- Договорились. Разбудишь меня, как закончится Выброс.

Пока все складывалось хорошо. «Теперь можно чуть-чуть и расслабиться перед ходкой». Штурман откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Он уже было надвинул кепку-таблетку на глаза, и приготовился вздремнуть, как напарник окликнул:

- Да, Штурман.

- Что еще?

- Ты тут кричал, что нож сломал. Могу свой на время одолжить. - Бизон отцепил от пояса штык-нож и положил на стол. - Если повезет, добудешь перо, когда наткнемся на жмура неощипанного.

- Верно. - Сталкер с одобрением посмотрел на напарника. - Все не у Арчи покупать. А ты тогда с чем?

- Без проблем, старик. - Бизон сунул руку в нагрудный карман и вытащил массивный кастет с шипами.

Штурман крякнул.

- Нафига тебе эта железка? - поинтересовался он. - Нож-то, он поубийственней будет.

- Ну… - Здоровяк почесал в затылке. - Нож конечно рулит, но и кастет - тоже здраво. Остался с вольготного времечка. А что? Любой кузовок вмиг пробивает!

Вспоминая былые подвиги, он в предвкушении потер руки.

- Это еще не все. Смотри. - Сталкер сдвинул рукав к локтю, обнажив предплечье. Под материей куртки обнаружился кожаный наруч, украшенный металлическими заклепками. - Выручали уже не раз, родимые!

- Сурово.

Штурмана опять «повело». Чтобы скрыть свое состояние, он снова надвинул кепку на глаза, давая понять, что разговор закончен. Про себя же отметил, что Бизон, хоть и выглядит простоватым, совсем не простой малый.

«Надо с ним поосторожней…»

Здоровяк начал было, что - «мол, посмотри, какие следы от зубов» но, видя, что товарищ потерял интерес, не стал развивать тему и занялся "пятнашкой".

«Ну, теперь точно все. Только…» Штурман нащупал в кармане куртки небольшой предмет, завернутый в тряпку. «Я рассчитываю на тебя, Седой, - подумал он. - Царствие тебе небесное…»

КПК снова дал о себе знать. Штурман глянул на экран. Список "Задачи и заметки" пополнился на одну запись.

«Что за глюки… или прикалывается кто?» - он с подозрением покрутил головой по сторонам, пытаясь вычислить шутника.

- Ты чего? - Поинтересовался Бизон.

- Да так… КПК барахлит. - Отмахнулся сталкер и открыл сообщение.

«Похоронил беднягу. Хабар под ним прикопал… Могила в старом логове снорков».

«Я знаю, где это!» - Штурман сообразил, что чертова машинка каким-то образом "поймала" чужую запись. И не просто запись, - информацию о схроне!

- Поспать надо. Что-то плющит меня, - добавил он вслух.

- Бывает, - с пониманием отнесся здоровяк. - В позапрошлый Выброс Сухой свою прабабку покойную увидел. Часа два доставал ее и всех нас расспросами, куда она золото фамильное припрятала. Так и бубнил, пока мы его не вырубили…

«Пойду на Янтарь. Все к одному». Не успел сталкер закрыть глаза, как тут же окунулся в мир грез.

Только о чем могут быть грезы у человека, который постоянно ходит по грани между жизнью и смертью? В месте, где облака отливают фиолетовым цветом, и сама земля стала… чужой. Чужой, не подчиняющейся законам Матери-Природы, и единственный закон, что действует здесь - ничему и никому не доверяй. Земля, где мертвецов не хоронят. Где любой шаг, осторожный-не осторожный, грозит смертью - от мгновенной, до медленной и очень мучительной.

В своем забытье Штурман видел только трупы. Всякие. Свежие, полуразложившиеся, в рваных тряпках, в современных костюмах, с выеденными глазами и полурастворившимися костями. А то и еще хуже. Все те, с кем пришел сталкер в Зону, сгинули. Он даже не знал, где находятся у некоторых могилы. И есть ли они вообще? Но все, кого он знал, теперь встали и следили за ним, задавая немой вопрос: «Штурман, как там жизнь? Как там жизнь, - без Зоны?»

