Чуть позже багажные отсеки автобуса заполнялись до предела, когда футболисты и тренеры поочередно ставили в них свои раздутые, прямо как у хоккеистов, сумки. Последние влезали уже с трудом, а кому-то даже приходилось брать их в салон.

В эти минуты уже начинала ощущаться обычная предыгровая суета, возможно, потому, что провожать команду к автобусу выходил чуть ли не весь обслуживающий персонал базы, и каждый желал сказать на дорожку что-нибудь доброе, сокровенное, если хотите, пророческое. Тарханов не любил лишнего внимания к подопечным перед матчем и с нетерпением ждал момента отъезда. С не меньшим нетерпением сторож на вахте, как правило, хмельной, ждал сигнала к открыванию ворот базы. Причем делал он это неизменно с важностью швейцара в "Метрополе".

Затем из дверей главного корпуса появлялся кто-нибудь из помощников главного тренера, пересчитывал футболистов уже в автобусе, говорил, что все в сборе, и тогда последним по-наполеоновски отважно и в то же время отрешенно по ступенькам поднимался Тарханов.

Человеку, не имеющему к команде непосредственного отношения, попасть в экипаж на предматчевый рейс практически невозможно. Я во всяком случае знаю не более двух-трех таких случаев. Да и место чужаку в салоне будет найти непросто, потому что все до одного сиденья расписаны. Не с помощью табличек, конечно, а в уме у каждого пассажира: ведь все - футболисты, тренеры и технический персонал команды имеют в автобусе свое место, и эта традиция соблюдается почти незыблемо.

Впередсмотрящим всегда едет "главный". По правую или левую сторону от него - в зависимости от установленного порядка - второй тренер или кто-то из руководства клуба. Дальше - начальник команды, другие тренеры, медицинская бригада, администратор, пресс-атташе, видеооператор и только потом - футболисты. В ЦСКА какую-то закономерность в их расположении было найти трудно, но "старики" больше тяготели к местам на "галерке". Там были свои преимущества на обратной дороге, после игры, но об этом разговор позже.

Едва автобус выехал на шоссе и набрал скорость, первое, что поразило воображение, это почти гробовая, гнетущая тишина внутри него. Как выяснилось позже, у Александра Федоровича была традиция выезжать на матчи в почти абсолютном безмолвии, которую он унаследовал еще из "Спартака". Романцев тоже не любит лишних звуков в дороге, полагая, что они могут помешать футболистам сосредоточиться только на предстоящей игре.

Прямо скажу, странная традиция. И тем более непонятная для моих жизнерадостных бразильцев, привыкших у себя на родине в таких ситуациях и послушать музыку, и попеть, и, наоборот, как можно больше отвлечься от мыслей о сопернике. Помнится, на первых порах они все забывали о запрете "главного", но как только начинали разговаривать даже вполголоса, кто-то из соседей обязательно шикал на них, приставлял указательный палец к губам -мол, смотрите, а то сейчас докудахтаетесь!

Вскоре, однако, я стал замечать, что половина команды игнорирует требование начальника думать только об игре, потихоньку слушая музыку на плейере через наушники, читая книгу или газету, просто глазея в окно. Последним занятием больше других увлекались любвеобильные Леонидас и Самарони, и как только за оконным стеклом появлялся достойный объект для наблюдения, оба таращили в ту сторону глаза и вертели головами как на шарнирах. Их примеру, конечно, следовали и другие парни, со знанием дела поднимавшие затем большой палец вверх: "Да, эта на твердую четверочку потянет!"

В то же время другие действительно осознанно настраивались на матч, их легко было опознать по серьезным лицам и задернутым шторкам на окне.

Иногда кому-то из тренеров и технического персонала, в том числе и мне, приходилось перегонять на стадион автомобиль того или иного игрока, чтобы ему после игры не надо было возвращаться за ним на базу. В этом был, конечно, какой-то риск быть пойманным по дороге гаишником, но владелец машины заблаговременно снабжал тебя правами и техпаспортом, давал полную свободу действий, так что оставалось не отстать от клубного автобуса и наслаждаться ездой, в большинстве случаев, на классном авто. Кстати, в отличие от остальных - с музыкой.

Тем не менее мне всегда больше нравилось ездить вместе с командой. Было в этом какое-то особое чувство причастности к большому делу, которое нужно многим и многим людям. Поэтому, когда автобус сворачивал с Волоколамки на Ленинградский проспект и на горизонте появлялся стадион "Динамо" (а ЦСКА именно там проводил тогда свои домашние матчи), сердце начинало биться в груди радостно и в то же время взволнованно, будто не ребятам, а мне самому предстояло через полтора часа выйти на легендарную арену в Петровском парке, на трибуны которой с раннего детства меня приводил мой отец, большой знаток и ценитель футбола.

Для абсолютного большинства болельщиков футбольный матч начинается если не со стартовым свистком арбитра, то незадолго до него. Все-таки каждый уважающий себя поклонник команды старается прийти на стадион хотя бы минут за двадцать до начала игры, чтобы ощутить атмосферу предстоящего спектакля, купить программку, посудачить с соседями по трибуне и, наконец, увидеть, в каком настроении его любимцы вышли на предматчевую разминку.

Со временем, однако, мои болельщицкие ощущения стали уступать место другим, более профессиональным, что ли, поскольку судьба предоставила мне редкую возможность взглянуть на футбол как бы изнутри.

Первое, что я уяснил для себя, когда начал приезжать на стадион вместе с командой за полтора-два часа до игры, - это то, что футбольная арена оживает много раньше времени, указанного в афишах. Даже если оставить за кадром неприметную для большинства любителей футбола работу служащих стадиона по подготовке к матчу, включающую укатку газона, нанесение разметки на поле, наладку радиосвязи и многое другое, признаки предстоящего действа легко заметить и за стенами футбольного храма.

Первые группы фанатов начинают стекаться к окрестностям стадиона как раз часа за два до начала игры, хотя если матч принципиальный, вроде какого-нибудь московского дерби, то и того раньше. Как правило, это подростки лет 15-16, которых легко распознать по яркой клубной атрибутике: шарфам, кепочкам, флажкам. Для доброй половины из них ранний приход к месту спортивного состязания связан с желанием насладиться общением с коллегами по фанатскому братству, поискать приключений и, разумеется, разогреться перед матчем пивком. Болельщики посолиднее и посостоятельнее располагаются в близлежащих барах, чтобы за кружкой более благородного пенистого напитка или за рюмкой водки поразмышлять над неизменным "Спорт-Экспрессом" о раскладах на предстоящую игру.

Еще до открытия билетных касс около стадиона появляются торговцы футбольной атрибутикой и спортивной печатной продукцией. Их цель ясна - немного заработать на любви людей к родному клубу. И хотя вряд ли в данном случае речь может идти о серьезной прибыли, количество таких "бизнесменов" от года к году растет. Возможно, из-за страсти определенной части болельщиков к коллекционированию вымпелов, футболок и прочего футбольного добра.

И еще одно любопытное наблюдение, характерное, правда, не столько для Москвы, сколько для футбольной провинции. Хотя для Владикавказа, Ростова-на-Дону или того же Новороссийска такое определение может показаться обидным. Канун футбольного матча в этих и во многих других городах неизменно ассоциируется с… семечками, которые продают на каждом углу и которые покупает едва ли не каждый второй болельщик - просто так, по старой и неизвестно откуда взявшейся привычке. Судя по тому, что уборщикам на стадионах после каждой игры приходится выметать из-под сидений - в последние годы красивых, пластиковых - горы шелухи, эта наша традиция переживет еще не один кризис.