– Основные позиции отрыты для двенадцати батарей, а запасные для шести.

– Вот ведь жук, – восхитился Катуков, – приготовил позиции для половины артиллерии корпуса. А другим я что оставлю?

– Так ведь наше направление наиболее вероятное, Михаил Ефимович, – ответил комбриг, – вот я и хочу первыми залпами выбить у них максимальное количество танков.

– Ладно, получишь два полка соропяток, как раз восемнадцать батарей. – Ответил Катуков, подумал и добавил. – Дам я тебе, Иван, ещё и новые миномёты, позиция для них подходящая.

Вернувшись на дорогу, офицеры сели в машину и шофер медленно повел её вдоль обочины, давая возможность командирам внимательно и не торопясь осмотреть место предстоящего боя. Проехав всю дугу, они остановились у моста через довольно широкую, метров десять, речушку. В очередной раз покинув машину, внимательно осмотрели позицию уже с восточной стороны. Катуков убедился, что лесок действительно стоит на холме, но становится видно это только от самого моста, дорогу же не заметно и отсюда.

– Глубина у речки какая? – спросил он у сапёра.

– На триста метров в обе стороны средняя глубина больше полутора метров, под мостом два метра. Дно илистое и топкое. Танки без понтонов не пройдут.

– Значит мост уже заминировал, – сделал вывод Катуков.

– Так точно, товарищ полковник, сегодня ночью, как только приказ от комбрига получил. Разрешите доложить ещё одно соображение.

– Докладывай что ты ещё придумал, рыцарь пилы и топора. – Катуков был доволен, кажется здесь немцев действительно остановят и морду им набьют как следует.

– Когда пушки ударят, немцы попытаются сойти с дороги. Вправо путь им закрыт, там топкий грунт в нескольких метрах от насыпи. Остаётся только влево. Кювет с этой стороны не очень глубокий, но есть возможность его усовершенствовать. Выше по течению, метров двести, есть очень удобный ручей, который можно в этот кювет пустить. За два дня он землю так напитает, что не только машины, но и танки сядут.

– Ну молодец, капитан, – обрадовался Катуков, – непременно сделай, если твоя ловушка сработает, майора дам и орден.

Они с комбригом спустились под мост, осмотрели ящики с взрывчаткой, замаскированные так, что увидеть их можно было, только если знать куда смотреть. Не видно было и провод, закопанный в землю и прикрытый пластами дёрна.

– А не найдет их кто раньше времени, – забеспокоился командир корпуса.

– У нас здесь охрана. – Ответил капитан и, повернувшись к кустам у обреза воды, сказал. – Федулин, происходило что–нибудь.

Из кустов не торопясь вышел невысокого роста паренёк в гражданской одежде с удочкой в руках.

– Никак нет, товарищ капитан, за время моего дежурства ничего не происходило. По шоссе проехало девятнадцать грузовиков и семь легковушек. У моста никто не останавливался.

– Молодец, кто у тебя вторым номером и где он.

– Рядовой Залепин, товарищ капитан. Как и положено в окопе у пулемёта.

Катуков внимательно посмотрел на кусты и обнаружил в десятке шагов от себя пламегаситель ствола ручного пулемёта. Довольно кивнув, он пошел наверх к машине. Уже в машине он спросил у комбрига:

– Иван, а зачем ты так рано всё это сделал. Есть же риск что взрывчатку или пост обнаружат.

– Это, товарищ полковник, мой особист диверсантов отлавливает. Он не только здесь пост держит.

– Поймал кого–нибудь? – в способности особого отдела поймать кого–нибудь, кроме очередной радистки и то спьяну, Катуков верил слабо.

– Так точно, Михаил Ефимович, полторы недели назад взял двух наблюдателей, а позавчера резидента Абвера.

– Неужто настоящего, – удивился Катуков.

– Так точно, товарищ командир, самого, что ни на есть, настоящего. Я его лично допрашивал. Капитан вермахта, поначалу кочевряжился, а потом признался.

– А почему мне не доложил?

– Докладывал, товарищ командир, – удивился комбриг, – но вас вчера не было, доклад принял начальник особого отдела корпуса.

