахнула, увидав над собой мохнатую, усатую, полосатую морду странной лошади Корта.

– Кхи-чи, – выдала лошадь, смешно приподнимая мягкие серые губы.

Аврора отодвинулась от животного подальше и с неудовольствием заметила, что на траве много холодной росы.

– Или спрашивает твое имя, – раздался спокойный голос Корта.

Он сидел недалеко – на большой охапке папоротниковых веток, под густым малиновым кустом, и прикладывал к своим ранам какие-то мясистые, темно-зеленые листья. Его рубашка и куртка, все в кровавых пятнах, валялись рядом, неприглядной и страшноватой кучей. Или – необычная лошадь – лежала слева от куста, совершенно по-кошачьи подобрав под себя передние ноги, и с огромным любопытством в зеленых глазах смотрела на Аврору.

– Эта тварь умеет говорить? – спросила наследница престола.

Лошадь тут же прижала уши к голове и что-то проворчала, и весьма недовольным тоном.

– Или не тварь, – строго заметил Корт, – Или – кошак. И он не любит резких слов. Будь вежливой, лапа, ответь ему на его вопрос.

– Кошак, – повторила Аврора, рассматривая Или.

Про кошаков она читала в умных книжках. Эти звери были какой-то странной поместью лошадей и тигров и водились в теплых лесах Восточного Аридола – дальних-дальних земель. Про них писали: «Очень быстрые и ловкие. Умные, хитрые, даже коварные. Имеют свой язык, но живут одиночками. Интересуются людьми, иногда идут к ним на службу…»

«Кошак – отличный приятель для убийцы», – подумала Аврора.

– Кхичи! – коротко и громко повторил свой «вопрос» Или, сердито топорща усы.

– Аврора, – ответила девушка.

Кошак фыркнул, попытался повторить ее имя, но безуспешно. Получались какие-то гортанные звуки, мало похожие на красивое «Аврора».

– Фри! – выдохнул кошак и, поднявшись, грациозно потянулся – ну совершенно по-кошачьи.

Тут только девушка заметила, что копыт у Или на ногах нет. Были лапы, очень похожие на лапы тигра, разве что намного длиннее. С лошадью кошака делало схожим именно это – длинные стройные ноги и длинная шея. А еще – грива с хвостом, не кошачьи, а именно конские, правда, не такие роскошные, как у императорских скакунов.

– А когти есть? – поинтересовалась Аврора, не имея силы сдерживать любопытство.

Кошак заворчал и показал, что когти у него есть. Небольшие, но толстые, и вполне острые. Показав, зевнул, демонстрируя совсем уж немирные клыки в пасти, и стремительно прыгнул в кусты малины и исчез.

– Он куда? – спросила девушка.

– На охоту, – ответил Корт. – Или любит кроликов.

– Он мясоед?

Убийца пожал плечами:

– Если нет мяса, он и рыбу жрать не дурак, и муравьев, и жуков, и корни всякие.

Странно. Хоть все, что перечислил Корт, не особо аппетитно звучало, но у наследницы престола засосало под ложечкой и требовательно забурчало в животе.

– Есть хочешь, – скорее утвердил, чем спросил, Корт.

– Точно, – кивнула Аврора.

Убийца без лишних слов выдернул из-под малинового куста большую холщовую сумку и бросил ее своей спутнице:

– Еда – там.

Аврора поймала, чуть не опрокинулась при этом на спину, и взялась разведывать содержимое сумки.

– Что это? – недовольно скривилась, вытащив из холщовых недр предмет, очень твердый и очень похожий на кусок древесной коры.

– Хлеб.

– Хлеб? – не поверила Аврора (она привыкла к пышным белым булочкам и багетам, усыпанным маком, или кунжутом, или ореховой крошкой, или всем этим вместе).

– Половина – мне, половина – тебе, – предупредил Корт.