Нестор Павлович Сиротенко не мог им ответить. Потому что Зона, как паразит, проникла в каждую его клеточку тела. Превратила в «Штурмана». В человека, прокладывающего путь через рифы и стаи акул аномального океана. Ведущего свой побитый корабль жизни по смертельному фарватеру, не мечтая о спасении. Идущего, без надежды и желания снова увидеть Большую Землю.

Он не продавал душу Зоне. Но от нее практически ничего не осталось. Ветры Зоны иссушили ее до дна.

И вот сейчас, мертвецы, что остались когда-то за бортом, пришли. А ему, живому, ничего не оставалось, как бежать от призраков прошлого. Бежать, предавая память о них снова и снова. И от этого "предательства" на душе становилось совсем погано.

Ветер. Безумный, неистовый, проникающий на самое дно души. Холодная масса, движущаяся с невероятной скоростью, смешивает краски пейзажа в грязный компост из неба и земли. Ничто не может противостоять его неумолимому дыханию. Любое движение, - будь то течение ручья, бег мутанта, или вдох сталкера - подчиняется, сливается, и… исчезает в общем потоке, летящем к центру Зоны. Тучи, в ореоле из молний, отливающие багровым цветом, скручиваются далеко на севере в гигантскую спираль водоворота, поглощающего все без остатка…

Свет от вспышек бьет по глазам, проникает в тело, и расплавленной магмой растекается по нервной системе. Только леденящий ветер, превращая кожу в лед, не дает сгореть заживо. С каждым порывом слой становится все толще… Пока очередная молния не растапливает его. И так - без конца.

Но есть еще кое-что.

Фигуры…

Фигуры людей, с невидящими, пустыми глазницами, подбираются все ближе. Они появляются при свете молний. Когда вспышки озаряют их - они стоят. Ждут момента, когда наступит темнота, чтобы продолжить движение. С каждым всполохом они приближаются. Со всех сторон, увеличиваясь в числе. Те, кто приблизился, освобождают место для новых, что появляются следом за ними. И, даже крепко зажмуренные веки не могут остановить их шествие.

И все же, наваждение можно победить. Выбросить из головы, забыть как страшный сон. Если бы не ветер. Страшный, стремительный ветер, выдувающий из закоулков души все самые темные страхи. Заполняя ее страхами и ужасами других людей. Ураган насилия, страдания и жестокости. Они пришли, чтобы рассказать о себе. Поделиться, облегчить мертвый груз, тянущий их на дно… Они тянут руки, чтобы прикоснуться к Живому. Рассудок трепещет от боли, при касании призрачных фигур. Эта боль заглушает и лед, и огонь стихии, сменяя пытку тела на пытку разума.

Правая рука подгребает к животу непослушные ноги. Левая судорожно прижимает к груди горстку порождений Зоны - пульсирующих, бесформенных комков, что когда-то ходили по этой проклятой земле. Мир окрасился в алый цвет.

Облака несутся со скоростью экспресса во чрево воронки. Ветер стонет, кричит сотнями душ, потерянных здесь, в Зоне Отчуждения. Отчуждения живого от мертвого.

Это не может продолжаться вечно.

Все остановилось. С последним вздохом, с последним ударом сердца. Мертвецы, тянущие руки. Кроваво-алые тучи. Ветер… Все исчезло - провалилось во тьму. Мертвая тишина. Застывший кадр черно-белой фотографии…

Прежде чем аномальный вал покатился обратно - преображая, расширяя и возрождая Зону.

Нет помощи. Нет надежды. Нет никакого спасения…

Пусть душа сколько угодно рвется на волю, как птица из клетки… Зона не отдаст законной добычи.

- Эй, Штурман! Хорош харю мочить, - услышал сквозь сон раненый сталкер, и тут же ощутил крепкий толчок. - Вставай, отчаливать пора!

Реальность встретила Штурмана прокопченным потолком и грязными стенами бара. Пробуждение не принесло приятных ощущений. В спину врезались прутья решетки, голова гудела, перед глазами плыло. Сон не принес восстановления сил.

- О-о-у… - простонал сталкер и тут же закашлялся. В горле першило. - Что… что это… з-за хрень в воз… духе?…

- Че полегче спроси, - сказал Бизон, похлопывая себя по карманам в поисках спички. - Открыли дверь минут пять назад, а оттуда как будто облако внутрь ввалилось. И серой несет за версту. Всю вонь от портянок и носков враз перебило. Массовка так и зашлась в кашле, как и ты сейчас.