– Что же ты, Любонька, покинула нас? – Вещал Фельдман таким слащавым голосом, что Виктор даже засомневался тот ли это Мордка, которого он знал.

– Не предупредила, не сказала, не передала. Не подумала, что я буду волноваться. – Продолжал Фельдман, протягивая руки и хватая радистку за локти. Та в ужасе отпрянула от него, с надеждой глядя на командира бригады.

– Что вы себе позволяете, подполковник? – попытался вразумить Фельдмана подполковник Петров и решительно схватил того за плечо.

– Да пошёл ты на х..! – Мордка сбросил его руку с плеча, он со злостью повернулся к командиру бригады. – На Чукотку захотел, мудак, так я тебе быстро перевод устрою.

Это было слишком, комбриг кинул руку к кобуре, вытащил свой ТТ и направил его в затылок отвернувшегося Фельдмана. Виктор немедленно кинулся вперёд, оттолкнув начштаба со своего пути, и резко дёрнул руку командира бригады вниз. Тот повернул к нему взбешенное лицо, попытался поднять пистолет, но, к счастью, на помощь Виктору пришёл начальник штаба. Виктор кинулся вперёд, жёстким рывком повернул Фельдмана к себе и, старательно сдерживая гнев, сказал:

– Что же вы, товарищ подполковник, ко мне вначале не зашли. Я бы вам объяснил правила поведения в воинских частях.

– Да ты кто такой? – Вскинулся Фельдман, но вдруг узнав говорившего, испуганно отпрянул от него. Правда испуг его длился недолго, увидев петлицы Виктора, он воспрянул духом и кинулся в наступление. – Ты что себе позволяешь, капитан, под трибунал захотел? Да я тебя козла ёб… на Колыме сгною!

Пришло время Виктора рвать клапан кобуры, вытаскивая пистолет. Направив ТТ в лоб Фельдману, Виктор абсолютно спокойным и тихим голосом, что для знающих его людей обозначало приступ крайнего неконтролируемого бешенства, сказал:

– Да ты, Мордка, никак бессмертным себя почувствовал? Хочешь с пулей поспорить? Так я тебе это удовольствие устрою.

Встретив взбешенные глаза своего бывшего сослуживца капитана Зайцева, Фельдман почувствовал, что перегнул палку и что ему пора идти на попятную. Он испуганно вскинул руки и сказал:

– Товарищ Зайцев, вы меня не так поняли.

– А как же тебя ещё понимать? – Ответил ему Виктор, не отрывая дула пистолета ото лба Фельдмана. – Ворвался в расположение бригады, оскорбил командира, нахамил представителю органов НКВД. Ты хочешь сказать, что это в твои обязанности входит?

Подполковник Фельдман понял, что его жизнь зависит от движения пальца лежащего на курке. А вот хозяин этого пальца с трудом сдерживается, чтобы не нажать им на курок. Он с надеждой взглянул на командира бригады, но тот безучастным взглядом смотрел в ближайшее окно. Начштаба вообще отвернулся от всего происходящего. Но и тот и другой держали руки вблизи кобуры, не оставляя сомнений в своих действиях. Мордке впервые в жизни стало смертельно страшно, он скосил глаза на радистку, ради которой и приехал сегодня в эту бригаду, но та испуганно смотрела на пистолет смотрящий ему в лоб, и вряд ли в состоянии была воспринимать всё происходящее.

– Товарищ Зайцев, я приношу свои извинения, вы меня неправильно поняли. – Заюлил Фельдман.

Виктор почувствовал разочарование. Этот трус Мордка не решился идти до конца, а ему так хотелось завершить всё одним движением пальца. Конечно, расстрел своего непосредственного начальника при свидетелях и ему не прошёл бы безнаказанно. Но несколько лет лагеря стоили удовольствия продырявить эту тупую башку. Наверное, на лице Виктора проступило это разочарование, Мордка испугался ещё больше, стал медленно отступать ко второй двери пункта связи. Виктор неотступно сопровождал его дулом пистолета, всё ещё сомневаясь, стоит ли отпускать этого ублюдка. Вдруг ему положили руку на плечо.

– Оставь, капитан, пусть идёт, – услышал он голос комбрига. Вторая рука легла на пистолет и потянула его вниз. Виктор опустил руку с ТТ вниз, но, не сдержавшись, сказал:

– Ну смотри, Мордка, ещё раз ты мне попадёшься – прикончу!

