- Не надо было стрелять в людей, - вдруг сказал теоретик Ковров, тогда бы не было такой напряженки.

- А вы бы помолчали. Вы сами-то кто?

- Кто бы не был, но скотом не стал.

- Мне вас жаль, Ковров. Вы даже будучи за проволокой ничего не поняли, а теперь когда вас освободили, вам опять хочется за проволоку.

Наступила гнетущая тишина. Первым разорвал ее полковник Фролов.

- А чего мы спорим, у нас есть новый начальник гарнизона, пусть он и решит.

Все обернулись ко мне.

- Хорошо, - сказал я, - Вы полковник, предложите зекам, кто спуститься вниз и осмотрит повреждения, получит освобождение. Все будет добровольно.

- Но я не могу этого сделать. Мы еще никого не освобождали, мне не позволяют освободить их инструкции и приказы.

- Считайте, что это приказ.

- Слушаюсь.

- Все равно, это покойники, - сказал Ковров, - они получат такую дозу, что после освобождения сразу попадут в больницу, а там в могильник первой площадки или у нас.

- Неужели у нас нет скафандров, снижающих проникновение радиации?

- А их сертифицированных в России нет. Каждое учреждение делает свою защитную одежду. У нас также есть свои разработки, несколько типов экспериментальных скафандров, но они в основном не доделаны или не укомплектованы.

- Так сделайте, укомплектуйте. Рассчитайте, только на пределе, сколько времени должен находиться человек внизу чтобы выжить и с какой скоростью надо его опускать и поднимать. На основе полученных данных, модернизируйте конструкцию скафандра с полной системой жизнеобеспечения и организуйте его транспортировку вниз, с разведчиком. Постарайтесь так же переделать подъемник.

- Для переоборудования такого скафандра у нас нет времени, я и так уже не выполнил план, сорвал правительственную программу, - возразил Генералов.

- Если через три дня его не будет, я спущу в могильник вас и всех, кто к этому причастен, вместо зеков.

Наступила жуткая тишина. Шарафов неприязненно поглядел на меня. Женщины смотрели из-под лобья.

- Вы не имеете на это никакого права, - уже охрипшим голосом сказал начальник исследовательского центра.

- У меня здесь слишком много прав. Через три дня я опять у вас. В могильник ничего пока не сбрасывать. Пойдемте подполковник, покажите мне все остальное хозяйство.

- Вы ко мне зайдете? - спросил Фролов.

- Да.

- Здесь у нас исследование новейшей техники и вооружения, - объяснял мне подполковник.

Мы шли по подземному коридору и уперлись в громадный зал. По центру стоял необычный танк, без пушки, но со спаренной ракетной установкой, он был обработан непонятным серебристым составом. Вокруг него ползало несколько человек в халатах.

- Танки, бронетранспортеры, всех новейших разработок, проходят здесь. За тем бетонным люком мощные нейтронные пушки, занимают почти целую подземную галерею, создавая имитацию потоков при атомном взрыве. Здесь, например, вот этот танк готовят, а потом отправляют туда. Там он облучается некоторое время, а потом его прямым ходом, который, к стати, с другой стороны, отправляют в могильник.

- Какова цель исследования?

- Добиться уменьшение проникающей радиации путем усовершенствование сплавов или дополнительного покрытия брони спец материалами. Определить работоспособность экипажа при ядерном взрыве. Создается имитация облучения от 500 до 5000 метров от эпицентра.

- Экипаж набирают из зеков?

- Да, тех кого государство приговорило к смертной казни. Их обвешивают датчиками в танке, а после эксперимента вытаскивают и еще дополнительно обследуют.

- Живые остаются?

- Практически нет.

В этот момент появилось под охраной солдат четыре человека в наручниках с поникшими головами. Их тут же начали по одиночке заталкивать в люк танка. У экрана телевизора, скопилось несколько человек, мы подошли и увидели внутренности танка. Заключенных прикручивали к сиденьям и обвешивали датчиками. Я решил подождать и стал смотреть на эту подготовку. Вот прикручен и обработан последний зек, люк танка задраивается и сигнал сирены раздается в зале. Нас просят удалиться в защитный пост, где несколько телевизоров показывают зал с танком и внутренности танка.