Катуков недовольно дернул плечом, но от комментария воздержался. Особист корпуса, карьерист и сволочь, наверняка уже в штабе округа с этим немцем и уж точно припишет все заслуги себе. Комкор надеялся, что терпеть эту мразь ему осталось недолго. Ходили слухи, что на «"очень больших верхах"» у него то ли покровитель, то ли родственник и находится он вдали от столиц до первого успеха. «"Вот и успех"», – со злостью подумал Катуков, – «"понятно почему он молча сбежал. Сейчас распишет в округе свои подвиги, попробуй потом докажи, что врёт. Ещё и орденочек за чужую работу получит"».

Машина проскочила по шоссе несколько километров и свернула на грунтовую дорогу, попетляв в леске, дорога обогнула холм и вдоль его подножия повела на запад. Катуков с интересом рассматривал проделанную работу. Не разбитая пока танками дорога вполне годилась для проведения гонок. Хотя после прохождения КВ на ней черти ноги поломают, надо будет их к позиции другим путём перебрасывать. Выехав на небольшую полянку, шофер остановил машину, офицеры вышли из неё и поднялись на гребень холма. Комбриг был прав выбирая эту позицию. Дорога с гребня холма была очень хорошо видна от начала дуги до самого моста через речку. Мёртвым было только пространство за полотном шоссе, но и там могла спрятаться только пехота, для танков места не было. Кустарниковое предполье также не позволит тем танкам, которые сумеют сойти с дороги найти достаточное укрытие. На вопросительный взгляд командира корпуса сапер сказал, что вдоль всего полотна дороги минное поле из противотанковых мин. Катуков довольно кивнул и пошел осматривать позиции ближайшей батареи. Капитан специально повел его по внешней стороне холма и пройдя метров пятьдесят остановился. Катуков старательно рассматривал заросли кустарника перед ним, но ничего не видел, и только обойдя кустарник обнаружил тщательно замаскированный орудийный дворик. Осмотром подготовленного рубежа он остался доволен. Комбриг не даром потратил две недели, которые Катуков, на свой страх и риск, не докладывая начальству о начале работ, дал ему на подготовку. Что с ним было бы, если б наверху узнали о его приготовлениях он, отдавая приказ, старался не думать. Зато теперь у него есть подготовленные рубежи обороны на всех направлениях. Много ли успеешь за четыре дня, да ещё с условием соблюдать режим секретности. Остались только позиции для пехоты, но «"царица полей"» управится с их подготовкой за несколько часов.

Ну что же можно встречать непрошенных гостей, подарки к торжественной встрече приготовлены. Катуков пошел к машине за ним заспешили и комбриг с сапёром. Машина развернувшись покатилась на восток в Луцк, в штаб корпуса. Пора было всю проделанную работу представить в штаб группы.

В штабе механизированной группы царило оживление необычное для субботнего дня. Бегали с кипами бумаг порученцы. Подъезжали и отъезжали легковушки с офицерами. Машина Катукова остановилась среди десятка таких же эмок на площади перед зданием штаба группы. Они с начальником штаба, не спеша, поднялись на второй этаж, до начала совещания оставалось ещё двадцать минут. В коридоре перед дверью кабинета командующего толпились командиры других корпусов группы, негромко разговаривали, курили. Катуков поздоровался и присоединился к разговору.

– А вот и именинник пожаловал, – приветствовал его новый командир 9 мехкорпуса полковник Лизюков.

– Он, скорее тать с большой дороги, обобрал нас до нитки, – поддержал его командир 8 мехкорпуса, также вновь назначенный, полковник Богданов, – всю новую технику ему.

– Ты, Семён Ильич, не прибедняйся, – прервал его командир 19 мехкорпуса генерал-майор Фекленко, – кто на прошлой неделе 40 КВ получил.

– Да что КВ, – отмахнулся тот, – к нему мы уже привыкли, а ему вообще невиданную технику дают.

– Что вы, мужики, на меня набросились, – начал оборону Катуков, – дадут и вам, когда её побольше будет, сами понимаете по одной-две машины давать смысла никакого.