Фельдман выскочил в дверь, с силой захлопнув её за собой. Виктор прислонился к стене, прислушиваясь к происходящему во дворе. Решится ли Фельдман послать бойцов арестовать его. В них Виктор стрелять не будет, не имеет права. Но тогда придётся раньше времени раскрываться. Он уже начинал жалеть, что сорвался, да и нарком вряд ли будет доволен таким развитием событий. Хотя Фельдман уже приговорён, и живой он до сих пор только потому, что выпал из основной линии расследования. Сразу после скандала на собрании его перевели куда–то на Дальний Восток, где он и сидел тихо всё это время. Обнаружив его здесь, Виктор был в недоумении. За Мордкой не тянулось никаких ниточек, всё анализы его поведения и контактов давали однозначный вывод – просто дурак! Потому он его и вычеркнул из списка подозреваемых, хотя поначалу очень хотелось хоть как–нибудь, хоть за уши притянуть этого подлеца под расстрел. Но профессионал возобладал над чувствами и Виктор забыл про своего бывшего сослуживца.

Во дворе раздавался визгливый от пережитого страха голос Фельдмана, он сзывал своих сопровождающих. Вскоре заработал двигатель, хлопнули двери и машина тронулась со двора. Виктор убрал в кобуру пистолет, который до сих пор держал в руке. Щелкнула кнопка – комбриг закрыл свою кобуру. Облегчённо вздохнул начштаба. В углу раздалось истерическое всхлипывание, началась реакция на произошедшее у радистки. Виктор внимательно посмотрел на неё, Любаша, как называл её Фельдман, действительно была очень красива. С такой внешностью в актрисы надо идти, а не в армию. Не мудрено, что даже Мордка с катушек сорвался. Начштаба начал её успокаивать, та уткнулась ему в плечо и ревела уже в полный голос. Виктор вышел в коридор, вслед нему последовал командир бригады.

– Так тебя, капитан, видать за дело турнули. – Сказал подполковник. – Я думал ты его кончишь.

– Никак нет, товарищ подполковник, стрелять я бы не стал. – Ответил ему Виктор, хотя и сам сомневался в своих словах.

– Что–то верится слабо.

– Я его хорошо знаю, трус тот ещё. Он должен был испугаться. – Продолжил Виктор.

– Я бы тоже испугался. Ты бы свои глаза увидел в этот момент. – Усмехнулся подполковник. – У тебя что с ним старые счёты?

– Да, из–за него здесь оказался. – Решил Виктор поддержать эту версию.

– А он за что?

– За то, что для других расстрелом заканчивается – за клевету на товарища Сталина. – Увидев недоверчивый взгляд комбрига, он пояснил. – Родственник у него где–то на самом верху, вот он легко и отделался.

– Да куда уж легче. – Покачал головой подполковник. – Тебя вон «"с сохранением звания"», а его с переаттестацией. В Москве тоже у тебя начальником был?

– Да нет. – Виктор отрицательно покачал головой. – Просто сослуживцы, в одном отделе были.

– А из–за чего вражда?

– Дураков не люблю. – Ответил Виктор. – Особенно когда они в мои дела лезут.

Они вышли во двор, остановились под разлапистой елью, стоящей вблизи здания. Закурили. В молчании прошло несколько минут. Наконец, подполковник решился задать самый главный вопрос.

– Что делать будем, капитан? Когда за нами приедут?

– А ничего не будем. Ваших действий он не видел. Поэтому валите всё на меня.

– А ты как же? Нет, капитан, вместе начудили, вместе и отвечать будем!

– Не волнуйтесь, товарищ подполковник, я сумею оправдаться. – Поймав очередной недоверчивый взгляд, он усмехнулся. – Я действительно сумею выкрутиться. Только вы с начштаба и этой радисткой заранее решите, что говорить будете. Виктор выбросил окурок в урну, спросил, отдавая честь:

– Разрешите идти заниматься своими обязанностями, товарищ командир.

Командир бригады только кивнул. Виктор развернулся и пошёл к себе. Подполковник провожал его взглядом, думая о том, что вот встретился в жизни настоящий мужик, да кажется ненадолго судьба их свела.