- Начали, - сказал высокий человек в белом халате.

Люк стал медленно сдвигаться вдоль стены обнажив черное отверстие. Танк вдруг приподнялся и стал на невидимой платформе передвигаться к воротам. Вот он вошел в темноту и люк пошел в обратную сторону.

- Включить моечные системы и вентиляторы, - приказал тот же голос.

В уже пустом зале ударил фонтаны воды и обрушились на стены и потолок.

- Почему в танк заталкивают по четыре человека, а не одного или двух? -спросил я высокого человека, по-видимому руководителя.

- По ГОСТу.

Я обалдело уставился на него.

- Да у нас есть ГОСТ на эти испытания и масса ОСТов и инструкций. Для среднестатистической обработки данных требуется не менее четырех человек и потом толщина стенок танка различна и мы так рассаживаем людей, чтобы все они оказались в разных источниках проникающей радиации.

- А дегазацией техники вы не занимаетесь?

- Только тех экспериментов, когда предполагаем, что танк от эпицентра стоит слишком далеко и еще не успел стать источником излучения.

- Люди при этом остаются живы?

- Некоторые остаются.

- Сколько вам нужно танков одного типа для проведения работ?

- По ГОСТу не больше трех.

- И эта масса техники и денег потом уничтожается?

- Естественно. Но наши данные помогают конструкторам разрабатывать новые машины с противоатомной защитой, поэтому-то мы перегнали США и другие западные страны на лет двадцать вперед. У нас уже пущены в серийное производство танки с высокой противоатомной защитой.

- А нельзя ли было придумать, хорошие защитные костюмы или мощные скафандры предохраняющие людей от радиации?

- Ну, во-первых, любой, даже свинцовый скафандр не совсем надежен, он предохраняет человека при низкой радиации и кратковременно при высокой. Во-вторых, ни один танкист в люк или на свое рабочее место сесть и быстро работать в скафандре не сможет.

Я поблагодарил за полученную информацию руководителя работ и мы с подполковником пошли дальше. Где-то остались на экранах телевизора четыре унылые фигуры отбывать свое время смерти.

- Эта лаборатория по облучению вооружения и после того когда оно становиться источником облучения, исследуется степень работоспособности людей в боевых условиях. Например, пушка стоит на исходной позиции, а расчет в укрытии. После атомного взрыва, пушка получила какую-то дозу радиации, расчет нет, но неприятель начинает движение и расчет работает у орудия, которое имеет большой фон.

- Здесь учитывается скоротечность боя и степень радиоактивности оружия?

- Естественно.

- И так же зеки прикручиваются к пушке?

- Не совсем. Вот смотрите. Видите, зек стреляет из автомата холостыми патронами. Он не привязан, просто если повернется, его пристрелят. Автомат его дышит сотнями рентген, он не знает этого и поэтому рад, что жив.

- Но здесь-то живых остается больше?

- Нет. Они только в больнице дольше живут.

- Неужели для них нельзя было придумать скафандр?

- Извините, товарищ майор, чего вы привязались к этим скафандрам. Мы за счет этих смертников, вырабатываем формы выживания других бойцов.

- Так может быть дать этим бойцам скафандр и они будут дольше жить.

- Что бы им что-то дать, надо кого-то принести в жертву. Вы что думаете, что мы и другие институты не занимаются этой проблемой. Да полно. Нам присылают десятки скафандров на испытание, большинство их в могильнике. Есть предел, когда в них еще можно работать, а мы проводим исследования выше предела и как раз в проклятом могильнике у нас такая обстановка.

Пришло время обеда и мы пошли в столовую. Подполковник, проводив меня до дверей, извинился и попросил удалиться для переговоров с Фроловым. Я разрешил. В столовой было немного народа и я получив свой поднос с едой, уселся за свободный столик.